Мы пропустили десятки различных царапин по всему телу, как из-за его необычной формы клинка, так и из-за моих стремительных выпадов, которые он не успевал блокировать, ведь я их наносил совсем уж не по-детски изгибаясь.

…Но всё хорошее когда-нибудь да заканчивается.

Эта дуэль была прекрасным испытанием моим навыкам, но… Я провёл гораздо больше боев, и… Как бы это не было печально, при удивительной для нашей разницы в возрасте ничье в мастерстве владения своим любимым видом оружия, опыт всё чаще стал приводить к меня более удачным разменам ударов.

Так что ничем удивительным не назовёшь мою закономерную победу из-за более опытной реакции на его попытку отрубить мне левую руку.

Последняя, конечно, пострадала весьма неплохо… Но мой фламберг наконец-то выбивает из его рук меч, по полной использую неустойчивую позицию, которую занял мой оппонент в своей отчаянной попытке достать меня… После чего мой пинок в живот роняет его на камень и песок, всюду покрывавший Йокуду.

— Фу-у-ф… Да, это было непросто… — с правдивым облегчением выдохнул я, тыльной стороной ладони убирая выступившую кровь из рассечённого лба.

— Невероятный опыт… Сколько ты сражался?.. — спустя десяток секунд отдышавшись, посмотрел на меня с неподдельным уважением взмокший йокуданец. — Я никогда не встречал столь опытного воина. Даже нашими старики…

— А я не встречал ещё столь талантливого и усердного человека, что смог сравняться в мастерстве с тем, кто прожил уже больше тысячи лет… — покачал я головой, оперевшись на свой клинок и также приводя лёгкие в порядок.

— Тысяча лет… Вот оно как… — уставился в небо взмокший мечник, о чём-то серьёзно задумавшись.

Не став дожидаться окончания его раздумий, я запустил меч обратно в ножны и протянул руку своему бывшему оппоненту.

— Вставай, йокуданец. Тебе ещё обучать меня своему мастерству шехая. — с наглой улыбочкой заявил я, всё ещё держа руку протянутой.

— Ха-а-а… Спасибо. — не стал изображать из себя горделивую недотрогу воин, принимая небольшую помощь. — Но помни, эльф… Ты обещал, что никогда первым не применишь мощь шихая против моего народа.

— О да. Свои клятвы я исполняю всегда. Йокуданцы точно первыми не пострадают…

Но никто же не говорил о каких-нибудь редгардах, да ведь?..

Спустя порядочное количество лет.

Годы вновь стремительно летели, практически не запоминаясь ничем, кроме бессчисленных тренировок и спаррингов нас троих.

Параллельно тому, как йокуданец обучал нас искусству шехая, мы также обучали его собственным навыкам. Далеко не всем, но всё-таки. Всё равно мы были уверены, что люди опять просрут все свои знания, точно также как норды просрали все свои нынешние возможности во времена третьей-чётвертой эры.

Ну, если что, мы убедимся в этом, и сделаем наши уверения реальностью.

И наверное, я сам не скажу лучше о шехае, чем сказал сам его лучший пользователь:

— Шехай — это магическое искусство меча, с помощью которого из чистой мысли и собственной магии создаётся образ твоего собственного, уникального клинка. Все певцы меча в конце концов учатся этому благодаря упорным тренировкам и преданности богам войны и пути меча. Причём, как выяснил… Боги здесь особо и не причём. Обладатель шехая способен сконцентрироваться даже в самой сложной ситуации и создать меч и тот обретает форму в его руке. У неопытных Певцов Меча он обычно выглядит как бледное световое нечто, туманное и неосязаемое, возможно, в чём-то прекрасное, но определённо не являющееся оружием. Ансэй высочайшего уровня, вроде, а также те, кто обладает чувствительностью и талантом к магии, могут в моменты сильного сосредоточения создать свой Духовный меч. Шехай — это нечто большее, чем просто свет и воздух, чем меч и сталь, а скорее, неудержимое оружие огромной силы, которое никогда нельзя отнять у владельца, не забрав при этом его разум. Его можно выбить из руки в бою, но забрать навсегда — никогда. — лицо Франдара выражало небывалое воодушевление при его речи.

Но если говорить совсем уж кратко, и отбросить всякое философствование.

Каждый Певец Меча медитирует на вершине Орихалковой башни, создавая своё призываемое оружие в первый раз… И при этом в сам момент создания напевая особую песню-заклинание, из-за которых в итоге таких воинов и прозвали именно Певцами Меча.

Мы там тоже побывали, однако…

Я не стал создавать новый шехай.

Нет-нет. Как и Вайси после меня, я воспользовался тем, что Орихалковая Башня, точно такая же как Башня Белого Золота, только сделанная из зеленоватого материала, является одним из самых близких к Этериусу мест. Подобно иным Башням, она находилась одновременно и в Нирне, и задевала своим концом Этериус, минуя Мундус и Обливион.

Пришлось напрячься.

Угробить множество лет.

Но никакого превозмогания не произошло. Лишь личный опыт в магических искусствах, да интуитивное понимание некоторых аспектов божественной и мировой метафизик. Выкладки того же Кагренака, я, к примеру, изучил довольно неплохо.

Так что в итоге… В итоге Фламментейн перешёл в пограничное состояние между аэдрическим артефактом и шехаем. Теперь я мог его призывать, однако я не мог это делать, коли враг забрал бы у меня этот клинок… А вот настоящие шехаи такое могли.

Ну… Не говоря уже о том, что синергия со мной, мой меч на пару жалких процентов, но всё-таки ещё ближе подтолкнул меня к переходу в состояние духа-героя, за которым идёт путь непосредственно к вознесению в божество.

…И всё бы было хорошо, мы бы продолжали развитие наших искусств, получив в коллеги очень талантливого человека, которому даже Исграмор в мастерстве уступает, если бы… Если бы не начавшаяся война.

Этот человек знал тридцать восемь хватов, семьсот пятьдесят наступательных, восемь сотен оборонительных позиций и почти девять тысяч приёмов, необходимых для владения мечом… И всю эту красоту, которую я только-только начал изучать, мой коллега по пути меча был вынужден использовать не для общего самосовершенствования, а для войны.

Очередной самозваный император почуял угрозу своей хлипкой власти. В главном военном сословии йокуды — Певцах Меча.

Франдар весьма быстро разработал план, который предусматривал в общей сложности семь сражений, чтобы увести армии Хиры всё дальше и дальше в глушь Йокуды, к подножию горы Хатту, где и должна была состояться финальная битва.

На ней, в отличии от шести предыдущих, мы поучаствовали.

Так-то нам было плевать на исход боя, мы хотели лишь выживания того человека, который нам ещё не передал все свои знания по фехтованию.

После той битвы, напоминавшей скорее резню с нашим участием, наш знакомец всё-таки выжил. Но едва чуть не сдох, когда пошёл уничтожать бесчисленные орды мелких, но невероятно злобных гоблинов. И если бы не наша помощь, он бы весьма бесславно сдох в бою с огромными, ростом более чем в два с половиной метра, чудовищными-гоблинами гигантами из весьма прославленного своими боевыми умениями племени Кремнезубых.

Потом наши тренировки возобновились.

Мы по-прежнему принялись обмениваться собственным мастером, улучшая как собственные стили фехтования, так и пополняя знания самого Йокуданца.

И вновь!

И вновь было бы всё хорошо, если бы не ещё более катастрофичное событие, чем война десятков тысяч людей.

— Какого?.. — прямо посреди спарринга воскликнул я, отскакивая назад и ошеломлённо устремляясь в сторону Орихалковой Башни, находящейся в центре самого большого острова архипелага… На котором мы все эти годы и находились.

— Господин Феатор? — с некоторым почтением, но и недоумением уставился на меня сын Франдара, Дивад.

Он успел родиться и вырасти на наших глазах. Из младенца превратился в искусного воина, достойного наследника своего постаревшего, но всё также умелого отца.

— Какие… Что за… — ошарашенность настигла не только меня, но и Вайси, подорвавшуюся со своего кресла-качалки.