Против врага действовал и наш подводный спецназ, рота особого назначения (РОН) лейтенанта Прохватилова, базировавшаяся на о-ве Голодай. Ее бойцы уничтожили причальные сооружения противника в Нижнем парке Петергофа, откуда должны были действовать катера-камикадзе итальянской 10-й флотилии MAS, в том числе и для диверсии против ленинградских мостов. Наши спецназовцы подвели под водой морские мины 1908 года, обеспечив им нулевую плавучесть, и подняли на воздух причал. Следующей операцией группы Прохватилова было уничтожение итальянских торпедных катеров, которые базировались в стрельненском канале.[240] Ау, режиссеры, почему вы не снимаете об этом фильмы?

В течение 1942 года Красная Армия дважды предпринимала попытки деблокировать город. Однако и Любанская, и Синявинская наступательные операции не увенчались успехом. Район между южным побережьем Ладожского озера и посёлком Мга (так называемый «Шлиссельбургско-Синявинский выступ»), где расстояние между Ленинградским и Волховским фронтами было наикратчайшим (12—16 км), был по-прежнему занят частями немецкой 18-й армии.

А осенью немецкое командование снова попытались перерезать «дорогу жизни» атакой на Сухо – насыпной островок в юго-восточной части Ладоги, который контролировал трассу от Осиновца до Новой Ладоги. К нему было направлено 30 немецких и финских судов и кораблей, включая десантные, а также итальянские катера из 12-го дивизиона MAS. По острову размером 90 на 60 метров отбомбились вражеские «Юнкерсы». Над Сухо завязались воздушные бои, на островке начался ближний бой, переходящий в рукопашные схватки, между нашими солдатами, которых было всего, 70 человек, преимущественно военных строителей, и высадившимися немцами. После четырехчасового боя вражеский десант был сброшен в озеро, враг потерял 17 десантных судов и 16 самолетов. Из защитников Сухо в строю осталось 13 бойцов. Ладожская «дорога жизни» продолжала действовать, спасая город.

После потери Шлиссельбурга для снабжения Ленинграда надо было срочно создать порт на Ладоге. Его стали строить в бухте Осиновец, в 19 км к северу от захваченного немцами Шлиссельбурга. Люди и грузы должны были транспортироваться между Осиновцом и портом Новой Ладоги. На начало строительства в Осиновце имелся только маяк, несколько полуразрушенных домиков, ветхий рыбацкий пирс. Берег был открытым. Для создания водной трассы немедленно начались дноуглубительные работы.

Севернее, в бухте Морье, соорудили брекватер – мощное заградительное сооружение. Головная ряжевая его часть тоже использовалась как причальный фронт. Необходимо было построить и железнодорожную ветку до Морья. Строительство шло под постоянными налетами немецкой и финской авиации, в которых участвовало по 50–60 самолетов, вражеские бомбы разрушали уже сделанное. Построенный к весне порт не был приспособлен к перевалке тяжелых грузов и представитель ГКО Косыгин потребовал усилить конструкции пирсов всего за две недели.

И это было сделано под ударами вражеской авиации в назначенный срок. Сменили деревянные опоры, увеличили мощность прогонов и настилов, проложили для причалов рельсы, для перевалки тяжелых грузов приспособили брекватер. Для спуска на воду прибывающих из Ленинграда катеров, тендеров и других судов, а также цистерн построили железнодорожный слип в бухте Гольсмана, причем в работе активно участвовали водолазы. Из-за разрывов бомб им надо было постоянно подниматься на поверхность, чтобы не попасть под подводную ударную волну.

Для фронтовой навигации и снабжения огромного города через путь по Ладоге имелось всего пять озерных буксиров СЗРП – однако ж, с красивыми названиями «Морской лев», «Орел», «Никулясы», «Буй» и «Вейма». И семь транспортных судов Ладожской военной флотилии. А также несколько слабосильных речных буксиров-«ижорцев».

