— О да, мой конунг! Построю несомненно! Азидал же наш говорит, что эти вещи наоборот, даровали эльфийским чародеям защиту от магии их сородичей! Прекрасная вещь! — воскликнул Речной, получивший это прозвище от самого Исграмора ещё до прибытия последнего в Скайрим в первый раз.

— Чудно. Тогда распределите трофеи меж собою. Меня защищает сама Буря, сам Ветер охраняет мою плоть. — констатировал факт Исрамор, в очередной раз напоминая о нём своим людям.

Будучи избранником самой Кин, самого Ястреба, он немало гордился этим фактом, ведь это означало божественное одобрение его деяний. Его отмщения.

Посему король Атморы обладал ещё один навыком, а именно умел прислушиваться к Ветрам, которые предупреждали своего избранника об опасности.

И в это мгновенье Ветра стали шептать ему на ухо, что к ним идёт всесжигающий свет. Не дарующий тепло и выживание в море мороза и хлада, а изничтожающий, сжигающий всё на своём пути. И что его долг — затушить этот огонь, смести его могучей Бурей.

Впервые, впервые ветра шептали не спокойно и мудро, а с отголосками той же мстительности, что звучит в словах самого Исграмора, когда тот вещал об проклятых эльфах.

Перехватив поудобнее Вуутрад, он развернулся к лесу, откуда через несколько минут в свете заката стали выходить они.

Эльфы.

Лжецы.

Проклятые твари.

И вёл их он, тот, кого не любила даже мудрая Буря.

Он сильно отличался от гордо ступающих за ним обладателей длинных ушей, настолько же длинных, насколько была длинна некая Книга Обид двемеров, о которой говорил бывший у них Азидал.

Вместо доспеха на эльфе была дорогая белая рубаха, украшенная остроконечными символами Солнца, а его ноги были облачены в высокие, непривычные для атморанцев, сапоги без всякого меха. Было видно, как и прочие эльфы-из-снега, хлада и мороза он совсем не боялся.

— Так-так-так. Какая интересная компания нам повстречалась, да, Вайси? — неожиданно заговорил на атморанском языке он, обращаясь к идущей рядом с ним эльфийке.

Она была красива своим горделивым ликом юной девы, вот только Исграмор им не обманывался. Точно такие же резали его народ в Ночь Слёз.

Та что-то ответила на своём языке, который вернувшиеся с Атморы мстители ещё не выучили. Но выучат, в конце-концов, они должны будут выпытать из проклятых эльфов, где находятся их горделивые города!

— Не стоит быть такой серьёзной. — вздохнул эльф почти по человечески, тут же вычленяя взглядом самого Исграмора.

Который видел, что несмотря на внешнюю беспечность, несерьёзность и весёлость, предводитель проклятых обманщиков был опытным воином. Это сквозило в каждом его движении, жесте и даже сокрытом за веками прищуренном взгляде.

— Готовьтесь к бою, Соратники мои! — вскричал Исграмор, поудобнее перехватывая секиру.

Мимолётом отметив, что отправленный в ту же сторону Бьёрн Медвежий Рык уже наверняка мёртв, коли не предупредил своего конунга о приближении злейших врагов, Исграмор вперился взглядов в ненавистного эльфа.

Именно о нём шептали Ветра. Именно его ненавидит Ястреб.

— Надо же… — слегка удивлённо проговорил он, склоняя голову набок подобно птице. — Как интересно… Избранник Аэдра! И со священным оружием… Да, теперь я понимаю, как вы смогли вырезать всех в Саартале. Ну-с, полагаю, тебе надо сначала напинать, чтобы ты меня послушал, предводитель лю…

— Сдохни, мер! — воскликнул Азидал, обрывая словоохотливого ушастого, и посылая в того волну пламени.

Впрочем, с их колдуном Исграмор был полностью и целиком согласен, несмотря на всю резкость.

Это они попадут в Совнгард. А эльфы… Эльфы просто сдохнут.

…Впрочем, уже сейчас обладателю Вутрад и Избраннику Кин было ясно, что простым этот бой не будет.

Ведь пламя Азидала встретило не менее жаркое и яркое пламя, в котором стали проявляться золотые огоньки.

