— В чём же дело, Михаил Петрович?

— Дело… Жуков показал мне конспекты аж трёх вариантов своей работы. Те, кто его сюда направил, люди по всему видать умные. Думаю, прекрасно знают потолок старшего сержанта как командира и понимают, что батальон ему не потянуть.

— Ни один сержант не потянет, — прикуривая, высказался товарищ Яккер.

— Правильно. Поэтому в конспектах очень подробно расписано, что и как сержанту делать и чему мотострелков учить. Только есть одна маленькая проблемка. Все три варианта рассчитаны на то, что у нас есть подготовленные мотострелки, хотя бы один батальон.

— А у нас разве нет? — опять спросил Борис Абрамович Яккер.

— Есть. Но, во-первых, они размазаны по всему полку, планируется, что эту будет костяк формируемых батальонов. Во-вторых, а кто нам гарантирует, что у этого инструктора что-то дельное получится?

— Но у тебя, Михаил Петрович, так понимаю есть предложение? — вступил в разговор начальник штаба дивизии.

— Есть. Вернее, не у меня, а у сержанта Жукова.

— Стратег, — с непонятной интонацией усмехнулся Дмитрий Георгиевич Чепига.

— Верно, Дмитрий Георгиевич, слишком много на себя берёт этот сержант, — поддержал начальника Яккер.

— Ты, Борис Абрамович, только сегодня с командировки. А мы тут с Жуковым уже пятый день «воюем». Люди, а я подчёркиваю умные люди, которые его сюда послали свои резоны имели. А Георгий Константинович это санкционировал. Что он глупее нас и не понимает, что могут сержанты, а что нет? — возразил своему заму комполка Павлычев.

— Борис Абрамович, Михаил Петрович, вы оба отчасти правы. Потому-то мы здесь и собрались, решение ещё не принято и нам нужно определиться, принимаем мы предложение Жукова, вот жеж повезло с фамилией. Про что я? Да. Или принимаем предложение старшего сержанта или предлагаем что-то своё.

— А что он предлагает, Ефим Григорьевич? Мы так и не услышали.

— А не надо перебивать постоянно докладчика, Дмитрий Георгиевич. И дай мне папироску что ли, одни нервы кругом.

— Давай, Михаил Петрович, не томи, режь правду матку, — подмигнул майору начштаба Зимин.

— Если коротко, то суть следующая — Жуков берёт роту новобранцев и два месяца учит их всего трём вещам. Бегать, окапываться и после этого метко стрелять. Сержант гарантирует, что всё это они будут делать хорошо. Хорошо в его понимании этого слова. Потом месяц или два он уже учит их как настоящих мотострелков.

— Почему такие сроки?

— Жуков уверен, что к концу лета его обязательно отзовут.

Командиры заговорили все разом, на майора посыпались вопросы.

— Тихо, товарищи! Тихо! — пришлось вмешаться комдиву.

— Предлагаю сейчас выслушать товарища Карпина. Он разведчик ему и карты в руки.

— А при чём тут разведка? — удивился Чепига.

— Вот послушаете, Дмитрий Георгиевич, и узнаете. А потом уже вопросы. Зря я что ли в тот же день как сержант прибыл, попросил Пал Петровича собрать всю доступную информацию о подготовительных курсах, которые закончил наш Жуков.

— Ефим Григорьевич, а то, что среди присутствующих нет никого из органов безопасности никак не связано с тем, что узнал майор Карпин? — поинтересовался товарищ Яккер.

— Никак! Это вопрос сугубо военный. Можно сказать, тактический. Так что незачем товарищей беспокоить.

— Ясно.

— Раз ясно слушаем майора. А то до утра не разродимся.

— Значит так, товарищи, сначала я просто позвонил в наркомат. Так, мол, и так хотим своего сержанта направить на курсы. Кстати, официально они там изучают опыт Зимней войны.

— Опыт дело хорошее, — кивнул подполковник Зимин.

— Не плохое, Сергей Васильевич. Так вот в наркомате мне дали добавочный, звоните сказали по всем вопросам туда.

— А ты?

— А я взял и позвонил.

— Герой.

— А-ха-ха!

— Товарищи командиры! Ну давайте серьёзнее уже!

