— Проклятие! — прошептал завр.

— А ты думал, что Кали тебя до добра доведет? Бедный однорукий рептилоид. Но меня больше интересуют лемпы и паразиты. И твоя любимая Инквизиция танцует и с теми, и с другими. Что положено за это в Сайшании? Ну, расскажи мне еще раз про юридическую значимость или про свое ценное гражданство.

— Ты не убил меня там, но притащил в это проклятое место! — зашипел Волатц.

— Это, кстати, ад твоей подружки Кали. Я отнял его и переделал в чистилище. Ты прямо сейчас чистишься, завр, потому тебе так плохо. Ну и отрубленная лапа тоже добавляет острых ощущений. Но тут ты сам виноват. Я оттяпал тебе конечность в честном бою.

— Но я жив. Чего ты хочешь, опекун Земли Сорок Два?

— Подробного рассказа про Инквизицию и конкретнее про Джозефа Курака. Про ваши игры с лемпами и с паразитами. Про контрабанду синтетического наурэмбаара. А начнешь ты с описания вашего теракта. Это мы запишем на камеру и передадим в СИБ. Советник по безопасности Покровский должен знать героев в лицо.

— Ты уже все понял, Беринг, — замотал головой Волатц. — Жертвоприношение должно было открыть дорогу Кали, а она выкинула бы из Москвы твою любезную Арину как нашкодившую кошку.

— Вот об этом ты расскажешь максимально подробно. А главное — что вы собирались делать потом.

— Что-что, ваш Орлов — проблема для всего цивилизованного мира. Пришло время сменить династию. И ты наверняка об этом тоже догадался.

— Дьявол в деталях, — объяснил я завру и напустил на него заклинание Melamin Tar.

— Почему ты не предупредил нас об операции? Поперся сам в змеиное гнездо! — бушевал генерал Бобров.

Покровский же сидел в кресле, ничего не говоря. Мне кажется, он напряженно думал.

— Да потому что в вашей хваленой Имперской Безопасности я доверяю четырем людям: тебе, Николаю Александровичу, — я кивнул в сторону Покровского, — а также агентам Физику и Химику. Кевин Вольтран должен был думать, что я наивно лезу в их ловушку. А если бы они заподозрили, что я в курсе их планов, они бы все отменили. Но не навсегда, а просто провернули в другом месте через сутки. И без моего участия.

— Почему именно особняк Апраксиной? И ведь ее тоже принесли в жертву. Разве она не была с ними с самого начала?

— С кем с ними? Она наверняка ничего не знала об Инквизиции, равно как и другие рядовые члены Ордена. Она замазалась в убийстве Абрамова. А я к этому времени легко и непринужденно разгромил Кобр. Вольтран просто списал и Кобр, и Апраксину.

— А Белок? — уточнил Бобров.

— Их принесли в жертву. В итоге Вольтран захапал бы обе коллекции, а все его конкуренты в Москве попросту исчезли бы. Вы же поняли, они не стремятся сохранить статус-кво!

Бобров и Покровский смотрели на меня, будто ожидая продолжения. Я вдруг разозлился.

— Да проснитесь уже! Две попытки вторжения лемпов! И это те, о которых я точно знаю. Половина Инквизиции заражена паразитами! А мы только что сорвали покушение на Петра Алексеевича, если вы еще не поняли! И кстати Вольтран выдал всех известных ему агентов, в том числе и спящих в Кремле. Николай Александрович, вы что-то собираетесь делать по этому поводу?

— Да делаю я, делаю, — неожиданно проворчал Покровский. — Послал я уже людей. Чистка началась. А что, этот ваш Вольтран или как его, беса, Волатц — он правда рептилоид?

— Вас это удивляет? Ну давайте я превращусь на ваших глазах в носорога. Я вам даже разрешу пощупать мой рог.

— Как ты разговариваешь с советником! — вдруг возмутился Бобров, а Покровский на это только усмехнулся.

— А как вы оба разговариваете с королем Новой Гипербореи?

— Ты же у нас величество, — буркнул генерал, успокаиваясь. — Все время забываю.

— Ну я и раньше был высочеством и светлостью. Но в Метрополии Демиург и Великий Маг значат даже побольше чем светские титулы.

