— Вы не можете так просто закрыть завод!

— Могу. Причина — саботаж, устроенный действующей администрацией. Нападение на заместителя директора Петрова с нанесением телесных повреждений.

— Ваш Петров — позор.

— А ваш профи, приказавший избить его, сломал линию. Явно чтобы дискредитировать наше сотрудничество, во что в министерстве охотно поверят. И знаете, именно Петров тот, кто способен ее починить. Потому что мы с фрау Фрахт научили его этому.

Я не обманул Брянцева и сразу после беседы с ним отправился в министерство. Вешняков сперва обрадовался моему визиту, но, когда я начал вводить его в курс дела, грустнел на глазах. Он пытался уговорить меня «не делать из мухи слона», я же отказался что-то обсуждать «вхолостую», а когда собрание акционеров, официальное, с ведением протокола начнется, тогда и изложу все свои доводы. Его, кстати впечатлило, что я собрал солидный пакет акций АЗЛ, но сразу не понял, как к этому следует относиться.

Тем не менее собрание назначили и даже не стали откладывать в долгий ящик, учитывая мое требование закрыть завод до принятия решения. Естественно, пригласили Брянцева, Эмму, а я еще попросил позвать Бодрова. У меня оставались планы на этого человека.

Буквально за час до начала нас оповестили, что сам Император изъявил желание поучаствовать, тем более что он и является главным акционером АЗЛ, хотя его вполне мог представлять тот же министр или замминистра.

За мной, Сидоровым и Эммой приехала машина, которую вел хорошо знакомый мне Витя Резников. Остальных пустил в свой лимузин министр. Да, там были и сам Челноков, и его зам Вершков, и Брянцев с Бодровым. Протоколистов и прочий сопровождающий персонал брать не стали, дескать, такого добра и в Кремле достаточно.

Нас провели в переговорную, рассчитанную человек на десять. Ну что ж, учитывая, сколько нас приехало, более чем достаточно. Вскоре к нам присоединился сам Орлов. С ним шла девочка-одуванчик, выглядящая будто не от мира сего. Она и вела протокол, записывая каждое слово с начала совещания и до того момента, как император нас покинул.

— Присаживайтесь, господа, — кивнул Орлов. — Яков Георгиевич, нам давно следовало встретиться. Учитывая, какими новостями вы нас закидываете, тем более.

— И я счастлив познакомиться, — поклонился я.

Брянцева от этой сцены чуть удар не хватил. Кажется, до него наконец-то начало доходить, что я не просто наглый мальчик с улицы. Бодров и министерские также впечатлились.

— Я — главный акционер нашей национальной гордости, — тут Брянцев немного оживился, но рано слишком рано, — по крайней мере она должна была такой стать. Не вышло, так Алексей Владимирович? А значит, я имею право и желание провести это совещание. Прошу считать его официальным собранием акционеров, а все основные владельцы явно здесь присутствуют. Все, до чего мы сейчас договоримся, будет иметь официальную силу. Яков Георгиевич, вы это затеяли, вам и докладывать. Начинайте.

Я встал и начал.

— Прежде всего, хочу сказать, ради чего я все это затеял. Почему я практически подарил ценную технологию заводу, который десятилетиями гонит стопроцентный и устаревший морально брак.

— Так уж и подарили, — усмехнулся Орлов. — Настояли все же на совместном предприятии.

— Чтобы сохранить контроль за внедрением и производством. Если бы я пошел на поводу у Брянцева и просто отдал ему проект из рук в руки, он бы еще много лет не запустился. У нас машины уже сошли с конвейера.

— Это так? — спросил император у министра Орлова.

— Есть около сотни экземпляров, — кивнул Челноков. — Павел Андреевич точнее скажет, у него вопрос на контроле.

— Я хочу на них посмотреть. Пригоните мне такой автомобиль. Есть хотя бы одна машина в Москве? Я хочу посмотреть на нее до конца собрания

— Слушаюсь, ваше величество, — кивнул Вершков. — Вы позволите сделать звонок?

Девица-одуванчик поманила его за собой, кто-то перехватил замминистра за дверью в переговорную.

— Продолжайте пока, Яков Георгиевич.

