А в последние свои годы Петр, желая поощрить русскую торговлю, уничтожает льготы и привилегии, данные для привлечения иностранных купцов в первое время. Указом от 14 мая 1723 иностранные купцы с приходящих кораблей были обложены причальной пошлиной в пользу города.

Постановление от 20 мая по канцелярии генерал-полицмейстера обязывало домовладельцев на площадях на Васильевском острове иметь лавки на первых этажах. Указ от 16 ноября 1723 предписывалось продавать товары, выработанные на наших мануфактурах и фабриках, не по завышенной цене, но с выгодой. Как купцам, так и торгующим крестьянам указом от 8 февраля 1724 давалось право брать подряды от казны при свидетельстве о торговых оборотах, которые и служили залогом.[68]

14 марта 1719 на Городском острове была казнена отсечением головы фрейлина императрицы Мария Гамильтон – за лишение жизни рожденного ею младенца. До этого за такое преступление в России наказывали только бичеванием и ссылкой на покаяние.

Вообще при Петре значительно увеличилось количество преступлений, по которым полагалась смертная казнь – по европейскому примеру. В том числе, за гомосексуализм и колдовство. Впрочем, до английского образца, где казнили за мелкую кражу в два шиллинга (стоимость курицы) и вешали даже детей 8 – 9 лет, нам было далеко. И уже при Елизавете Петровне в России был введен первый в мире мораторий на смертную казнь. Да и после нее к числу преступлений, за которые полагалась «вышка», относились только серьезные антигосударственные преступлений. Причем мучительная «квалифицированная» казнь уже не применялась, в отличие от цивилизованной Европы, где четвертовали (раздирали на куски) мятежников еще в начале XIX в. Но для любителей мазать черной краской Россию этого всего не существуют. Они будут рассказывать про телесные наказания в темной России, тогда как в светлой «цивилизованной» Англии были персонажи, которые получили за жизнь до 30 тысяч ударов плеткой-кошкой.

В 1722 был введен «Табель о рангах», по которому все должности в армии, флоте, гражданских учреждениях были разделены на 14 рангов. Любые чины можно было получить за службу, «хотя бы и низкой породы были». В допетровской Руси тоже существовали «социальные лифты», на что жаловались родовитые бояре, скажем, во времена Ивана Грозного. Но сейчас «социальный лифт» получил регулярную основу. Из самых низов был сподвижник Петра Александр Меншиков, генерал-прокурор Ягужинский, вице-канцлер Шафиров.

Петр уничтожил деление высшего сословия на бояр, детей боярских, окольничих, дворян. Стер разницу между вотчинами, наследственными владениями, и поместьями, даваемыми воину во владение под условие государственной службы. (Стирал эту разницу и Иван Грозный, обязав служить стране и за владение вотчиной, по сути приравняв вотчину к поместью; а при Петре произошло несколько наоборот, приравнивание поместья к вотчине.) Установил единонаследие при переходе поместья от отца к сыну, что обязывало младших сыновей служить за денежное жалованье. Обязал всех дворян учиться с девяти до пятнадцати лет – «грамоте, цифири и геометрии» в специальных школах – цифирных, навигатских, артиллерийских, фортификационных. Наказания за уклонение от службы, которая начиналась с 15 лет и длилась пожизненно в армии, флоте и гражданских учреждениях, стали еще более суровыми, чем ранее.

30 августа 1724 года по указанию императора Петра Алексеевича, которого многие считают столпом западничества, были доставлены в Санкт-Петербург речным путем мощи святого Александра Невского, которого многие считают столпом антизападничества. Ибо бил он в сражениях немцев, шведов и литовцев, и ездил в Орду договариваться о прекращении набегов. Только он не давал своего войска для Орды, что, кстати, приходилось делать Даниилу Романовичу, галицко-волынскому князю, которого принято считать западником и противопоставлять князю Александру. И Даниил одним из первых поехал за ярлыком в Орду, назвался там, согласно летописи, ханским холопом и только получив от хана право на княжение, стал правителем Галицкой земли. Однако не найдись такой человек, как князь Александр Ярославич, то весь северо-запад Руси был бы в это время проглочен западными соседями, обратившись во владения Немецкого Ордена, ливонских феодалов, датской и шведской короны, а русские там разделили бы судьбу куршей и ливов.

Петр четко осознавал, что продолжает дело Александра Невского и Ивана Грозного по выходу России к Балтийскому морю.

Мощи святого благоверного князя Александра были встречены императором Петром выше по Неве, у кирпичных заводов, и поставлены были в Невском монастыре.

Тем временем силы Петра иссякали, хотя он не оставил своей бурной деятельности. Сразу после болезни в сентябре 1724, он отправился инспектировать прокладку Ладожского канала, оттуда отправился в Старую Руссу, а 1 ноября уже был на Котлине, а возвращаясь оттуда в штормовую погоду 2 ноября, оказывал помощь погибающему судну у Лахты, находясь по пояс в воде больше часа. В январе 1725 император слег и 28 января его не стало. Главными в его наследии стали Санкт-Петербург, Балтийский флот и непобедимая русская армия, снабжаемая вооружением и боеприпасами с собственных заводов. Угроза расчленения России, ее колонизации западными державами ушла на 200 лет.

Царь Петр Великий представляет собой феномен русской истории, в каком-то смысле ее тайну, когда одна личность, преодолевая все ограничения и стеснения, накладываемая на Русь-Россию географией, природой, климатом, геополитической ситуацией, делала то, что не под силу слепым силам, классам и сословиям, элитам, низам и верхам. Находя новый вектор развития страны, совершая при этом настоящую революцию сверху. До него такими были князья Владимир Святославич и Александр Невский, Иван Грозный, после него таким будет Сталин и, возможно, руководитель страны нынешних дней. Но Петр стал самой наглядной манифестацией этой тайны. А великий русский город на Балтике – рукотворным памятником ему.

В кратковременное правление императора-подростка Петра II Санкт-Петербург перестал быть столицей России и столичные функции вместе с государевым двором вернулись в Москву.

Однако та высшая сила, которая на самом деле правит Россией – по авторитетному мнению Бурхарда Кристофа Миниха – в 1732 вернула столицу в Петербург вместе с новой императрицей Анной Иоанновной.

Уже в следующем году начались работы по осушению болот между Александро-Невским монастырем и Лиговским каналом. «Вместо мостов, которые до Невского монастыря сделаны и на починку оных ежегодное иждивение потребно, хорошая и твердая дорога учинится…»

И донесение конца 1733 гласит: «От Лиговского канала к Невскому монастырю новая першпективная дорога сделана», в 8 сажен, с канавами и рядами деревьев. Это нынешние Гончарная и Тележная улицы. Однако и направление Невского было сохранено, хотя из-за сырости и вязкости грунта приходилось постоянно прокладывать дорогу заново: укладывать фашины, насыпать землю, мостить камнем, высаживать деревья и прокапывать канавы.

Велись работы и по осушению болота в районе позднейшего Казанского собора. В то время от истока протоки, позднее именованной Екатерининской каналом (а с 1923 каналом Грибоедова), до Невского проспекта простиралось болото. В нем брали начало речушки Кривуша и Глухой проток, которые сливались в районе позднейшего Казанского собора в одну речку, впадающую в Фонтанку. По указу от 1739 г. для осушения болота от реки Мойки до места слияния Кривуши и Глухого протока был прорыт Конюшенный канал, составляющий ныне северную часть канала Грибоедова. Русло Кривуши засыпано, на этом месте затем поставлены Малый Оперный театр и церковь св. Екатерины. Засыпали и Глухой проток, на его месте нынче находятся улица Бродского и Перинная линия Гостиного двора.