2 сентября 1342 г.

Гиперборея, Гагарин-тура

За окном кабинета главы совета директоров катилось к полудню солнце. Что-то летало. Что-то ездило. Кто-то свиристел и гудел. Наверное. Михаилу было глубоко начхать: он только что вернулся с очередного заседания Министериума. Там дорогие друзья, они же партнеры по бизнесу и министры Империи, под видом сочувствия трагической потере желали поиметь с него… Да просто поиметь! Как будто без папаши он, Михаил, резко перестал разбираться в делах. Как будто последние тридцать лет не он, Михаил Гагарин, был фактическим главой корпорации «Авангард» и принимал все решения!

Но нет. После заявления гниды Констанса о том, что Михаил — всего лишь управляющий, а корпорацию унаследует Юра, начался цирк с конями. Везде. Каждый гребаный дятел решил, что можно порвать «Авангард» на клочки, и хоть клок да утянуть себе.

Суки.

Михаил уронил тяжелую голову на руки. Спать за рабочим столом было отвратительно неудобно, но и не спать — больше невозможно.

За неделю, прошедшую со смерти папаши, Михаил сумел всего один раз повидать жену и детей, поспать от силы часов семь (во флаере и на рабочем месте) и проклясть папашу раз сто. О чем тот вообще думал, оставляя дело тридцати поколений Гагариных мальчишке? Ладно бы еще мальчишке оно было надо! Но нет — у Юры на уме только его полеты и ничего кроме полетов! Как будто простолюдин какой-то, честное слово, ни ответственности, ни долга перед семьей…

Вот как теперь удержать «Авангард», а? Опротестовать завещание шансов примерно ноль, папаша подсуетился: до совершеннолетия Юры его даже не вскрыть. Драться со всем миром за свое добро? Михаил дерется. С армией адвокатов, аудиторов, коллекторов и прочих полезных людей, но права-то у него — птичьи! Управляющий он! Чужим имуществом! А что он официальный опекун наследника — то вообще ничего не значит! Личный пакет акций всего пять процентов, это даже не смешно. Срочно вводить в бизнес Юру — вот уже совсем не смешно. Он в делах полный ноль, да что там, Симона в качестве наследницы была бы куда более убедительна! Она хотя бы понимает, что к чему, и будет за семейное дело грызть конкурентов зубами.

Мальчишка же…

Ох, Ушедший мой Создатель, ну какой из Юры директор? Только и умеет, что играть в свои кораблики! Больше ничему его Дедуля не научил.

Сука ты, папаша…

Единственный нормальный способ прекратить все это безобразие — убедить мальчишку отказаться от наследства в его, Михаила, пользу. Все равно корпорация ему не нужна, а как только Михаил станет официальным владельцем, друзья-коллеги поумерят аппетиты.

Лишь бы не уперся.

Впрочем, даже если упрется — Михаил его убедит, а корпоративный духовник профессионально поможет. Тут даже гнида Констанс не помешает, да и не выгодно ему. Без поддержки старшей ветви Гагариных ему на посту джедай-ламамы долго не удержаться, грандмагистр Ружанского обкома и так в затылок дышит.

В конце концов, Михаил делает все для блага семьи Гагариных, в том числе для самого Юры. И тот постепенно поймет, что на самом деле именно отец любит его и заботится о нем по-настоящему. Родной отец, а не самовлюбленное лживое чудовище по имени Адам Гагарин! Как все же хорошо, что его больше нет, и он не перевернет Империю вверх тормашками ради своих завиральных идей. Бессмертие, видите ли! Лучшим! И ведь верят ему, верят! Все. Кроме Михаила. Потому что он-то знает цену папашиным обещаниям. Вон, ему тоже обещал: «Миша, «Авангард» твой! Бери, владей, преумножай!»

А через тридцать лет каторжной работы — на тебе, Миша, фигу, а все семейное достояние — глупому мальчишке, который только и умеет, что летать.

Как будто Михаил не летал бы, если мог! Как будто Михаил не вылезал из шкуры вон, чтобы обрадовать папашу! Тот хотел посвятить себя исследованиям — пожалуйста, Михаил взвалил на себя все дела корпорации. Тот хотел изменения законов Империи, чтобы исследования шли веселее — пожалуйста, Михаил уговорил премьер-министра, что это пойдет на благо Империи и семье Армстронгов. Хотел папаша себе внучка, чтобы не скучать на своих научных базах — так даже собственного сына Михаил ему отдал. Пожалуйста! Лишь бы папа был доволен!

