— 40-мм пушки?
— Именно. Шведские «Бофорсы» в своём классе лучшие пушки в мире.
— Думал, они американские.
— Американцы купили лицензию, но, насколько я знаю, ещё не наладили выпуск готовых изделий. Если быть совсем точным, наши пушки изготовлены фирмой «Крайслер» в Канаде и посажены на автомобильные шасси в Америке. К сожалению, к каждому орудию всего по два запасных ствола. Одной из твоих задач будет надрочить зенитчиков стрелять по наземным целям, прежде всего, танкам. Разрешаю расстрелять по одному стволу.
— Я же не умею.
— Твоё дело проконтролировать. Думаю, они сами разберутся. Дело не хитрое — прямой наводкой очередью в танк попасть. Но нужно, чтоб делали это быстро, не паниковали и экономили ресурс ствола, то есть пусть учатся пулять короткими очередями.
— Ясно. Принял.
— Так вот. Возвращаемся к нашим баранам. Когда командование Орловского округа увидело, какие игрушки пришли из-за границы для наших радиолокаторщиков, чуть слюной не захлебнулось и, понятное дело, захотело эти игрушки к своим загребущим ручонкам прибрать. Но наши доблестные учёные, закалённые в бесчисленных научных диспутах, себя в обиду не дали. Тогда хитрые военные придумали обходной план. Атака во фланг, так сказать. Если не получилось присвоить игрушки отдельно, давайте заберём их вместе с учёными. Сказано — сделано. И в Орловском округе появляется ещё одна рота ВНОС.
— А…
— Даже не спрашивай про структуру и всякую подобную хрень. Думаю, не прошло бы и недели, как технику бы отобрали, а подразделение расформировали. Позарились товарищи на импортные грузовички да броневички, вот и подсуетились. Доктор физико-математических наук Ивлев, он, по сути, главный конструктор КБ, разработавшего лучший радиолокатор страны. Ему надо полковника присваивать, по меньшей мере, а ему — херакс — капитана. Кушайте, не обляпайтесь. Тома и Лена — разработчики и спецы высочайшей квалификации, а им вместо военинженера присваивают воентехника 2 ранга. Хорошо, не сержантов. Ну а чё, зачем оператору командирская должность?
И теперь, плять, разработчики одной из важнейших компонент обороноспособности страны мало того, что застряли в армии, так они ещё застряли на границе с государством, которое вот-вот обрушит на нас всю мощь своих моторизованных армий. Одним словом, писец и лысые котята.
Ах, да. Почему они здесь, а не в ПВО славного города Орла? Да? Ну так и в авиации полно ушлых жучар, которые на ходу подмётки рвут. Вот и первый заместитель начальника ГУ ВВС РККА генерал-лейтенант авиации Жигарев из таких. Нафига, говорит, ОВО аж цельный новейший радиолокатор? Давайте его вместе с остальным хабаром нам, управлению ВВС, а уж мы прикрепим взвод новобранцев в качестве охраны и сунем его в самое пекло, то есть на Белостокский выступ. Ферштейн?
— Нихт ферштейн, — автоматически на немецком ответил Жуков, на самом деле еле успевавший следить за перипетиями и трансформациями радиолокационной станции.
— Естественно. Я и сам с трудом что-то понимаю в этом гребаном зоопарке.
— Почему? Мы же туда едем. И не в роту ВНОС, а в отдельный дивизион. Значит, ситуация под контролем?
— Ну вот смотри. Статус отдельного дивизиона я успел пробить, и то только потому, что так планировалось изначально. Согласие на это дал сам товарищ Сталин. Группа укомплектована техникой на отлично. Личным составом, это нужно смотреть на месте, но в лучшем случае удовлетворительно. Командир, вроде, нормальный у них, но это скорее случайность. И я так понял командование округа его немного под себя подмяло. Опыта у него маловато с начальством разговаривать. Да и в специфике работы РЛС он не в зуб ногой. Впрочем, пока таких спецов всего несколько человек на всю страну.
Я навёл справки. Капитан Аркадий Иванович Фомин приударил за дочкой одного из работников горкома Орла. А девице, то ли не понравились, то ли, наоборот, очень уж понравились его ухаживания, но парня при первой же возможности сбагрили подальше от предмета своей страсти, так сказать.
В дивизионе нет ни политработника, ни особиста. Даже штаба как такового нет. Представляешь? Нет операторов для РЛС и вычислительной машины. Должно быть минимум по трое, чтобы по 8 часов могли в круглосуточном режиме работать, вместо этого за пультом сидят сами конструкторы, которые, уверен, уже вымотались до предела. Я постараюсь их вытащить в Москву как можно скорее, но сколько это потребует времени я не знаю. Сегодня же заберу Ивлева, если он, конечно, не взбрыкнёт, пусть найдёт мне кандидатов на должности операторов. А вот девушки несколько дней на твоей ответственности.
— Ясно. А приказать капитану Ивлеву? — Жук на лету схватывал нюансы новой субординации.
— Не хотелось бы до этого доводить. Учёные, люди хрупкой нервной организации, с ними нужно стараться помягче, как с детьми.
— Понял. Учту.
— Дальше. Заграничная техника ломается нисколько не хуже нашей. А вот чинить её сложнее. Чумазенькие именно для этого с нами и едут. Если нас не обманули, то все они неплохие автомеханики. Как видишь, доставить в Союз спецов оказалось труднее, чем броневики.
— А почему так? У нас же работают иностранные инженеры, обычное дело.
— Одно дело нанять за деньги на работу. Совсем другое — найти человека, готового принимать участие в боевых действиях. Алабама — это не африканская страна, а один из соединённых штатов Америки. Негры там — люди второго сорта, но это ты и так знаешь. А история конкретно этих товарищей проста. Они все вместе работали в мастерской по ремонту и обслуживанию грузовиков. И была у них традиция в конце недели, хорошенько подзаправившись виски, чесать кулаки об других американских париев — ирландцев. Стенка на стенку, все довольны. Но вышла промашка, и вместо ирландцев они отметелили какую-то важную шишку из их муниципалитета, по-нашему, считай, горсовет. Светила им всем тюрьма и очень надолго. Но так как у нас в Америке есть несколько деловых партнёров, то судья Алабамы пошёл навстречу их просьбе, и автомеханикам сделали предложение, от которого горе-драчуны не смогли отказаться. Ты не думай, всё по-честному, парней предупредили, что пять лет в Союзе на самой настоящей войне. Не в пехоте, но в прифронтовой полосе. Потом свободны и даже получат некоторую сумму как подъёмные. Эти выбрали к нам, а, кажется, трое — тюрьму.
— То-то я смотрю, они как ушибленные.
— Правильно, везли как преступников. Ты с ними помягче, как…
— С детьми. Понял, Командир.
— Да. Но дрючь всех безжалостно. У тебя буквально последние часы утекают. И вот ещё что, пока не забыл. Несколько слов про твоих подопечных, лейтенантов Тамару Лапину и Елену Рузманову, и наконец-то перейдём конкретно к твоим обязанностям.
— Хорошо. Но знать, что вокруг творится, тоже необходимо.
Самойлов кивнул, радуясь, что перепаханный тракторами участок дороги остался позади, а Жук не забывает поглядывать в окно, контролируя свой сектор придорожного пространства.
— Про Елену Рузманову особо ничего говорить и не надо. Хорошая девушка. Симпатичная, общительная. Единственный минус — влюбчивая. В Алферьево командирам глазки строила, не удивлюсь если и здесь уже кого-то в оборот взяла. Но в общем не думаю, что у тебя с ней будут какие-то проблемы.
— А с Тамарой Лапиной значит могут быть?
— Понимаешь, Тома она посложнее в плане характера. Девочка безусловно умная, но с непростыми жизненными обстоятельствами. Несколько лет назад её отец, кстати, военный инженер, попал под следствие. Ему в какой-то мере повезло, наркомом внутренних дел стал товарищ Берия и основательно почистил органы от недобитых троцкистов и просто случайных людей. Выпустили и военинженера Лапина за отсутствием состава преступления.
Но, сам, думаю, понимаешь, за эти месяцы семья натерпелась. Тамару сразу же бросил жених, отвернулись друзья, в институте устроили бойкот. Чудом не выперли. Как я понял она ударилась в учёбу, а её научный руководитель, тот самый Виктор Иванович Ивлев, мало того оказался очень порядочным человеком, но и увидел в ней, так сказать, задатки будущего учёного.
