— Это район опасный! — предупредил таксист, пожилой поляк лет пятидесяти, но говоривший по-немецки довольно прилично.

— И чем же он опасный? — поинтересовался Жека.

— Живёт всякий сброд. Арабы, турки, боснийцы, русские.

— А разве русские сброд? — улыбнулся Жека. — Такие же славяне как и ты. Ничуть не хуже.

— Не такие же! — как отрезал поляк. Но чем отличаются русские от тех же поляков, так и не сказал. Впрочем, Жеке было пофиг. В последнее время русских кто только не обвинял во всевозможных бедах. Даже в России стало набирать силу либеральное движение, которое говорило, что всем русским надо каяться и молиться на Запад. Однако Жека воочию, на личном опыте убедился, что молиться на Запад не стоит. Это клоака ещё та. Россия на этом фоне даже в эпоху развала смотрелась получше. Россия хотела идти к свету, пусть вкривь и вкось. Запад жил так веками…

Вывеска бара «У Маруси» виднелась издалека, словно красный таинственный фонарь, освещая полутьму. Сейчас ещё не слишком поздно, и улица не выглядела пустой. Катались на роликах и велосипедах дети. Играли в бадминтон подростки. У домов на скамейках сидели взрослые, в основном женщины. Мужчины во двориках играли в карты и домино, пили пиво. Все провожали взглядом проезжающий «Ауди», в котором сидел Жека, и возвращались обратно к своим делам. Было видно, что чужие в этом районе появляются редко, и местные машины все знают наперечёт.

Жека сунул поляку 100 марок и вышел из тачла, показательно аккуратно закрыв дверь.

— Это много, уважаемый герр… — смущённо сказал поляк, но бумажку всё-таки спрятал.

— Я русский. И могу это себе позволить, — сказал Жека, увидел, как поляк переменился в лице, но деньги, естественно, не выкинул. Вот тебе и идейный… Бабки хоть у чёрта лысого возьмёт и не перекрестится…

В баре в этот раз посетителей было побольше, но народ вел себя тихо. Пахло, как и прошлый раз, пельменями, беляшами, водкой и сигаретным дымом. И этот простой, непритязательный запах так напомнил Жеке Родину, что чуть слеза не капнула из глаз. Впрочем, чувство ностальгии быстро прошло, и Жека профессиональным взглядом оценил обстановку. Прямо у входа сидела компания мужиков в возрасте, одетых кто во что горазд. Они пили пиво и о чём-то громко спорили по-русски. Проскальзывали слова «Ельцин», «путч», «Горбачёв», «предатели родины» и всё в таком же духе. Господи, и эти всё о том же… Да нет уже Союза, нет! Где вы были, когда власть коммунистов рушилась??? Всё так же сидели по барам и рассуждали, кто лучше, а кто хуже???

У Олега Васильева была своя компания. Сидели они в самом углу, о чём-то негромко разговаривали и тянули пивко. Олег, случайно проводя взглядом по бару, наткнулся на Жеку, и непонятная гримаса пробежала по его лицу. Это была не неприязнь, а тень некоей досады. Впрочем, всё это могло и показаться. При тусклом освещении чего только не привидится…

С Олегом сидели четверо человек. И по виду, всё это бывалые парни. Не качки, не амбалы, не блатные, но постоять за себя явно могли. Однако как могли постоять? Между простой дракой и мокрухой — пропасть. Бывало и такое, что опытные зачинщики драк и наезжие, дойдя до мокрого дела, становились в ступоре… А бывало и такое, что неприметные на вид люди, лохи, которых соплей пришибить можно, легко кончали несколько человек и тут же невозмутимо садились обедать.

Увидев подходящего Жеку, парни молча освободили место за длинным столом, что явно трактовалось как знак присоединиться к компании.

Жека сел, поздоровался со всеми за руку, представившись. Парни были все старше Жеки, самому молодому лет 25. Все как один, в крепких кожаных куртках и джинсах. Если бы не Германия, Жека подумал бы, что завис с бригадой бандитов на родине. Но это не были бандиты. Скорее, водилы- дальнобои и охранники.

— Ну чо, водку будем? — полуутвердительно спросил он.

