— Очень необычно! — ответил Голос непривычным басом.

Хотя, наверное, я больше не смогу называть сына «Голосом», это было уместно, когда он умещался в хрустальном черепе. Теперь же акт рождения нового человека официально состоялся.

— Это было крупное животное? — продолжил Кару. — Так? Я чувствую его страсть, воспоминание о мощи, которой он обладал. И голод, оно всегда было голодным! Ты так же ощущаешь своего носорога?

— Отчасти. Но мне не привыкать менять тела как перчатки. Ты перенес оборудование?

За то время, что медведь превращался в человека, я успел сходить в Лабиринт и найти там мир, годный для того монстра, что мой сын искренне считал компьютером. Или серверной станцией. Всякие человеческие аналогии излишни. Внешне он выглядел как раскаленный шар, купающийся в озере плазмы. Вокруг плавают бесчисленные спутники, образуя подобие кольца Юпитера.

Только сейчас подумал, что, наверное, есть смысл в том, что мой личный ИИ и самая большая библиотека в Мироздании так похожи.

Кару Голотс должен был сопровождать меня на процедуре Контакта. А вот остальным ученикам там делать нечего, они должны ассоциироваться на Земле с Яковом Берингом, а не с королем Этерном. Я все еще рассчитывал поиграть, притворяясь, что Беринг, Манн и Бореас — разные люди. Хотя правду о нас троих знало так много людей и завров на Земле Сорок Два, что моя конспирация превращалась в фарс. Я не говорю уже о богах, которые, как и я, распознавали собеседников не по внешности, а по ауре. Она уникальна, гораздо более неповторима, чем отпечатки пальцев, которые я с легкостью мог подделать.

Я попросил Кару найти нам хорошего модельера, который смог бы разработать для Новой Гипербореи гвардейскую и военную формы. Отталкиваться стоило от образцов из моего герцогства, а также от мундиров майаридов.

Это было не так сложно, я одевал свою гвардию, уже вспоминая свое майаридское прошлое. И с моей легкой руки вся Эрития в плане моды подражала существам, которые и людьми-то не были.

Также я озадачил Кару поиском хорошего автомобильного дизайнера. Мне нужно было срочно придумать как преобразовать корпус Чайки. Она уже сейчас выглядела как стильная машина для больших боссов, но мне было этого мало. Требовался длинный неуклюжий лимузин, который все равно походил бы на Чайку, но вытянутую. Он должен был смотреться естественно, а не уродски. А значит, мне требовался гений.

Я планировал заваливать Кару такими просьбами постоянно, для чего и нужен Искусственный Интеллект. Согласно моим коварным планам, государством на самом деле станет управлять мой сын-компьютер, взвалив на себя всю рутину. Для это люди и заводят детей, разве нет?

Мне самому интересно, как я смогу расплатиться с ним? Уж точно не деньгами, учитывая, что Кару с рождения управляет всеми моими весьма ощутимыми финансами, владея ими, по сути, вместо меня. Ну вот, я подарил ему тело медведя. Это же лучше денег, правда?

Мне наконец написал Казимир Крушевский. Он попросил разрешения навестить меня в моем загородном отеле. Приехал князь на кадиллаке, похожем на комфортный катафалк. Никакого герба на дверцах, естественно, не было. Мой гость явно хотел сохранить инкогнито.

Я велел проводить Казимира в ту самую переговорную в новом корпусе, где я уже принимал советника Императора по безопасности. В социальной лестнице Российской Империи Покровский наверняка стоял на ступени повыше, чем какой-то князек с польским именем.

— Позаботьтесь о моих людях, — попросил Казимир царственным тоном.

Он имел в виду шофера кадиллака и охранника, что их сопровождал. Тон его плохо вязался с внешностью. Выглядел Крушевский совсем не по-княжески — худое, острое лицо, редкие волосы, ему стоило бы побриться налысо. Похож он был скорее на хорька или крысу в незаслуженно дорогих одеждах, а не на вельможу.

— Они могут пойти в ресторан в главном корпусе и заказать там все, что их душе угодно. Денег я с них не возьму. Согласно законам гостеприимства.

— Я бы предпочел, чтобы они оставались рядом со мной. Желательно через стенку.

— Казимир, — сказал я проникновенно, — мы с вами виделись на той масонской вечеринке. Вы знаете, что сталось с особняком княгини Апраксиной?