— Ваше Величество, — заговорил Покровский с равной долей уважения и насмешки в голосе, — не сомневайтесь, ваша роль в разрешении этого кризиса не останется незамеченной. Уверен, что Петр Алексеевич захочет лично вас поблагодарить. Нам же стоит подумать о наших дальнейших шагах. Кстати, обязательно было взрывать особняк? Мы бы его по камешку и по досочке разобрали, нашли бы какие-нибудь улики.

— К сожалению, обязательно, — вздохнул я. — По двум причинам. Первая: он был опасен. Там оставалась целая гора подготовленных к ликвидации артефактов. Даже я не смог бы со стопроцентной гарантией их не то что грамотно утилизировать, а просто переместить.

— Какой силы был бы взрыв? — спросил Бобров.

— По разрушениям и последствиям он мог бы соперничать с теми самыми грязными бомбами, о которых мы столько хлопотали.

— Настолько все плохо? — удивился Покровский.

— Магические войны также разрушительны для экологии, как и ядерные.

— Но вы же взрывали коллекции Кобр!

— Я делал это грамотно, позаботившись о всевозможных защитах. Как и в этот раз.

— А вторая причина?

— Пусть Инквизиция теряется в догадках, что у нас произошло. Взрыв собьет их с толку и даст нам немного времени.

— Какие наши следующие шаги? — спросил Покровский.

— Ваши — крутить заговорщиков и готовиться к большому Контакту. А я попробую разыскать Курака. Кстати, что вы знаете о таком поляке как Казимир Крушевский?

— Князь. По нашим данным благоволит оппозиции. А что с ним?

— Я думаю, что он хочет сменить взгляды. Возможно, через него оппозиция попытается договориться со мной.

— О чем же? — спросил Покровский.

— Им вряд ли нравится перспектива Кали-Юги или вторжение иномирных чудищ. Надеюсь, лемпов они любят гораздо меньше, чем Императора.

Ворона Людка не участвовала в знаменательном штурме особняка Апраксиной. Хотя ее закадычная подружка Эреба Нова развлекалась там вовсю. Взрыв, вызванный половиной тонны бракованных артефактов, она скушала, будто вкусный бисквитно-кремовый торт с розочками.

Черная дыра и ворона весело кружили над Вешними Водами, греясь на ярком мартовском солнце. Эреба, наверное, рассказывала подружке, как здорово было сражаться. Взрывы, крики, магические выбросы, способные уничтожить Москву, обхохочешься. Людка обижалась, что ее там не было.

У Покровского нашлось видео, на котором мои ученики штурмуют особняк. Я тем временем «прохлаждался» в подвале, обмениваясь колкостями с бородатым мастером масонов. Хотя какие это масоны? Вряд ли их настоящие собрания превращаются в оргии с жертвоприношениями.

Так вот, судя по съемке, там произошла настоящая битва, защитники, клоунские гвардейцы кардинала, оказались хорошо вооружены теми самыми боевыми Предметами, что Кевин пытался выцыганить у меня. Странный рептилоид, он всерьез считал, что люди — свихнувшиеся от жадности недоумки, способные продать мощное оружие потенциальному врагу?

Ну что ж, если завры якшались с лемпами и паразитами, они сами таковы. Но что можно сказать точно — вороне в том аду места не было. Например, от входа, красивого портала с колоннами, уже через минуту осталась только обугленная дыра в стене. Ветерок рассказывала, что весь дом оказался расписан рунами-ловушками. Но мои ученики смогли пробиться, не угробив гостей на первом этаже.

В это же время мой сын примерял обновку. Я только что закончил сложный ритуал переноса его сознания в тело медведя. Напомню, что я напичкал его своей ДНК, а потом поместил в купель. Инквизиторы, когда хотели создать что-то подобное, заказывали детали контрабандистам за огромные деньжищи. Я же сотворил этот сложный и мощный артефакт на коленке из того, что было под рукой. Это преимущество мага перед коллекционерами игрушек.

Через три дня в купели лежало тело, почти не отличавшееся от человеческого. Еще через несколько часов Кару Голотс переселился в новый дом. Что тут скажешь? Бывший медведь всяко лучше черепа, а вот насчет голема часовщика и даже моего, гжелевского, я бы поспорил.

— Как тебе? — спросил я, волнуясь больше, чем сам Кару.