— Можно и водку, — осторожно сказал Захар, накачанный парень лет тридцати. По роже и телосложению походил он на Митяя, здоровенного качка из Жекиной бригады. Митяй был добродушный и крепко не охочий до мокрухи. А вот кулаками поиграть — самое то. Интересно, походит ли Захар на него? Психотипы людей почти одинаковы. Может, и тут природа начудила…

Жека заказал две литровых бутылки германской Смирновки, которая в Сибири считалась суперводкой, и на закуску копчёных колбасок. Улыбчивая официантка принесла и расставила на столе водку с закуской.

Разлили водяру по рюмкам, выпили, молча посидели, потом тут же ещё заполировали полосоточкой. Хорошо пошла! Жека почувствовал, как тепло разливается по телу. Но всё-таки себя контролировал. Старался лишнего не сболтнуть.

— А ты, походу, сибиряк, — предположил Иван, худощавый парень лет тридцати в модной толстовке с капюшоном под кожаной курткой.

— С чего решил? — поинтересовался Жека.

— Кто же ещё вместо «что» или «што» говорит «чё», — рассмеялся Иван. — Да и в целом язык у тебя правильный, без московского аканья и среднерусского оканья, и без южного суржика. Так говорят на Урале и в Сибири. Но для уральца сильно светлый ты. Так что, сибиряк.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Жека. — Ну, это, знаешь ли, слишком просто было бы. Ведь я мог родиться в Сибири, но жить в другом месте.

— А это уже не важно! — заявил Иван. — Давай ещё водки хлопнем.

— А давай! — согласился Жека.

Однако не успели разлить водяру, как с улицы раздался какой-то шум, крики, потом слышно, как газанула машина. Послышались возмущённые голоса, женские крики.

— Чё там? — встревоженно спросил Жека. — Кажись, заварушка какая-то.

— Пойдём, пацаны, посмотрим! — сказал Олег и, махнув своим друганам, быстро двинулся к выходу.

На улице прямо посредине, на проезжей части, собралась небольшая толпа, среди которой выделялась плачущая симпатичная женщина лет тридцати. Лицо у неё было всё в крови, один рукав мохеровой кофты порван, в в светлых волосах тоже видна кровь…

— Марина! Что случилось? —рванулся к ней Иван. — Что случилось? Где Снежана?

— Забрали! Турки забрали, твари! — громким, до надрыва голосом крикнула женщина. — Машина остановилась, трое турок выбрались, меня побили, на землю свалили, дочку затащили внутрь и уехали. Никто не мог ничего сделать. Не добежали… И ты тоже, Ванька! Где ты был??? Опять в баре торчал с друзьями! Что сейчас будет??? Снежааанкааа! Ей же десять лет только!

— Сейчас… Сейчас что-нибудь да придумаем! — озадаченно сказал Иван, но по его растерянному виду никак нельзя было сказать, что он что-нибудь придумает. Парень остановился в растерянности посреди улицы, как будто соображая, что делать. Хотя для Жеки было ясно — чо там соображать-то? Поехать и всех перевернуть. Самый логичный ответ был бы на наезд. Однако, похоже, парни всё-таки не в теме были. Придётся опять брать в свои руки… Хотя, может, это и к лучшему…

— Чё случилось-то? — поинтересовался Жека у Олега.

— Турки… — мрачно ответил тот. — Беспредельничать часто стали. В открытую уже девчонок, детей похищают. Отвозят к себе, насилуют много раз. Видео снимают. Сколько раз пробовали с ними договориться — ни в какую. Не мы и всё. И смеются нагло… А от детей потом только куски мяса остаются. Дочку у Вани похитили, видишь…

— Так а чё вы стоите? Чё не перевернёте их? — с недоумением спросил Жека. — Много их?

— Да хрен их знает… У них тут диаспора целая. Так сейчас их шалман правильно называется. На подсосе у властей. Всё официально. А на деле обычная этническая преступная группировка. Прикрываются восточной культурой, религией. На деле своих бандитов отмазывают, кто попался на преступлениях. Нанимают лучших адвокатов, поднимают шум в проплаченной и либеральной прессе. У них рядом с нашим кварталом штаб диаспоры, там, где мечеть. Туда они и возят всех, кого поймать сумеют.

— Так поехали, ломанём их! — предложил Жека. — Чё встали-то, как в штаны насравши? Вы русские или кто?

— Сейчас… Надо взять с собой что-нибудь… — неловко ответил Олег. — С голыми руками не пойдёшь же к ним?