Жека тоже был крут! Мешковатые джинсы-пирамиды с широким кожаным ремнем на заклепках, заправленные в берцы на толстой подошве, майка с черепом и костями, черные брейкерские очки.

В задний карман джинсов положил десять тысяч дойч марок на мелкие расходы — с карточкой таскаться по злачным местам не хотелось.

— Ну что? Погнали? — спросила пританцовывающая от нетерпения повеселиться Сахариха, когда метрдотель позвонил и сказал, что лимузин подан для уважаемых гостей.

Прямо у главного входа в гостиницу, там, где стоянка была запрещена для всех видов транспорта, клиентов ожидал внушительный черный «Роллс-Ройс» с тонированными вкруговую окнами. Вежливо улыбающийся водитель в смокинге и белых перчатках открыл заднюю дверь и сделал приглашающий жест рукой. Садитесь, мол, сэр и леди!

Сначала села Сахариха, потом Жека. Сзади было два места, меж ними сделан большой подручник из красного дерева, обитого кожей, с золочёной ручкой. Любопытно! Потянув вверх ручку, Жека открыл футляр, в котором на чёрном бархате лежали два хрустальных фужера.

— Держи! — Жека подал фужеры Сахарихе, и тут же открыл вертикальный отсек между сиденьями. В нем лежало две бутылки шампанского Шато Брион.

— Ух ты! Круто! — восхитилась Сахариха. — Чё, буханем?

— Давай! — согласился Жека, открывая бутылку и мимоходом отмечая, что шампанское-то холодное. Фирма, предоставляющая лимузины в прокат, заботилась даже об этом.

Лимузин тихо катил по вечернему Франкфурту, Жека со Светкой пили шампанское, смотрели в окно на море неоновых огней реклам, и думали почти одинаково — вот мы и на месте…

Танцевальный клуб «Robert Johnson» находился в очень непрестижном районе, на границе старого центра и промышленной зоны, в здании то ли склада, то ли бывшего завода, прямо на берегу Майна. И это для Жеки со Светкой явилось откровением. В России такие места поставили бы на центральной площади или улице, в самом многолюдном и посещаемом месте.

Впрочем, несмотря на расположение заведения в достаточно непрезентабельной дыре, посторонние попасть сюда не могли — при входе в клуб стояли два жирных мордоворота в черных майках с фирменным логотипом в виде звукового динамика, извергающего огонь. Качки расположились прямо в проходе, закрыв телами дверь, и не пускали всех подряд, профессиональным взглядом оценивая, денежный клиент или нет. Естественно, внутрь в большинстве хотела попасть толпа нищих малолеток, подростков и молодых мигрантов из числа турок и боснийцев. Но администрации заведения такие клиенты были невыгодны, и их отшивали всеми возможными методами, в том числе и кулаками охраны и вышибал.

Лимузин притормозил прямо у входа в танцевальный зал, и вышибалы внимательно осмотрели, кого он там привёз. Денежных клиентов они знали. Но тут приехали абсолютно незнакомые люди. Впрочем, никаких подозрений незнакомцы не вызвали. Весь их вид говорил об уверенности и о том, что деньги у них есть.

Разогнав толпу подростков у входа, охранники расчистили дорогу для Жеки и Сахарихи, и те спокойно вошли в клуб, грохочущий громкими басами. Обстановка внутри оригинальная и ультрасовременная. В ней не было эстетичности модного дорогого хайтека. В ней чувствовалась дешёвая и в то же время элитная брутальность стиля «Индастриал». Интерьер словно подчеркивал концепцию музыки, которая предполагалась как музыка окраин, рабочих кварталов и заводов. Но публика, развлекающаяся тут, не работала на заводах. Это была золотая молодежь и местные мажоры.

Огромное помещение тонуло в полумраке, расцвечивавшемся периодическими вспышками яркого света. С потолка свисали тускло горящие лампы на плафонах в виде тарелок. По кирпичным стенам шло множество трубопроводов и толстых кабелей. На этих же стенах сделаны несколько балкончиков в виде клетушек, на которых под музыку танцевали необычно одетые девушки. Две из них были полуголые, в трусиках и лифчиках, с причудливо разрисованными телами. Две девушки танцевали в ярких комбинезонах кислотных цветов. А ещё две… Абсолютно голые! На них не было ничего, кроме узеньких тряпочек на лобках.