— Говорят, он сгорел дотла.

— Скорее даже взорвался. Вас не пугают эти ожоги на моем лице? Въевшаяся в кожу копоть?

— Какие ожоги, — удивился князь, конечно же ничего подобного на мне не было.

— Вот именно, — улыбнулся я. — Потому вы и приехали сюда. И вы прекрасно понимаете, что если все пойдет по плохому сценарию, я убью вас и вашу охрану быстрее, чем вы произнесете «на помощь». А значит, доверьтесь моему гостеприимству. Я не трону вас, если вы, конечно, не выкинете какую-нибудь глупость.

— Какую?

— Не броситесь, например, на меня с ритуальным кинжалом. Знали бы вы, как мне надоели эти кинжалы.

— Да не собираюсь я на вас кидаться, — отшатнулся князь.

— Тогда прошу вас, нам принесли кофе и какие-то пирожные. Но если вы голодны, нам подадут обед. У меня прекрасный ресторан. И нет, травить вас я тоже не собираюсь.

— Все, все, я доверюсь вашему гостеприимству, — сдался Казимир.

— И славно.

Мы расселись. Кофе нам подали в серебряном кофейнике, и я сам разлил его по чашкам. Какой-то особенный сервиз я не покупал и не создавал. Это был фарфор из ресторана, тот же самый, каким они пользовались и при Вешнякове.

— Вы знаете, кто я? — спросил Крушевский.

— До нашего знакомства у Апраксиной я даже не слышал вашего имени.

— Но я показал вам визитку, вы же навели справки. Кого я представляю?

— Тех, кто устроил бардак с грязными бомбами, два иномирных вторжения — это только те, о которых я знаю. Покушение на китайских деточек и нашего императора. Короче говоря, те самые силы, которые я намерен извести под корень.

— А если я скажу, что мне с этими силами больше не по пути?

— Я бы спросил, по какой причине вы вздумали отчитаться передо мной. Но не стану. Я знаю, по какой. Но вы явно хотите поторговаться, так что начинайте.

— С вами трудно строить разговор, — поморщился Крушевский.

— Потому что у меня нет времени на предисловия и длинные шахматные партии, — закатил я глаза в ответ. — Я сейчас не пытаюсь вас оскорбить, я правда в цейтноте, куда меня загнали в том числе и ваши усилия.

— Я могу помочь вам в вашей борьбе. Но я хочу знать, какую роль в новой России вы мне отведете, когда доиграете свою партию.

Я искренне рассмеялся.

— Что смешного вы нашли в моих словах? — нахмурился Казимир. Он вообще отличался богатой мимикой.

— Скажите сперва, Казимир, почему вы решили предать своих сподвижников?

— Меня оскорбляют и формулировка «предать», и то, что вы не обращаетесь ко мне, как подобает. Перед вами целый князь!

— Поверьте на слово, целый князь, я не тот человек, с которым стоит меряться титулами. А теперь ответьте на вопрос, так нам проще будет о чем-то договариваться.

— Я никого не предаю и не предавал! — вздернул подбородок Крушинский. — Я ищу оптимальный курс для России! И если мои, как вы выразились, сподвижники, ушли по дурной дороге, мне с ними не по пути.

— И вы пришли ко мне. С чего вы взяли, что я возьму вас с собой?

— Вы, Беринг, — в каждой бочке затычка! Камешек в ботинке и перо, ломающее спину верблюду. Но крылья мельницы, крутясь, безумца сбрасывают в грязь! Вы — тот безумец, которого перемелют жернова тех, кто имеет реальную власть! Хотите победить, я вам скажу как! Но я должен знать, что вы займете место рядом со мной.

— Мне приятно, что вы сравнили меня с Дон Кихотом. А теперь я вам расскажу, почему вы здесь на самом деле. А вы ответите на все мои вопросы. Иначе ваше место будет в лучшем случае на свалке истории. В худшем — вы и сами знаете.

— Да как вы… — взбеленился было князь, но взял себя в руки. — Ну расскажите.

— Вы поняли, что ваши приятели тащат вас в пропасть. Но вы были готовы следовать за ними, надеясь получить преференции после победы. Но когда все планы начали ломаться из-за такого камешка в ботинке, как я, вы устроили мне проверку. Ею стала ловушка на масонском собрании. Теперь вы убедились, что я — не случайная величина. И вы правы. Вот только награду я вам предлагаю другую.