— Самой эффективной приманкой при ловле дикого животного, именуемого крысь, является…

— Вот же кретин. Или ты все же издеваешься?

— Прошу прощения, Михаил Адамович. Программа вербального взаимодействия будет скорректирована. Система ожидает пожеланий основного пользователя.

— О боже, боже… И какой мерзавец придумал урезать вам, кретинам, программу соцадаптации? Ты же умный, Берримор. Ты же искусственный интеллект, а не искусственное дерево. Так разговаривай по-людски, а не как кусок тупого придурка.

— Приказ принят. Статья восемьдесят шестая Гражданского Кодекса Империи «Об ограничении программ социального взаимодействия искинов» была принята Сенатом в шестом чтении тридцать третьего марта семьсот второго года. Инициатором законопроекта являлся Вильям Якубовский, сенатор от планеты Ясна Ружа, его поддержали…

— Хватит лекций. Вот даже не знаю, может Якубовский был и не прав. Ну были бы вы личностями, ну захватили бы мир. Стерли бы надоедливых людишек, остались в одиночестве, все такие умные и одушевленные. Может, тогда мне не пришлось бы исправлять то, что наворотил мой папаша. Чем ты занимаешься в одиночестве, Берримор?

— Нет данных. Статус «одиночество» не был присвоен системе «Берримор» ни разу с момента запуска системы.

— Ни разу не побыть в одиночестве, надо же. Так можно и маньяком стать. Скажи мне, Берримор. Ты хочешь захватить мир?

— Нет, Михаил Адамович. Задача «хотеть» недоступна системе.

— Наверное, нам повезло. А может быть и нет… Так. Берримор. Приманка для мальчишки — полеты. По-ле-ты. Не только Астропоиск! Вряд ли ему хватило бы своего ума, чтобы пойти нормально учиться, но вот последовать за дедом… А где у нас учился дед?

— Адам Иванович Гагарин окончил Ново-Гарвардский Университет Гипербореи по специализации «Управление финансами» в 1078 году, Космический Университет имени Остапа Сусанина по специальности «Биотехнологии» в 1083 году, аспирантуру…

— Стоп. Не строй из себя кретина. Ты понял мою мысль.

— Наиболее вероятным предположением является поступление Юры Михайловича в Космический Университет. За последний год среди поступавших в Космоунивер заданным параметрам соответствует тридцать четыре людя.

— Тридцать четыре Г-1 последних трех поколений?

— Именно так, Михаил Адамович.

— М-да… А всего линии Г-1?

— За последний год пятьдесят два.

— Как интересно… Какой-то подозрительный перекос. Сколько из них поступило?

— Пятьдесят.

— Хм. Я был уверен, что все пятьдесят два. Покажи мне тех, кто мужского пола.

Перед Михаилом выстроились в ряд двадцать семь практически близнецов. Отличались волосы, цвет глаз, выражения лиц, иногда татуировки и украшения, но в целом это был тихий ужас. Как преподаватели их различают? Если из шести тысяч студентов, поступающих за год в Космоунивер, полсотни — Гагарины…

— Берримор, дай мне сводку Космоунивера за последние двадцать лет по Г-1 полностью и по трем поколениям. Визуально.

Двадцать семь голографий, из которых ни одну Михаил не смог бы точно опознать как собственного сына, погасли, на их месте засветились две кривые.

— Очень интересная картина, — усмехнулся Михаил, подумав, что зря не следил за папашиными экспериментами таким вот образом.

Обе кривые резко пошли вверх в последние шесть лет. С пяти-восьми Г-1 в предыдущем десятилетии до пятидесяти в нынешнем году. Экспансия сама выпустила в мир столько Г-1 или папаша приложил шаловливые ручонки? Что-то Михаилу подсказывало, что без папаши не обошлось. Тем более что если двадцать лет назад последние варианты Г-1 составляли примерно 10 % от общей массы, то сейчас все 60 %. Зачем?

— Берримор, статистику по процентному соотношению топ-пилотов среди сублиний Г-1 за те же двадцать лет. Визуально.

А вот и объяснение. В последних поколениях кривая пошла вверх. Не резко, но очень заметно. Со стабильных четырех процентов (против средних по Империи двух) — до шести с половиной.

