«Но, может, меня просто не успели переодеть в погребальное платье?»

Я закусила щёку. От размышлений без того тяжёлая голова уже грозилась треснуть. Надо было делать выводы, только какие? Да, мне не нравился д’Аррель, но если вспомнить двойника Геллерта из видений — я глотнула побольше воздуха, загоняя фантомную тошноту обратно, — то, может, не стоит так доверять обаянию князя?

И тогда получается, что единственный аргумент против слов виконта — фраза Лидии о Жюли.

«А вдруг она солгала?»

Не выдержав, я сжала виски ладонями. Кому же мне верить?

— Госпожа, — всё это время внимательно наблюдавшая за мной Жюли подсела ближе, — я понимаю, вам так трудно сейчас. Постарайтесь отдохнуть…

— Скажи, — я подняла на неё тяжёлый взгляд, — это ты принесла кубок с отваром?

Опешив — и как мне показалось, испугавшись, — бывшая камеристка захлопала ресницами, однако ответить не успела.

Где-то совсем рядом раздался лихой разбойничий свист, что-то с шумом и треском упало, испуганно заржала лошадь. Правивший повозкой виконт вскочил, и его стащило с козел неведомой силой. Рывок вправо, влево — я не удержалась на сиденье и, покатившись, больно ударилась о ящик. Завизжала Жюли, и повозка, будто тоже испугавшись, остановилась. Поскуливающая камеристка на четвереньках бросилась к выходу и замерла, как птичка перед змеёй, когда его перекрыл плечистый мужик с неопрятной чёрной бородой и обнажённым мечом в корявой лапище. Он быстро окинул повозку взглядом и, опустив оружие, довольно осклабился:

— Ого, кто тут у нас! От добыча так добыча!

Стоявшая перед ним на четвереньках Жюли невнятно пискнула. А мужик, глядя чётко на меня, продолжил:

— Вылазьте, красотки. Приехали!

Я выбралась из повозки сама, почти не обращая внимания на боль в ушибленном плече — все чувства и мысли будто топором отрубило.

А вот дрожавшую как осиновый лист камеристку вытащили едва ли не за шиворот и, очутившись снаружи, она прижалась ко мне испуганным ребёнком. Словно я могла что-то противопоставить десятку окружавших нас вооружённых мужчин.

Повозку остановили на неширокой дороге посреди букового леса. Путь вперёд преграждало упавшее дерево — наверняка его подпилили специально. Разбойники — кто ещё это мог быть? — деловито занимались грабежом: кто-то выпрягал из повозки лошадь, кто-то выкидывал наружу тюки, чтобы приятели немедленно вспарывали их, проверяя содержимое. Кто-то без лишних сантиментов, обыскивал связанного д’Арреля, уже без берета и с лиловым синяком под глазом.

— Ну-ка, ну-ка, дайте взглянуть.

Мелко вздрогнув, я обернулась на голос и увидела высокого, достаточно симпатичного мужчину, на чьих русых, до плеч, волосах красовался виконтов головной убор.

«Это их предводитель?»

Я по-прежнему воспринимала происходящее, будто через толстое стекло, и потому бестрепетно смотрела, как разбойник с вальяжной медлительностью приближался к нам.

— И откуда такие красавицы в наших краях? — остановившись прямо передо мной, мужчина протянул руку, по-хозяйски собираясь коснуться моего лица.

— Не смей её трогать, мерзавец! — не своим голосом взвыл д’Аррель. И одновременно с этим я резким взмахом отбила чужую кисть — совершенно неожиданно и для разбойника, и для себя. Несколько мгновений мы недоумённо смотрели друг на друга, а затем моя голова взорвалась от оглушительной затрещины — такой сильной, что я не удержалась на ногах.

С перекошенным от страха лицом Жюли бухнулась рядом на колени — её губы шевелились, но из-за звона в ушах разобрать слова я не могла. От боли на глаза навернулись слёзы, однако когда меня грубо вздёрнули на ноги, даже сквозь них я смотрела с самоубийственным бесстрашием.

— Кто ты такая? — слух постепенно возвращался, позволяя различить не только вопрос разбойника, но и вопли виконта и рыдания бывшей камеристки.

— Я — Кристин де Вальде, — пусть и снизу вверх, но я смотрела в самые зрачки мужчины. — Жена светлейшего князя Геллерта.