— Позвонил. Взяла барышня, судя по голосу совсем молоденькая. Объяснил ей по какому вопросу, а она велела мне обождать, сейчас, мол, позову того, кто этим занимается. Подождал. Недолго, может минуты две. Потом трубку взял мужчина и знаете голос приятный такой, спокойный, вежливый. Сука. Уже к середине разговора я понял, что меня очень умело опрашивают. Кто? Откуда? Как вы узнали о нашем курсанте? Почему звонит не кадровик? И тому подобное.

Вот такие дела, товарищи.

— Выходит ничего не узнал, Пал Петрович?

— Ну почему же не узнал. Узнал.

Разведчик с сожалением посмотрел на свою дотлевающую папиросу и резко затушил её, смяв о дно служившего пепельницей блюдца.

— В общем так. Дозвонился я до своего боевого товарища, который сейчас служит в Минске в штабе округа. А он уже организовал мне встречу с одним интересным человеком. Назвался тот человек майором Прониным, инженером. Но это не важно, думаю никакой он не Пронин и уж точно не инженер.

— Прям тайны мадридского двора.

— Мадридского не мадридского, а спасибо Славка Огольцов за меня поручился, иначе никто со мной разговаривать бы не стал.

Майор Карпин выдержал паузу, убедился, что больше его никто не перебивает и продолжил.

— Не мы одни заинтересовались откуда такие резкие сержанты берутся. У нас второй выпуск, первый был три месяца назад и практически все слушатели этих курсов разъехались по своим частям. И как сказал Майор Пронин, главное было даже не то, что они показали отменную выучку, а их изменившееся отношение к службе. Если так можно выразится, война для них уже началась, и они ринулись в бой. Думаю, все здесь присутствующие знают о «подвигах» Жукова?

— Что за подвиги, товарищи? Я успел краем уха услышать, что он вроде с железнодорожным начальством поругался? — спросил товарищ Яккер.

— Ха, плохо работаете, товарищ батальонный комиссар, ваш боец тут такие дела закручивает, а вы не в курсе, — подначил подчинённого Чепига.

— Я же только приехал, Дмитрий Георгиевич!

— А может и правда, товарищи, в двух словах расскажет кто-нибудь, что реально там вышло, а то я тоже разные версии слышал, одна другой чуднее, — поддержал Яккера начштаба Зимин.

Пушкин обвёл подчинённых взглядом:

— Хм, кто что думает, товарищи?

— Я, наверное, могу рассказать. Мой сержант мне и ответ держать.

— Давай, Михаил Петрович, все с удовольствием ещё раз послушаем.

— Хорошо. С чего начать то? Не успев приехать и представиться мне, он устроил разнос часовым на КПП. Потом очень рьяно принялся за проверку прибывающей для нас техники. Железнодорожники уже к концу первого дня начали от него прятаться. Та же история с приданными лейтенанту Фомину людьми, нет, конечно, прятаться они от сержанта не стали, наоборот, Жуков для них с первого дня непререкаемый авторитет. Уверен, все понимают, что дело не в том, что он ТТ в наплечной кобуре носит. И даже не в том, что он без сомнений этот пистолет при необходимости очень эффективно применит. Жуков человек идейный и как многие уже успели убедиться бескомпромиссный. То, что он считает правильным он будет отстаивать не взирая ни на что. Крайне требовательный. Но прежде всего к себе самому. И люди это видят и это не может не внушать уважение и не увлекать за собой. Что он сделал в первый вечер? Собрал комсомольцев каких смог, поговорил с ними и попросил помочь организовать общее собрание комсомола всей дивизии. Когда у нас такое было, товарищи, чтоб не по приказу сверху?

— Тут полностью с тобой согласен, Михал Петрович, я тоже это главным выделил, — вклинился в разговор старший батальонный комиссар, — обычно люди его возраста пытаются всё сами делать. А Жуков первым делом пошёл искать поддержку у коллектива. Решил опереться, так сказать, на лучших, на авангард партии — на комсомол. Честно скажу неожиданная, но очень взвешенная и мудрая позиция.

— Скорее всего, Дмитрий Георгиевич, тут он просто следует инструкциям своих учителей.

— Думаешь? Тем не менее результат на лицо, и слова он нашёл правильные. Смог ведь всколыхнуть комсомол? Смог! Извини, Михал Петрович, что перебил.