— Нахера с голыми? — ухмыльнулся Жека и показал ствол и пару магазинов к нему. — У меня волына есть. Не ссы! Погнали! Поугараем!

Олег, Иван, Захар и четвёртый из компашки, Николай, с недоумением посмотрели на Жеку, думая, что он шутит. В их сознании не укладывалось — как можно пойти поугарать со стволом. Однако для Жеки это было обычное дело!

— Погнали! Что встали? Девчонку не хотите вернуть? — уже более напористо спросил Жека, думая, что, наверное, ошибся в парнях. Об Олеге был лучшего мнения и парень казался способным на более решительные поступки — вид у него был уверенный и блатноватый. Однако Жека не учёл одного — пацаны были законопослушными и уже онемчурились, и для них выступить вот так, с пистолетом, против кого-то, оказалось невозможным. Они были русскими. Но, как и для каждого русского, им необходим лишь небольшой толчок. И тогда снежинка разгонит лавину. Для Жеки пацаны не в теме, с одной стороны, казались плохим вариантом. С другой стороны, из таких можно лепить кого захочешь, при нужном подходе. Взять того же Митяя или Клауса… На мокруху парни не хотели идти поначалу, но потом пошли, когда поняли, что один за всех, все за одного — иначе никак.

— Сейчас возьмём, чем отмахнуться! — решился Олег. — Надо положить этому конец!

Взяли биты, сунули в багажник синего олеговского «БМВ» и поехали на стрелу. А ехать было совсем недалеко, с километр. Минарет небольшой мечети видно издалека, за остроконечными крышами домов. Рядом с ней стоял большой старый дом с облетевшей штукатуркой, в котором горел свет. На доме вывеска с надписью по турецки и рядом по- арабски. И стояла машина с двумя турками у неё. По виду похожи на полных отморозков — здоровенные, в кожаных куртках и спортивных штанах. С усмешкой они смотрели на подъехавший БМВ. Уверенность у парней стала понемногу улетучиваться.

— И что мы им говорить будем? — растерянно спросил Иван. — А вдруг это не они?

— А нахера говорить? — недоумённо спросил Жека. — Стрелять надо. Разбираться потом будем, когда в халупу их войдём! Выживших допросим. Не ссыте, пацаны! С вами спец!

Жека вышел из машины и уверенной походкой пошёл к туркам. Те, увидев идущего к ним русского, нагло заулыбались и что-то загыркали, типа «урус, иди нахер».

Жека достал ствол и выстрелил сначала в одного, потом в другого. Первому попал в челюсть, которая отлетела в сторону. Чёрт… Целил в глаз или в лоб, но турок дёрнулся в последний момент и словил пулю в челюху. Естественно, сразу не сдох, а лишь пополам согнулся и пытался завыть от боли. Но это не так-то просто, когда челюсть отвалилась! Второму пуля попала в шею, и он сразу отмяк. Перешагнув через тела, Жека пошёл в дом.

— Ахаля-махаля! Гыр — дыр-тыр-дыр!— завыл ещё один чёрт, с ножом выпрыгнувший из дома. Жека левой ногой выбил нож из руки, правой ногой провёл подсечку и, когда турок упал на колени, третьим ударом правой ноги свернул ему шею, попав ботинком по виску. Взгляд случайно упал на нож. Он мог пригодиться! Длинный ближневосточный, острый как бритва, кинжал из дамасской стали. Жека оглянувшись, поднял оружие и взял его в левую руку.

Пацаны шли за ним с битами в руках и с опаской смотрели на трупы. Правда… Жека заметил что во взгляде Олега не слишком просматривалось опасение. Впрочем, будучи солдатом, трупов видел он много, и наверняка испугать его было нелегко. А вот другие… Кем они работали? Водители скорей всего.

— Вы чё, первый раз жмуров увидели? — усмехнулся Жека. — Айда внутрь! Только не глядя на рожон не лезьте — я первый, вдруг там с огнестрелом хозяева есть.

Однако если хозяева и были с огнестрелом, то наверняка затаились. Придётся выкуривать их по одному. Если не ребёнок внутри, Жека сделал бы по-простому — поджёг всё здание и закупорил вход. Провернул то же, что сделал с преступной группировкой авторитета Филимона, который наехал на Жекины фуры с компьютерами и закончил свои дни, сгорая заживо в подожжённом здании спортивного клуба «Чемпион». После этого на Жеку наехала воровская верхушка и на сходняке заставила сбросить в общак сто косарей. Тут наезжать пока было некому, поэтому развернуться можно вволю.

