— Тир… — задумался Жека. — Надо мне тоже туда наведаться.

— И мне тоже! — пискнула Сахариха, обернувшись к Жеке.

— И тебе тоже! — согласился Жека как с малым дитём. — Из чего стреляете?

— В основном спортивное оружие, — ответил Олег. — Винтовки-мелкашки, пистолеты, винтовки для биатлона. Но если есть разрешение на ношение огнестрела, можно приходить со своим оружием и патронами.

— Ясно… Надо всё-таки наведаться, прочухать обстановку, что там и как. Я когда в технаре учился, любил в тир ходить.

Подъехав к высотке «Грин Хауса», Олег припарковался, с трудом найдя место. Время рабочее, и все парковочные места были заняты. Но ему всё-таки повезло…

В кафешке было многолюдно — как раз время бизнес-ланчей. Но большинство немцев ели на скорую руку и бежали дальше по своим делам, поэтому столик освободился быстро.

— Заказывайте, что хотите! — велел Жека с барского плеча. — Я прокосячился, я и проставляюсь!

— Да не надо… — смущённо возразил Олег. — Что мы, без денег…

— Может, вы и с деньгами, но сейчас вы работаете на меня, — покачал головой Жека и подозвал официантку. — А если работаете на меня, значит, следуете моим правилам. А мои правила такие — если мой косяк, отвечаю я. Это закон бизнеса, брат. Так что терпи.

— Ладно, буду терпеть, — со смехом согласился Олег.

Парни всё-таки не заказывали абы что дорогое, а может, еда, которую ест средний класс, просто была им незнакома или не по карману. Взяли самое простое — жареную картошку с тушёной капустой и бифштексы. Жека заказал филе лосося, помня, какой он тут замечательный. Сахариха, глядя на него, тоже решила начать рабочий день с рыбы. И с бутылки дорогого белого мозельского рислинга Рокштайн.

Сахариха, видя Жекин укоризненный взгляд, нагло уставилась на него.

— Чё зыришь?

— Свет, вино с утра пьют аристократы или дегенераты… — смущённо признался Жека. — У нас ещё столько дел… До вечера потерпи уже.

Однако для Сахарихи это был не аргумент, ибо, как будущий юрист, переспорить она могла любого.

— Не вино, а шампанское пьют дегенераты! — заявила она и дала знак официантке налить вино. — А французы и итальянцы это вино вместо воды пьют, а дети ихние вместо газировки. Так себе довод!

Жека махнул рукой, зная, что спорить бесполезно, а через пару минут, видя, как Сахариха вкусно чмокает, попивая холодный рислинг, всё-таки решился и протянул бокал.

— Ну плесни уже, чо уж там… Попробую уж… — смущённо попросил Жека.

— Хм… — иронично хмыкнула Сахариха, налила любимому полный бокал дорогого вина и протянула бутылку Олегу и Витьку. — Ещё кто будет?

— Можно попробовать… — стеснительно сказал Витёк и тоже протянул пустой бокал. Глядя на него, то же самое сделал и Олег, хоть и был за рулём. Вино считалось дорогим напитком среднего класса, и парни, похоже, никогда его не пробовали…

Позавтракав, а кто и пообедав, тут же отправились в фирму Fashionable style, где их уже ждала Эмилия Клаус, главный менеджер по продажам. Была она всё в том же рокерском одеянии, только красные волосы заплетены в два хвостика, смешно торчавших вверх.

— Наши дорогие клиенты пожаловали! — засмеялась она. — Я вас уже поджидаю, попутно занимаясь скучной повседневщиной.

— Извините, что предварительно не позвонили, как обещали, — смущённо сказал Жека. — Сначала проспали, потом позавтракать заехали. Сейчас только освободились.

— Ничего страшного! — заверила Эмилия. — Мне ли не знать, что такое бизнес и какие форс-мажорные ситуации у людей приключаются. Всё хорошо. Ну что? Прямо сейчас поедем?

— Да, — согласился Жека. — Я двух охранников захватил на всякий случай, мало ли что. Так что придётся в машине потесниться.

— Ну, это не проблема! — улыбнулась Эмилия, взяла со стола заранее приготовленную большую кожаную сумку на ремешке, накинула её на плечо и развела руками. — Я готова!

Сахариха, на удивление Жеки, не стала садиться впереди, а из вежливости уступила место смущённой Эмилии. Сама села на заднее сиденье, с самого краю. Занимал она места всего ничего, и Жека с Витьком сидели вполне комфортно.