Хоть бы спасибо сказал, пень старый.

Михаил глотнул отвратительно теплого кофе, проклял папашу в сто первый раз — этот ритуал помогал держать глаза открытыми и никого не убить в состоянии аффекта — и бессмысленно уставился в очередной аудиторский отчет. Можно было, конечно, положиться на машину, как всегда делал папаша — но именно поэтому Михаил предпочитал проверять все сам.

После второго глотка Михаил скривился, сморгнул файл с экрана и велел:

— Берримор, сделай мне кофе нормальной температуры.

— Принято, — прозвучало из встроенного в письменный стол динамика. — На линии ректор Ново-Гарвардского университета, также пришли отчеты по филиалам…

— Ректор? Соединяй, — велел Михаил, не дослушав, и откинулся на спинку кресла. Удобного, но остотрындевшего.

Еще одного отчета прямо сейчас он не выдержит. Надо хоть с живым людем поговорить. Соболезнования принять. Вообще вспомнить, ради чего все затевалось. Да и Юру надо навестить прямо сегодня, чтобы подписал отказ. Так что ректор очень кстати.

Тот был смущен и растерян, насколько вообще может быть смущен и растерян ректор самого престижного вуза Империи. Он соболезновал потере, очень извинялся и спрашивал, когда же сын многоуважаемого тащ Гагарина явится на занятия? Он, конечно же, все понимает: такое горе, такое горе! Ваш Берримор утверждает, что Юра отбыл в Гарвард еще тридцать пятого числа, однако Симона уже присутствует на лекциях, а Юра ни в Университете, ни в кампусе не появлялся. По линии ККС Юра также не отвечает, поддержка Астра-Лайна говорит, что такого абонента не существует. Не будет ли Михаил Адамович так любезен уточнить?..

Снова разболелась голова, и вежливость показалась неподъемной ношей. Но куда без нее, когда ты — практически первое лицо Империи? Это всякая шваль вроде пиратских боссов может себе позволить материться, шмалять дурь прилюдно и лично бить морды своим прихвостням. Гагарин же — совсем другое дело. Хотя иногда Михаилу невыносимо хотелось хоть на денек поменяться с «дорогим партнером», может тогда бы тот понял, чему именно завидует и какое ярмо мечтает взвалить на свою шею.

Так что ректора Михаил вежливо послал подальше от внутренних дел семьи Гагариных, хотя больше всего на свете хотелось свернуть ему шею собственными руками. Но лучше бы — шею папаши.

Именно он виноват в том, что Юра сбежал.

Наследничек, твою мать! Что он теперь учудит? А главное, под чью дудку?

Ох, презвездная Марина, только этого не хватало!

— И где же Юра? — спросил Михаил у Берримора, готовясь к очередной пакости вроде «Юра у Армстронгов» или хуже того, «Юра у Османов».

Бойся своих желаний, говорили древние. Сбудутся — лопатой не отмахаешься!

Михаил так надеялся, что Юра найдет общий язык с Рафаэлем Османом, правнуком и наследником Якоба Османа! Вот уж кто точно знает, что семейное дело важнее всего! Может, убедил бы Юру своим примером!

А теперь, когда детки встретились, сиди и думай: не спилил ли сынок с османовским внуком на очередной тур «Бетельгейзе Ралли», а там — не вздумал ли подарить обузу под названием «Авангард» понимающему другу Рафаэлю, чтобы самому продолжить спокойно играть в свои звездолетики!

— Местонахождение Юры Михайловича Гагарина неизвестно, — отчитался крискин.

А вот этого Михаил не ожидал никак. Чтобы крискин чего-то не знал? Нет, не так. Чтобы все крискины Империи, которым Берримор только что отправил запрос о местонахождении Юры, не имели этой информации? Такого не бывает.

— Подробнее, весь его маршрут, начиная со столовой, — хмуро велел Михаил и машинально отпил свежего кофе: его только что принесли и молча поставили на стол.

Полный отчет о вылете Юры на личном флаере в сопровождении штатного телохранителя, зооморфного биконса «Барсика», Михаил получил. Как и отвратительную машинную отмазку: