Политрук сначала, конечно, охренел. Охренел и остолбенел.
— А если я тебе сейчас в морду дам? — спрашивает, а сам, чуть ли не мурлыкая, в боксёрскую стойку встаёт.
— Я вас, товарищ политрук, не знаю. И доверять вам могу только в известных пределах, поэтому нападение на меня буду расценивать, как попытку расчистить доступ к охраняемым объектам. А такие попытки я обязан пресекать. Так что без обид, товарищ политрук, но ни дать в морду, ни даже арестовать меня без согласия майора Самойлова вы не сможете.
— А ты так уверен, старшина, что мне разрешение какого-то майора нужно чтобы тебе в морду дать? — контрразведчик, явно красуясь перед девушками, сделал два выпада руками имитируя удары. К слову, у политрука оказались неплохие джеб и кросс[80].
— Да, нужно, товарищ политрук, иначе я вам руку сломаю.
Аркадий тогда похолодел. Он то к тому времени часов двенадцать, так сказать, служил со старшиной бок о бок. И понимал, что Жук совершенно серьёзен. И вполне способен свою угрозу осуществить. И дело было не в тех навыках, которые в первый вечер продемонстрировали спутники майора Самойлова и сам старшина. Как они тогда выразились, показательный мастер класс по рукопашному бою. Дело было в том, что Жуков так и не вышел из состояния холодного контролируемого бешенства. Даже постороннему было заметно, человек ели сдерживается чтобы на ком-нибудь не сорваться. Да что там постороннему! Аркадию показалось что и сам майор посматривает на своего подчинённого с некоторой опаской.
А вот младший политрук, не привыкший к столь резкому отпору, старшину всерьёз не воспринимал. Не понимал, что Жук не будет с ним боксировать, а просто и без затей покалечит. Когда Аркадий отведя Ивана в сторонку после этой их демонстрации приёмов спросил: «А разве не подло так драться?» Жуков посмотрел на него как на идиота и по памяти процитировал чьи-то слова: «Вы должны не просто уметь убивать, вы должны делать это рефлекторно. Контакт, воздействие, контроль. Максимально быстро. Максимально эффективно». А потом добавил: «Я буду подлым, а враг мёртвым. Тогда мои родные и близкие останутся живы, их никто не изнасилует, не ограбит и не угонит в рабство. А что выберете вы, товарищ капитан?»
— Даже так⁈ — удивлённо воскликнул контрразведчик, отвлекая Фомина от размышлений, и потянулся к пряжке ремня.
«Ёпт твою мать!» — портить отношение с политруком Аркадий не хотел, но и допустить драку, которая запросто могла привести того на больничную койку, было нельзя.
— Карл Никифорович, можно вас на минутку?
Ух. Пришла помощь откуда не ждали. Со спины подошёл, приехавший вместе с контрразведчиком, замполит отдельного дивизиона старший батальонный комиссар Гаврила Иванович Морозин.
Глыба! И в прямом, и в переносном смысле. Старший батальонный комиссар, если переводить на армейские звания ни много ни мало, а целый подполковник, имел рост под два метра, квадратный волевой подбородок и кулаки, как капустные кочаны. Нужно ли говорить, что и разговаривал Гаврила Иванович зычным басом?
По мнению Аркадия комиссар Морозин мог запросто управится и с должностью замполита дивизии. Хотя если вспомнить кто его прислал. И его и младшего политрука, названного в честь товарища Маркса Карлом и с совсем не подходящей для этого имени фамилией Бочкин.
Так, стоп! Лучше на время отвлечься от Карла Бочкина, Жука, Лапиной и всей остальной честной компании, включая семёрку настоящих американских негров, и, соблюдая хронологию, вернуться в вечер понедельника 16-го июня 1941-го года.
Не добившись ничего от капитана Ивлева, майор Самойлов наконец то соизволил обратить внимание на командира дивизиона капитана Фомина. Аркадий приготовился к тому, что на него сейчас посыпятся обвинения во всех грехах. Но здороваясь Самойлов оказался совершенно спокойным, словно кто-то одним щелчком тумблера выключил все эмоции майора.
Как будто не было неприятного телефонного разговора, Самойлов вполне себе по-хозяйски повёл Аркадия в радиоузел. Радиостанция у них, конечно, была знатная. На шасси здоровенного американского грузовика размешался уникальный радиоузел совмещающей в себе как блоки от станций типа РАФ, так и от типа 11 — АК. Да ещё, по словам радиста, над всем этим потрудились учёные из какого-то радио института.
Именно там в радиоузле Аркадий, как говориться, нутром прочувствовал насколько его дивизион особенный. Если бы майор Самойлов связался с кем-то из генштаба, да даже с самим командующим округом генералом Павловым, то и тогда Аркадий удивился бы меньше. Но его начальник позвонил товарищу Мехлису. Льву! Захаровичу! Мехлису! Наводящему в этот момент ужас на весь Западный особый военный округ.
Ошарашенный Аркадий сейчас и не вспомнит все детали того разговора, но совершенно железно запомнилось два момента. Первое, чего Фомин уж никак не ожидал, майор представил его товарищу Мехлису в самом выгодном свете. Молодой грамотный командир, принял вновь сформированную часть и сразу без ЧП провёл блестящую операцию по передислокации из Орловского округа в Западный особый. Не переставая выполнять поставленные перед ним командованием задачи, находит время знакомиться с материальной частью дивизиона, проводит рекогносцировку будущего театра военных действий, налаживает взаимодействие с авиачастями округа. М-да, прям герой, хоть сейчас орден вручай. А если с другой стороны посмотреть, не так уж сильно майор и преувеличивает. Хотя, ну его к чёрту, этот орден. С таким начальством сегодня орден. А завтра что? Немецкий шпион?
Второе, что запомнилось — с явной неохотой, но Лев Захарович всё-таки согласился поговорить с командованием округа насчёт доукомплектации дивизиона нужными специалистами. Забегая вперёд, кроме замполита Морозина и контрразведчика Бочкина на следующее утро в расположение части прибыли три опытных радиста, два фельдшера и старший лейтенант имеющий опыт штабной работы. К сожалению, остальных спецов, в том числе грамотных командиров или хотя бы сержантов на должности оператора РЛС, обещали прислать позднее.
Разговор майора Самойлова с Львом Захаровичем Мехлисом произвёл на капитана Фомина, мягко говоря, неизгладимое впечатление. Всё-таки не каждый день его расхваливают перед фигурами такого масштаба.
Не успели выйти от радиста как их капитан Ивлев перехватил. И ладно бы только с Лапиной, так нет и Леночка с ними. Стоит подбоченясь и всем своим видом выражает полную солидарность со своими.
— Виктор Степанович, вы меня, конечно, извините! Но вы так резко на нас набросились с этим возвращением в Москву. Мы совершенно не успели вам рассказать о сделанных относительно работы станции выводах, — без долгих вступлений озадачил майора конструктор.
— Виктор Иванович, и вы меня простите. Но совершенно нет времени. Давайте потом расскажете о выводах.
— Это займёт буквально полчаса.
— Сколько⁈ Какие полчаса! Сейчас командиры авиадивизий начнут слетаться, кровь из носа, нужно об элементарном взаимодействие договориться. И вам, Виктор Иванович, нужно присутствовать на второй части разговора. Кстати, товарищ Фомин и тебя это тоже касается. И сегодня же необходимо убраться от границы хотя бы километров на сто.
Капитан Ивлев задумался, а Аркадий попытался в быстром темпе проанализировать информацию о том, что он тоже примет участие в разговоре с командирами авиадивизий округа.
До появления майора Самойлова отношение к его дивизиону можно было бы назвать пренебрежительным. Или даже скорее равнодушным. Ещё один дивизион ВНОС? Ну и хорошо. Только у меня своя работа, не отвлекайте. С другой стороны, обижаться глупо. Он и сам, занятый текучкой, как-то не до конца осознавал возможности РЛС. Да, пожалуй, и сейчас не осознаёт. Только успел проникнуться важностью проекта, наблюдая на каком уровне взялся решать проблемы его дивизиона Самойлов.
Взять тех же командиров САДов. Аркадия в штабе 9-ой, можно сказать, отфутболили не дослушав. А тут все командиры, отложив свои дела (не забываем, что в округе проверяющий из Москвы) летят с майором разговоры разговаривать. Вообще скромный, даже можно сказать, почти гражданский Информационный центр, судя по всему, имеет ой какие непростые полномочия.