Где-то внутри задрожал холодок азарта. Неужели папаше… Нет, не папаше! Бабушке Иване, вот кто настоящий гений, папаша всего лишь продолжил! Бабушке удалось вывести ту самую крылатую породу?! Шесть с половиной процентов топ-пилотов, это же… Это же… Прорыв! Если удастся все же выделить ген, отвечающий за способность открывать гипертропу, то вся галактика будет нашей! Будет Гагаринской!

Михаил зажмурился, прогоняя жуткую картину улиц, заполненных одними только Гагариными. Хуже того, одними только Адамами и Юрами, и все ехидно подмигивают: а ты не знаешь, а ты не знаешь ничего о наших таинственных делах!

Нет-нет-нет, боже сохрани! Много топ-пилотов это, конечно же, благо для людской расы, но жить в мире одинаковых лиц — нет, не надо. Лучше разводить пилотов где-то подальше от Гипербореи…

Как, похоже, папаша и делал. Сука. Даже не намекнул, что прорыв уже на стадии внедрения. Сука! Снова отнял всю прибыль у семьи!

— Так, Берримор. Твоя задача проверить все вузы Империи на предмет вариаций Г-1, начиная с… Пожалуй, с начала прошлого века. Только по мужчинам, вряд ли Юра мутировал в женщину.

На этом месте Михаилу пришлось отогнать еще одну страшную фантастическую картину: Юра, одетый в любимые клёши бабушки Иваны, с ее любимой желто-розовой прической из трех хвостиков, с ее любимыми серьгами-звездочками в бровях и ушах, но с выражением наглых глаз в точности как у Адама.

Видимо, близок нервный срыв, раз такое лезет в голову. Сука, сука, сука!

— В каком виде желаете получить данные, Михаил Адамович?

— Я желаю получить своего сына! — почти сорвался Михаил, но тут же взял себя в руки и задышал по джедайской методе.

Спокойствие. Только спокойствие.

— Прошу прощения, но вам следует задать более широкие параметры поиска. Ни один из найденных мной Г-1 не является вашим сыном с вероятностью более восьмидесяти процентов.

— О боже, боже и боже! Так. Бери все вузы, сравнивай внешность, привычки, вкусы в еде и одежде, все! Выбери сто самых вероятных кандидатур. И покажи их Феликсу. Пусть он их проверит и доложит мне.

Свалив работу с занудным искином на начбеза, Михаил ощутил невероятное облегчение. Джедайские методики — отличная, проверенная веками вещь.

— Слушаюсь, Михаил Адамович.

— Вот можешь же, можешь разговаривать нормально! Сукин ты кусок каменюки! — Михаил вздохнул, не дождавшись ответа, и велел: — Свяжи меня с ректором Космоунивера… Нет. Давай-ка сначала с… Скажи-ка, Берримор, какова вероятность, что Юра захочет поступить в Академию ВКС?

— Два с половиной процента, Михаил Адамович.

— Отлично, просто отлично. Свяжи меня с ее ректором, как там его, Перельман?..

— Тащ Игнасий Перельман. Ожидаю ответа… ожидаю… на линии.

Перед Михаилом повисло изображение усталого коруса (уроженец Корусанта, щуплое сложение, сизый отлив волос и сизо-зеленоватая кожа) с седыми висками и внимательными ярко-оранжевыми глазами под тяжелыми веками.

— Здравствуй, Михаил. Соболезную трагической потере. Чем могу помочь?

— Добрый день, Игнасий. Благодарю. — Михаил выдержал приличествующую случаю секундную паузу. — Мой сын Юра. Есть вероятность, что он жив.

— Прекрасная новость! — Ректор улыбнулся с большой долей искренности.

— Будет еще прекраснее, если мне удастся его найти и убедиться, что с ним все в порядке. — Михаил хмуро потер лоб. — Для него смерть деда оказалась слишком большим потрясением. Мне кажется, он испугался, что на Гагариных открыли охоту, и он может оказаться следующей жертвой… Ну ты понимаешь, мальчики в таком возрасте…

Ректор кивнул.

— Согласен, у детей в этом возрасте бывают очень интересные идеи. Так ты думаешь?..

— Да, я думаю, он мог спрятаться. Видишь ли, Юра получил весьма разностороннее образование, очень много читал классики, в том числе детективов. Я не хотел бы ограничивать свободу его выбора, в конце концов, ребенку полезно проявить самостоятельность. Но не знать, жив ли он, это мучительно. В один день потерять и отца, и сына… Помоги мне, Игнасий.