Сравнить это с тем, как Русь покоряла пространства. Запертые на западе, русские прошли на востоке менее чем за 60 лет от Уральского хребта до далекого Тихого океана, ставя остроги, городки, зимовья, идя навстречу горизонту даже в страшные сибирские морозы, потому что тогда дорога крепче.

Война за освобождение Приневья, бывшая частью Северной войны, насчитывает много событий, перечисление которых явно не укладывается в рамки данной книги.

Замечу, что не только на Западе, но и в России есть интеллигентные люди, которые дают началу Северной войны такое объяснение: «Выдвижение этой причины (территориальные потери России в смутное время) в 1700 г. как основания для войны отвечало на запрос национального сознания, давало правителю карт-бланш на любые действия... Впоследствии всё это синхронизировалось с началом экспансии Российской империи, оформлявшей новые территории как «присоединение» или «возвращение» некогда утраченных земель».[28] То есть, если происходит захват и ограбление русских земель чужеземными завоевателями, то это вовсе не экспансия шведов, немцев, поляков и т.д., а распространение цивилизации. А вот возвращение наших земель - это уже жуткая экспансия, по мнению нашего ведущего ВУЗа, который готовит дипломатов, должных защищать интересы нашей страны (а не Швеции, Польши, Германии). Интересно, что такое объяснение попало и в забугорную Википедию, и в как бы наши онлайн-энциклопедии Руниверсалис и Рувики…

Война за освобождение русских земель от шведской оккупации была и войной за широкий выход к Балтике – так определила география наших исторических земель. Но почему Россия пошла на это именно в 1700 г. после не слишком удачного опыта предыдущей русско-шведской войны. За предыдущие полвека население России увеличилось более чем в два раза, до 12–13 млн. чел. Особенное значение имело освоение отвоеванного у Дикого поля Черноземья, где в 1678 уже проживало 1,8 млн. чел.[29], и которое давало стране в это время 1 млн. пуд хлеба в год[30]. Существовавшая ранее угроза общего голода была снята. И хотя последние десятилетия XVII в. стали самыми холодными в письменной истории России, людям из северных регионов было куда уходить. Россия обрела уже хозяйственную «подушку безопасности», которая давала ей возможность возобновить борьбу.

Задача русской армии была непростой. Ибо позиции шведов были сильным уже в силу географических условий. Большая часть оккупированной врагом территории – обращенная к нам фронтом – была сплошь покрыта лесами с заболоченными почвами и болотами, без каких каких-​либо путей сообщения. На флангах этого фронта находились каменные шведские крепости: на западном – Нарва, замыкающая выход из реки Наровы, на восточном Нотебург (бывший Орешек), находящийся на островке и преграждающий выход в Неву с Ладоги. На Чудском и Псковском озерах находилась шведская флотилия капитан-​командора Лешерна из 14 кораблей. На Ладоге – шведская флотилия вице-​адмирала Нумерса из 8 кораблей, которая могла принять на борт отряды финляндских войск в Кексгольме (бывшая Корела). В устье Невы, где стояла шведская крепость Ниеншанц, могли подходить суда со снабжением и боевые корабли из Выборга.

Да, сперва было позорное поражение наших в Нарвской битве. Но люди «длинной воли» так просто не сдаются. Зимой 1700/1701 в Москве стали набирать людей возрастом от 17 до 30 лет в новые драгунские и солдатские полки, причем на добровольных началах, как прежде верстали в стрельцы и прочие «служилые по прибору». Не исключая и крепостных. Всем назначалось жалование в 11 руб. в год, и за зиму нашлось большое число охотников. На новые пушки были израсходованы все имевшиеся запасы меди, не исключая церковные колокола. Только в Москве за 1701 г. было отлито 269 орудий, качеством лучше прежнего – царь лично входил во все тонкости любого производства. Кстати, в январе 1701 в России заработала первая школа математических и навигацких наук – при Пушкарском приказе – для подготовки артиллеристов, инженеров, офицеров армии и флота. Тем временем русская конница вела малую рейдерскую войну в пограничных землях Эстляндии и Лифляндии, уничтожая небольшие шведские отряды, заставы, караулы и фуражиров.

А в декабре 1701 шведские войска в Эстляндии, коими командовал Шлиппенбах, были разгромлены войсками Бориса Шереметева неподалеку от Дерпта (Юрьева), а потом еще раз у мызы Гумоловой в июле 1702 г., где было уничтожено 5,5 тыс. шведов.