— Поехали! — велел Жека. — В старую психушку под названием «Krankenhaus der letzten Hoffnung» на улице Ульменштрассе. Это где-то там!

Жека неопределённо махнул рукой, показывая в неведомом направлении.

— Мне кажется, ты должен знать. Это где-то рядом с вашим кварталом.

— А! Понял! — осенило Олега. — Я всё думал, что это за страшная халабуда там за деревьями. Сейчас вмиг домчим.

Домчали и правда вовремя. Жека уже понемногу начал ориентироваться в городе и примерно представлял где они.

Доехав до поворота на психушку, Олег притормозил и сбавил ход до минимального. Машина, прыгая на неровной дороге, подкатила к главному входу и остановилась. Эмилия восторженно смотрела на здание через стекло машины. Её глаза просто лучились от счастья.

— Это бесподобно… — прошептала она. — И это всё моё?

— Да! — улыбнулся Жека. — Это всё в вашем распоряжении. Делайте, творите, созидайте. Полный простор для творчества. Дизайнер у меня вот. Прекрасный человек.

Сахариха улыбнулась в ответ на Жекину похвалу. Хоть он и говорил по-немецки, всё-таки поняла, что он про неё.

— Пойдёмте посмотрим, что там! — пригласил всех Жека и обратился к охранникам. — Будьте наготове!

Всё бы хорошо… Но вот трупы торчков в вестибюле…

Перед тем как всем войти в дом, Жека посмотрел на Олега с Витьком и мотнул головой. Работайте, типа. Парни взяли из багажника бумера бейсбольные биты и первые вошли в здание. Жека ожидал, что сейчас раздастся крик о том, что внутри лежат трупы. Однако всё было тихо. Олег выглянул наружу минуты через три.

— Всё чисто! Заходите!

Жека с Сахарихой, недоуменно переглянувшись, пошли в здание. В вестибюле было всё так же, кроме одного — исчезли трупы торчков, убитых недавно. На полу ещё остались следы возни, да и то, если только хорошо приглядеться. И если знаешь, что тут нечто должно быть, например, капли крови.

— Действительно, всё чисто, — согласился Жека. — Да и чему тут быть то? Только давайте всё равно, поосторожнее, мало ли что… Сейчас пусть Эмилия скажет, куда нам идти, и что делать.

Однако Эмилия не торопилась. Достав фотоаппарат, сфотографировала фойе, потом пошла вглубь здания, иногда останавливаясь и фотографируя, иногда что-то записывая в большой блокнот и чертя в нём какие-то планы. Все присутствующие тронулись за ней. Жека шёл и разглядывал купленную недвижимость. Про состояние здания даже и говорить нечего — всё под снос. Впрочем, его это мало беспокоило. Деньги есть — сделать можно всё, что хочешь.

Как Жека и предполагал, находились палаты для пациентов. Внутри мрак и тлен. Поломанные кровати со сгнившими матрасами и ремнями для привязки пациентов, шкафы с перекошенными дверцами. В некоторых комнатах, похоже, лежали дети. Стояли небольшие кровати для подростков и кроватки для младенцев. На полу раскиданы игрушки. Поломанные куклы, плюшевые мишки и зайцы. Рисунки, нарисованные детьми, изображающие каких то монстров и чудовищ. Бутылочки для питья, пустышки, порванные и сгнившие пелёнки.

— Вы смотрите, что тут творится! — с изумлением прошептала Эмилия, снова принимаясь за фотографию. — Бесподобно! Просто бесподобно! Тут фильмы ужасов снимать можно!

Пошли дальше. В следующей комнате стояли поломанные боксы, в которых держали новорожденных детей. А может, недоношенных. Во всяком случае, в этой комнате явно находилось родильное отделение. Об этом говорили акушерские кресла и хирургические лампы.

— Они что, тут ещё роддом держали? — недоуменно спросил Жека.

— Конечно нет! — заявила Эмилия. — Но ведь и в психбольнице женщины могут рожать. Забеременеть от такого же психбольного или извращенца медбрата например. Куда ж их? Не в обычный же роддом везти. Оборудовали родильную комнату тут. И детей от этих рожениц тоже держали тут, пока не находили им приемных родителей. А может, и не находили. Может, они такие же чокнутые были, как из родители, а то и хуже.