Источник громкой ритмичной музыки и яркого мерцающего света находился на высокой сцене, примерно на пару метров поднятой над волнующимся морем танцующей молодежи. За пультом стоял лысый человек в черных очках и с голым потным торсом. Он постоянно что-то делал руками на диджейском пульте, иногда переключая внимание на компьютер, стоявший там же. Рядом с мужиком стоял дорогой синтезатор Roland, за которым прыгал ещё один такой же лысый чудик. Непонятно каким образом, но он ухитрялся ещё и нажимать на клавиши музыкального инструмента и что-то играть, несмотря на прыжки и ужимки. Звук синтезатора был живым, это ощущалось по тому, что нетрезвый диджей, прыгающий за инструментом, частенько фальшивил, не попадая по клавишам, а иногда пропускал ноты. Странно, но звук с такой фальшивинкой казался ещё более цепляющим. Позднее он стал называться «франкфуртский техно-хаус». Да! Германия была законодателем танцевальной музыки ещё с эпохи диско 1980-х, дав миру таких исполнителей, как Modern Talking, C. C. Cath, Sandra, Fancy! А сейчас она создавала новый музыкальный стиль, причём прямо на глазах Жеки и Сахарихи!

Здешняя музыка Жеке очень понравилась. Быстрая, хлесткая, цепляющая. С индустриальным оттенком и футуристическим звучанием синтезаторов. Ноги под нее сами пускались в пляс.

Перед сценой бесновалась громадная толпа молодежи. Кого тут только не было! Белые, азиаты, негры. Все разные, но связывало их только одно — одеты пёстро и необычно. И очень неодинаково как по внешности, так и по стилю одежды. Рядом со стриженными налысо парнями танцевали чуваки с длиннющими волосами, или с дредами, или вообще с каким-то непонятным пучком волос на голове. Одеты то в обычные футболки и джинсы, то в какие-то кожаные ремни, которые увидишь только в порнографических фильмах. Девушки не отставали. Некоторые были полуголые или с голыми грудями и накрашенными помадой сосками. Впрочем, это никого не напрягало — всем было плевать на то, как одет твой сосед и как он выглядит. В Н-ке, на районной дискотеке в ДК, толпа лысых пацанов в спортивках попинала бы и опустила всех этих чмошников, но тут до них никому не было дела. Они считались элитой общества.

Сахариха плавала в этой пёстрой компании, как рыба в воде. Привыкшая к праздному, беспечному образу жизни и вечному веселью, да и сама по себе веселая и озорная, любившая отжечь, она попала в свою родную среду. Она интуитивно почувствовала, что сейчас модно в одежде, музыке и в стиле.

Светка с пронзительным визгом бросилась прямо в толпу и принялась отжигать, изящно извиваясь красивым телом и призывая Жеку к себе… Ничего не поделать… Пришлось идти… Странно, но даже в такой толчее место нашлось для всех танцующих, хотя, казалось бы, как это возможно?

Она захватила всеобщее внимание, надо признать! В первую очередь прекрасными танцевальными движениями. Музыку она чувствовала и передавала отлично. На сильной басовой доле Сазариха делала соблазнительное движение бедром в сторону. На следующей слабой басовой доле делала движения головы из стороны в сторону, встряхивая светло-волосую шевелюру. Естественно, тщательно уложенная завивка тут же слетела к чертям, но на это Светка не обращала внимания. Она то в быстром темпе делала вид, словно идёт или даже бежит на месте, то прыгала, в полёте раскидывая ноги и руки в стороны. При приземлении майка задиралась, и становились видны упругие прыгающие груди с пухлыми розовыми сосками.

Вскоре вокруг Сахарихи уже образовалась свободная площадка метра два в диаметре. Танцоры освободили ей место и продолжали слегка подтанцовывать, призывая Сахариху к более активным действиям. И тут она разошлась по полной! Правда, силы быстро покинули Жекину подружку, и она буквально упала любимому на шею. Жека слегка пританцовывал и в общую безумную струю не лез, с улыбкой наблюдая, как веселится подружка.