28 августа 1702 (все даты по старому стилю) флотилия полковника Тыртова атаковала шведскую эскадру вице-​адмирала Нумерса, стоящую на якоре у Кексгольма, две шведские шхуны были сожжены, одна потоплена и две взяты в плен, 300 шведов погибло. Увы, и сам Тыртов пал в бою. После такого поражения корабли Нумерса ушли с Ладоги, по Неве и Финскому заливу в Выборг. Ладожское озеро целиком оказалось в руках русских.

И тогда Петр отправляет на Ладогу Шереметева, который вышел из Пскова с 16500 солдат – со стороны Ливонии опасности уже не было. Сам царь двинулся от устья Свири по направлению к Старой Ладоге. Русские войска встретились на Назье и двинулись к Нотебургу. В ночь на 12 октября Нотебург был взят штурмом. «Зело жесток сей орех был, однако, слава Богу, счастливо разгрызен», – писал Петр. Особо отличился при взятии Нотебурга подполковник Семёновского полка кн. М. Голицын. Уже был дан приказ отступить от стен крепости, но Голицын велел передать Петру, что теперь принадлежит он одному Богу и велел оттолкнуть лодки от берега, чтобы отрезать себе и своим солдатам путь к отступлению.

Армия Шереметева на зиму вернулась в Псков, а в Нотебурге, переименованном в Шлиссельбург, был оставлен сильный гарнизон. И тут же началась подготовка к весеннему наступлению по направлению к Ниеншанцу. 

Первая пушка из уральского металла была отлита осенью 1702 г. Невьянский, Тагильские и другие новые заводы ковали и лилии ядра, гранаты, штыки, якоря. Теперь не надо было ввозить из-за границы «литтихские мушкеты», у нас уже производились семилинейные фузеи со штыком-багинетом, который тогда просто вставлялся в ствол перед началом рукопашной схватки. Решение простое, но передовое по тем временам. В армию приходили и «винтовальные пищали» - нарезное оружие, дульнозарядные штуцеры. Появились гренадерские части. Гренадеры – крепкие солдаты, которые метали в противника пороховые фитильные гранаты.[31]

Петр торопился, надо было овладеть Ниеншанцем до прибытия значительных шведских сил в Приневье морем из Финляндии, Швеции и Польши. Ведь англичане и голландцы прилагали всяческие усилия по замирению шведского короля Карла XII с польским королем Августом II. В самой Польше против Августа начала действовать конфедерация (так в этой стране называлось военно-​политическое объединение магнатов и шляхты, действующая против короля или другой конфедерации), что также высвобождало силы Карла. Да и тревожные вести поступали с юга, крымский хан, понукаемый османским великим визирем, собирался в набег на Россию.

14 апреля войско под командованием Шереметева выступило из Пскова по направлению к Шлиссельбургу. Отдельный русский отряд двинулся к Яму.

22 апреля 1703 г. у Шлиссельбурга для похода к Ниеншанцу были собраны Преображенский и Семеновский гвардейские полки, отряд генерала Чамберса, дивизия под командованием Аникиты Репнина, отряд генерала Брюса. Всего 16 тыс. чел., командовать которым должен был фельдмаршал Б. Шереметев. 23 апреля он вышли в поход и двинулись к Ниеншанцу правым берегом Невы, по Келтушскому пути.

В ночь на 25 апреля в устье Невы высадился отряд русской морской пехоты, который направился к валу, имевшемуся к востоку от Ниеншанца. Сбив заставу в 150 шведских драгун, он овладел валом. 25 апреля к крепости подошел осадный корпус и первым делом прокопал траншею рядом с крепостным рвом. Полки Чамберса и Брюса встали у восточного вала. Дивизия Репнина, переправившись на правый берег Охты, обложила город Ниен от Охты до Невы. В ночь на 26 апреля русский отряд овладел шведский ретраншементом на левом берегу Невы. 26 апреля прибыл по Неве из Шлиссельбурга Петр с артиллерией. Осадная работа закипела, возведены были апроши, поставлена мортирная батарея у западного фланга бастионного фронта крепости. 27 апреля были поставлены еще три мортирные и две пушечные батареи. Начался обстрел Ниеншанца. На взморье, на Гутуевском острове, были поставлена застава для наблюдения, не идут ли шведские корабли. Местному населению – после столетней шведской оккупации это были уже преимущественно ингерманландские финны – были розданы грамоты, которыми гарантировалась полная безопасность и рекомендовалось не уходить из своих домов.