Держа пистолет наготове, Жека осторожно шёл по культурному центру турецкой общины. Внутри много комнат, в каждой большой ковёр на полу. Почти все стены драпированы коврами с портретами Кемаля Ататюрка на них и ещё какими-то мужиками в чалмах, наверное, турецкими султанами. В одной из комнат сильно воняло дурью. Походу, гашиш. В жаровне что-то лежало, дымилось. Жека решил, что отсюда и можно устроить потом пожар. В других комнатах стояли восточные кальяны с розовой водой, на коврах много круглых подушек и пачек с презервативами.

Пока осматривал, раздался дикий вопль, и на Жеку выпрыгнул какой-то дикий янычар. Мужик был здоров и очень пузат. Такого слона давно уже не видел. Весил турок килограмм сто пятьдесят, не меньше. А то и двести! В огромных красных шароварах, с толстым голым пузом, свисавшим, как мешок с картошкой, и в красной круглой турецкой шапке с кисточкой. Но самое фиговое, что в руке у него была большая кривая сабля. Мужик что-то орал и, вращая ятаганом, приближался к Жеке.

— Ну чё ты орёшь? — с удивлением спросил Жека. — Девчонка где?

Подняв ствол, Жека выстрелил янычару в жирное пузо, но выстрел, судя по всему, не произвёл должного эффекта — пуля застряла в огромном жирном животе. Можно было просто завалить, попав прямо в рожу, но убивать не хотелось, следовало сначала допросить, где ребёнок, поэтому Жека выстрелил опять в живот, а потом в ногу, стараясь попасть в коленную чашечку. Однако и это не остановило слона — на нём были объемные безразмерные шаровары, и в колено не так то просто попасть. Лишь полностью выпущенный магазин позволил прервать бешеное продвижение янычара. Завопив от боли в простреленном колене и животе, он выронил ятаган и как мешок с говном упал на цветастый ковер. Жека сунул пустой пистолет в карман, в мгновение ока оказался у янычара, прыгнул ему на спину и приподнял голову за подбородок, прижав к горлу нож.

— Ты что, сука, берега попутал? Перед кем панты кидаешь, петушок на палочке? — сурово спросил Жека, однако поняв, что турок по русски ничего не понимает, спросил по немецки: — Где девчонка? Говори! Иначе «Гитлер капут»!

Однако турок что то мычал и плевался слюнями. Посмотрев ему в глаза, Жека понял, что он угашенный в хлам, то ли гашишем, то ли анашой. Турок вращал закатившимися глазами и делал попытки вырваться, сбросив Жеку. Поэтому, сочтя дальнейшие попытки допроса бесполезными, Жека перерезал турку горло и бросил его башку на пол.

— Не хочешь базарить — полежи отдохни! — увесисто сказал он и вытерев нож о штаны турка, сунул его за ремень, достал пистолет и перезарядил магазин. — Идём дальше. Пацаны! Разделяйтесь по двое! Проверьте там и там!

Жека показал по сторонам и махнул рукой вперёд.

— А я в центр пойду, там, кажись, самое интересное!

Так оно и оказалось… Жека не искал лёгких путей…

Где-то в глубине здания играла восточная музыка. Коридор вывел в квадратную комнату, по краям которой стояли светильники в виде старинных жаровен с благовониями, на полу лежал огромный персидский ковёр. В углу на полу располагалась аудиосистема «Сони», из колонок которой и доносилась музыка. В центре комнаты в бесконечном танце, наклонив головы вбок, кружились четыре босых мужика в белых штанах и белых высоких каракулевых шапках. Сверху на них было надето нечто вроде длинного сюртука, нижняя часть которого от центробежной силы поднялась вверх и крутилась вдоль тела на уровне бёдер. Жека впервые вживую увидел танец турецких дервишей. Кажись, их показывали в программе «Вокруг света», которую смотрел ещё в сопливом возрасте. Дервиши, походу, были под дурью, так как никак не отреагировали на Жекино появление.

Убедившись, что девчонки в комнате нет, Жека продолжил поиски, однако не успел выйти из помещения в следующий коридор, как услышал детский крик на втором этаже. Туда вела деревянная скрипучая лестница, подняться по которой без шума будет невозможно. Музыка в последнем зале частично могла заглушить его, поэтому Жека решил идти напролом, в расчете на неожиданность и быстроту натиска.