В Новой Ладоге имелась минимальная портовая структура, несколько небольших причалов в устье реки. В мирное время суда преимущественно ходили из Новой Ладоги не по озеру, а по Новоладожскому каналу, который немцы перекрыли, захватив Шлиссельбург. Ближайшая к Новой Ладоге железнодорожная станция Волховстрой – в 25 км. С перевалочной базы Гостинополье грузы на мелкосидящих баржах спускались по реку к Новой Ладоге, здесь перегружались на озерные баржи и буксировались на западный берег, в Осиновец или Морье.

Уже 12 сентября 1941 из Новой Ладоги в Осиновец пришли первые баржи с мукой и зерном, 800 тонн, разгрузка шла полностью вручную. А через несколько дней причал в Осиновце был частично разрушен ударом «Юнкерсов», бомбой накрыло одну из барж. Пока саперы чинили настил, матросы в водолазных костюмах вытаскивали из полузатопленной баржи намокшие мешки с зерном и подавали на причал.

В ноябре была опасность, что враг захватит и Новую Ладогу, шли оборонительные работы, поселок опоясали линии окопов и минные поля, военные корабли частью перебазировались в Морье.

В начале ноября 1941 года, незадолго до прекращения навигации из-за замерзания озера, из Ленинграда в район Новой Ладоги был доставлен личный состава двух стрелковых дивизий, 44-й и 191-й, а также 6-й отдельной бригады морской пехоты с орудиями и танками. Места погрузки и выгрузки войск постоянной находились под ударом вражеской авиации. Часть войск перевозился в район Леднева неподалеку от Кобоны, где не было причалов вовсе и солдаты высаживались в ледяную воду, в шугу. К 8 ноября на восточный берег было доставлено 20344 бойца, 123 орудия, более сотни танков и автомашин. Эти части сыграли важную роль в освобождении Тихвина и отражении немецкой атаки на Волховстрой, чем сорвали вражеский план создания второго блокадного кольца.

Озеро Ладога – глубокое в северной части, с множеством отмелей в южной, обширное и подверженное штормам, наиболее сильным в осенние месяцы. Волны на Ладоге, в отличие от Балтики, не пологие, а крутые, особенно на мелководье. (Помним, что еще Петр строил канал в обход его вод.) А мобилизованный для перевозок флот состоял не только из кораблей Ладожской военной флотилии, но и из судов Северо-Западного речного пароходства, в основном не приспособленных для плавания на Ладоге в штормовой период. К тому же суда подвергались постоянным обстрелам противника с земли и воздуха, с финской базы в Лахденпохья выходили торпедные катера MAS 526 из 12-го дивизиона итальянских ВМС для атак с воды. Тяжело было и в небе над Ладогой, наши транспортные самолеты шли над озером на бреющем полете на высоте 25-50 м, чтобы не успевала отреагировать вражеская зенитная артиллерия. В данном случае, чем хуже были погодные условия, тем лучше – немецкая авиация оставалась на земле.

За первые два с половиной месяца фронтовой навигации от штормов и бомбежек было потеряно 45 барж и 6 самоходных судов. Под погрузкой каждая баржа находилась в среднем 19 часов, а на ожидание буксировки и формирование каравана уходило 35 часов. Буксиров страшно не хватало.

Для продления навигации и перевозок грузов по воде люди пробивали каналы для судов в уже вставшем льде – с помощью взрывчатки, пил и пешен.[241]

Но в первую фронтовую навигацию 1941 года в Ленинград были доставлены десятки тысяч тонн продовольствия, тысячи тонн ГСМ и боеприпасов, перевезено в оба конца 34254 человека. Конечно, для огромного города, где только гражданского населения было под три миллиона человек, этого было мало. Однако, заметим, что такой огромный город ни разу в истории не попадал в блокаду. А в Новой и Новейшей истории вообще не отмечены случаи длительной блокады городов, за исключением Ленинграда, разумеется.

Трасса по льду Ладожского озера открылась лишь 23 ноября 1941; до этого толщина льда была недостаточной для движения транспортных средств. Однако первые недели функционировала с перебоями. Да и толщина льда была еще неподходящей для автомашин – по льду шел гужевой транспорт. К тому ж после занятия врагом Тихвина не мог использоваться железнодорожный участок трассы Тихвин-Волховстрой.