Глаза собеседника поражённо расширились — и сразу же неверяще сощурились.

— Жена? И что же ваша светлость, — обращение прозвучало подчёркнуто издевательски, — делает на Волчьем перевале в компании безмозглого жонглёра и, — он брезгливо покосился на Жюли, размазывавшую по щекам слёзы, — истеричной девахи? А главное, — тут его взгляд демонстративно опустился на вырез моей сорочки, — в одном исподнем?

Умом я понимала, что от такого Кристин де Ла Ренн должна была жутко смутиться, попытаться закрыть вырез рукой, начать что-то блеять. Более того, она уже должна была это делать. Но мои чувства до сих пор пребывали в летаргическом сне, и потому я с лёгкостью сохраняла невозможное в такой ситуации хладнокровие.

— Вас это не касается. И лучше бы вам отпустить нас, если не хотите иметь дело с князем де Вальде.

Разбойник презрительно скривил тонкогубый рот. Но только собрался что-то ответить, как над нашими головами раздалось громкое «кр-р-ра!», и я могла бы поклясться, что в нём прозвучало подтверждение моей откровенно блефовой угрозы.

— Что ещё за дрянь? — разбойник задрал голову к верхушкам буков — туда, где в безмятежно-синем небе кружил крупный ворон.

— Кр-р-ра! — повторила птица, как будто предупреждая, и у разбойника заметно дёрнулась щека.

— Блез! — оклик прозвучал ударом хлыста. — Арбалет, живо!

Знакомый мне бородач без промедления подал главарю заряженное оружие, и тот слитным движением вскинул арбалет, целясь в ворона. «Тон-нг!», — пропела тетива, но короткая стрела лишь чиркнула по отливавшим металлом перьям.

— Кр-р-ра! — язвительно ответил ворон и скрылся за кроной раскидистого дерева.

— Дурной знак, — под нос пробормотал Блез, и услышавший это предводитель зло одёрнул его:

— Хоть ты не каркай!

А затем громогласно приказал:

— Ценное и девок забираем, остальное — вниз с обрыва. Этого, — он небрежно указал на виконта, которому успели заткнуть рот кляпом из его же собственного рукава, — порешить и тоже с обрыва. Зверью на ужин.

Д’Аррель позеленел, задёргался — и тут же получил от стоявшего рядом конвоира удар дубинкой по затылку. Закатив глаза, виконт осел на землю, и я отстранённо подумала: как скоро мы с Жюли ему позавидуем?

Между тем главарь, отдав распоряжения, равнодушно отвернулся от нас, и мой взгляд сам собой замер на рукоятке кинжала, выглядывавшую из висевших у него на поясе ножен.

«Пока руки свободны, надо попробовать, — мысль была полностью рассудочной, словно я думала о ком-то другом. — Один удар в грудь, и со всем покончено».

Тем временем Блез несильно пнул Жюли носком сапога:

— Слыхала? Вставай и потопали. И ты, — он обернулся ко мне, — чего стоишь?

Сосредоточенная на предстоящем, я рассеянно кивнула в ответ. Сделала несколько сомнамбулических шагов к разбойничьему предводителю — и вдруг кошкой бросилась на него.

У меня почти получилось. Кинжал мягко выскользнул из ножен, но ударить себя в грудь я уже не успела. Острый край лишь оцарапал кожу, и выбитое из руки оружие полетело в сторону.

— Ах ты дрянь! Что придумала!

Разбойник замахнулся для новой затрещины, но с воплем отшатнулся, когда по его лицу ударили сильные птичьи крылья.

— Кр-р-ра! — гневно каркнул ворон, и вслед за ним мужской голос спокойно произнёс:

— Напрасно ты так, Клод. Разве не знаешь, что бывает с тем, кто поднимает руку на женщину?

— Там!

В голосе показывавшего на дорогу Блеза слышалась паника, заставившая всех дружно обернуться.

Чтобы увидеть выехавшего из-за поворота дороги всадника на крупном вороном коне.

— Монсеньор! — испуганно ахнул кто-то из разбойников, и Клод, чью щёку теперь пересекала длинная, набухшая кровью царапина, переменился в лице.

— Что стоите? — злобно рявкнул он. — Стреляйте, он же один!

Подавая пример, сорвал с плеча арбалет, из которого стрелял по ворону. Быстрым, чётким движением зарядил стрелу, вскинул оружие...