Неведомо будет историкам будущего, что здесь было не тысячи эльфов и предков нордов, а всего сотня.

Но так или иначе, сражение, что спустя тысячелетия будет считаться Битвой Света и Бури, началось.

P.S. Вторая глава за день. Следующая прода в полночь. На счёт иного оранжево-белого сайта с подписками — когда здесь наберётся +- достаточный размер текста, начну туда выкладывать заранее. Если хотите — можете на время отписаться и потом подписаться, я тут извещу, когда выйдет глава там.

Поздняя Меретическая Эра.

Более 4500 лет до рождения Последнего Довакина.

Фалмерет/Скайрим.

На следующий день.

Феатор Каслана.

Кажись, Аури-Элю не понравилась встреча с избранником вдовы Лорхана — Кин, Кинарет.

Вон, как мой огонь-то начал окрашиваться в его любимый цвет — золотой, и я ощутил, как в магию стала вплетаться аэдрическая энергия, очень похожая на ту, которая исходила от Ока Магнуса.

— Как там говорил он? Потанцуем? — проговорил я, взмахивая клинком, позволяя рефлексам активизироваться и синхронизироваться с весом меча.

Тысячелетия развития фехтования у эльфов позволяли мне знать и об таких тонких моментах, связанных с моей нынешней биологией тела.

Первым, разумеется, ринулся на меня не сам Исграмор. Он был парнем осторожным, явно также почуяв силу убийцы мужа его покровительницы.

— Умри, эльф! — неоригинально крикнул первый из бородатых дикарей, попытавшись размозжить мне голову своими топорами.

Глупо. Я быстрее.

Чуть пригнуться, чуть изменить положение ног, корпуса и рук.

Выпад практически пружиной настигает бок груди атморанца, прямо под поднятой в вертикальном ниспадающем ударе рукою.

Резкая боль сбивает человека с удара, позволяя мне без каких-либо усилий отскочить от продолживших падающий удар топоров. Крутанувшись на месте, с полного разворота наношу мощнейший горизонтальный удар, который Соратник успел заблокировать с помощью секир… Вот только они почему-то не развалились. Хотя сделаны были явно не из эбонита, как доспех и секира Исграмора.

Хм-м-м… Оу.

Двемерское зачарование металлов? Откуда?!

— У них двемерское зачарование металлов! — крикнул я на всё поле боя на эльфийском, предупреждая рыцарей-паладинов о смертельной опасности людского оружия.

Откуда у кучки даэдровых варваров без письменности оружие, над которым поработал мастер зачарования из числа двемеров?

Внезапно тот самый маг людей закричал уже на человеческом:

— Они знают о мощи нашего оружия!

Твою ж… Кое-кто знает эльфийский. На очень, очень хорошем уровне, чтобы мгновенно перевести. Да и в целом… Этот маг какой-то странный. Он не людской слабосилок, а использует вполне себе технику колдовства снежных эльфов… Альтмеров…

Сейчас даже арсенал кимерских шаманов из Морровинда пошёл!

Какого даэдра-то?

Нет, Принцы тут не причём.

— Хм-м-м… — задумчивый звук вырвался из моего рта, когда я вынимал конец клинка из шеи атморанца.

Рефлекторным движением я стряхнул алые капли крови, хрустнув шеей при приближении сразу двух Соратников с зверскими мордами лиц и размерами скорее медведей, нежели людей.

Н-да, идти против проворного эльфа без брони, будучи облачённым в тяжелые доспехи и будучи не менее тяжелым чем они? Глупость.

Смертельная глупость.

Впрочем, оценив зачарования на их броне и оружии, представляющее из себя молот и очередной двуручник, я не стал напрямую атаковать магией. Её следует беречь на Исграмора.

Так что за пару метров от меня перед лицами предков нордов появилось два светлячка, абсолютно безвредных, используемых для освещения… Но сейчас ослепивших обоих воинов, ставших не опаснее котят. Рефлекторно потянувшись к глазам, они потеряли инициативу.

Отчего в глаз первого прямо через светлячок прилетел точным выпад достаточно узкого для этого фламберга, а второй хоть и попытался отступить назад и махнуть тяжелым молотом, всё равно не увидел моего уворота. В чём-то даже элегантного, да.