Я вкратце рассказал об отношении Брянцева, постоянном саботаже и попытке захватить производство. Не забыл упомянуть и об избиении назначенного заместителя. И о том, что ставленник Генерального попросту сломал линию.

— Не удалось отжать, Алексей Владимирович? — съехидничал император. — В этом производстве еще что-то понимать надо. А у нас все чиновники, включая меня самого, на иностранных автомобилях ездят.

— Беринг сгущает краски, — забормотал побагровевший Брянцев.

— Так чего вы хотите, Яков Георгиевич, — спросил Орлов, — если не денег?

— То, ради чего я прибыл сюда издалека. Я хочу поднять технический прогресс на Земле на новый уровень. Автомобили — первый шаг. И еще некоторые инновации, которые вскоре появятся. Моя задача, чтобы все заводы в России могли реально производить такие машины и внедрять технологии «плюс один». Если бы господин Брянцев не принимал эти перспективы в штыки, он бы получил все на блюдечке с голубой каемочкой.

— Какой второй шаг? — с интересом спросил Орлов.

— Университет. Но это другая тема, — я как мог неназойливо изобразил глазами, что стоит это обсуждать в другой компании.

— У вас уже дважды пытались отнять инновации. Сперва, смешно сказать, мусор. Теперь автозавод. Как вы думаете, Яков Георгиевич, почему?

— А далеко не все хотят, чтобы, во-первых, Россия совершила технологический скачок. Лучше уж будет закупать товары на Западе.

Орлов кивнул, неохотно соглашаясь.

— А во-вторых? — спросил он.

— Кое-кому, также прибывшему издалека, невыгодно, чтобы весь этот мир развивался. Но и это — другая тема.

Вернулся заместитель министра.

— Стриж подъедет к Боровицким воротам через пятнадцать минут. Ваш человек сказал, что его встретят.

— Хорошо. Посмотрим.

— Вы правда хотите отдать перспективное производство в руки иностранцев? Все знают, что его конторка принадлежит зарубежной компании. «Бореас» — конторка какого-то Генри Манна! — осмелел вдруг Брянцев, которому явно было нечего терять.

— Это называется «инвестиции». — Я слышал, что западные партнеры вовсю бегут из России. А тут и деньги, и технологии на тарелочке поднесли.

— Тогда скажи его величеству в лицо, — Брянцев чуть ли не завизжал, — почему ты, изменник, Альбатроса отдал китаезам?

— И правда, — вступил Вершков, — что ж вы так? Обещали же нам, а отдали неизвестно кому.

— А как я должен на саботаж реагировать? Отдавать господину Брянцеву еще один проект, чтобы он и его загубил?

— Но сразу иностранцам отдали? — слегка нахмурился Орлов. — Не слишком ли резко?

— Россия ведь не собирается в одиночку бороться с Западом и с теми силами, о которых чуть раньше говорили? Вам нужен сильный союзник. Часть проектов будет создаваться на новой территории, о которой вы в курсе. Часть отдаваться вам, часть — китайцам. Надеюсь, и другие союзники найдутся. Нам предстоит не просто поднимать Россию. Надо возродить погибшую цивилизацию.

— О чем он, — никак не успокаивался Брянцев.

— Не знаете, о чем, так и не лезьте в разговор. — одернул его Император. — Ладно, давайте дождемся вашу новую птичку. Там и решим, есть ли из-за чего шум поднимать. Может ваш хваленый Стриж нас разочарует. А, Яков Георгиевич, разочарует? — подколол он меня.

— Вряд ли, — усмехнулся я.

— А что там с грузовиками? — спросил император. — Виктор Сергеевич докладывал, что вы и на том направлении готовы нас удивить.

— Как только мы разрешим этот кризис и сможем выработать схему взаимодействия с существующими структурами, хотя бы с Министерством, сразу запустим производство. Прототип готов представить хоть завтра.

— Хорошо, — кивнул Орлов. — Виктор Сергеевич, пригласите советника по безопасности Покровского на презентацию. Скорее всего и кто-то из Минобороны подтянется. Не затягивайте, завтра, значит, завтра.

Кто-то постучал в дверь. Девица-одуванчик выпорхнула и сразу вернулась.