Задача выгрузки контейнеров существенно облегчалась тем, что северный полутрюм экватора находился почти посередине между выжженными при посадке дырами. Так как борт теперь находился «на брюхе», добраться до груза можно было только через штаговый порт — прямоугольный проем в надирной половине корпуса. Прямоугольник порта нижней гранью почти касался грунта. Аллокация груза на контейнеровозах с атмосферной базой была устроена так, что доступ к грузу через штаговый порт был только «один-за-одним». Если бы Алексу и Виктору была нужна четверка контейнеров из середины полной загрузки, выгрузить только ее было бы невозможно. Теперь же дело было только за тем чтобы перевезти «триплексы» к шлюпу на комплектной грузовой платформе для локальной работы. Платформа была рассчитана на два стандартных контейнера шесть на три метра, или на один триплекс — шесть на четыре (который по аллокации занимал в трюме две позиции).

Алекс и Виктор покинули судно через первый аварийный шлюз — трехметровый люк по правому борту, доступ к которому осуществлялся через ствол аварийной эвакуации из центрума север-поляра яруса коммуникации. (Снова осточертевший компенсатор, осточертевшая маска с этими дурацкими трубочками. Нельзя было придумать что-то реально толковое? За что они только деньги там получают, такие.)

Гости, судя по всему, затаились. Алекс и Виктор без проблем «стекли» через правый штаговый рифт, и, под его прикрытием, пробрались «под курс» корабля и отошли от корпуса по продольной оси.

Начали осторожный крюк, обходя дугой выжженные колодцы, и не спуская прицелов с критических точек. Вверху — гости могут атаковать из любого аварийного люка (пять штук, цепочка длиной сто шестьдесят восемь метров). Внизу — с обеих сторон, из-за северной оконечности корпуса, из-за южной (если десантируются с противоположного борта).

Пока все тихо.

Алекс занял точку в шестидесяти метрах по перпендикуляру от третьего шлюза, который делил борт почти на равные половины. Отсюда весь плацдарм контролировался превосходно — вся пятерка «аварий», и теперь оба правых планетара. Лежащие на грунте плоскости создавали замкнутую площадку, попасть к которой «по суше» можно было только из-за планетаров, обогнув выжженные колодцы. (Не забываем также про верхние грани плоскостей, куда с земли можно забраться по встроенным трапам обслуживания.)

Плохо то, что на массиве специфически обработанного композита карабин не сможет «схватить» гостя сам — если тот начнет открывать люк. Индикация не поможет — в аварийном статусе «зелененькое» загорится только со стороны открывающего, так что следить придется за диафрагмой. Алексу придется «рассемерить» внимание; пять точек сверху, две по бокам, справа и слева, — полгоризонта. Но ничего. Бывало сложнее.

И еще плохо то, что после того как Виктор вскроет трюм, туда смогут проникнуть и гости — из любого из четырех внутренних входов. Это было правилом «желтого», аварийного статуса — доступ к трюмам становится сингулярным. Авторизация одна для всех «дырок». Если получаешь авторизацию на какой-то из точек объема, все остальные автоматом переводятся в «два», зеленый. Аварийный же статус — как черная метка; машину из него можно вывести только в доке, на стенде, проведя пере-инициализацию всей системы.

Виктор проковылял к борту, отразившись фигуркой в огромном вогнутом черно-шоколадном зеркале. Наконец зеленый огонек статуса. Панель порта уходит вверх. Виктор огибает кольцо проема (вряд ли жулики успеют проникнуть в трюм за эти секунды). Быстро возвращается в исходную точку, в руке — «дистанция» системы аллокации груза.

Снова томительные, изматывающие секунды (нет, здесь уже минуты). Виктор работает с пультом в руке — активируется система провода контейнеров под потолком трюма. Четыре черных «гроба» вырастают из полумрака и застывают у порта. Еще томительная, изматывающая минута, и рядом, справа, с той стороны где ожидает Виктор, возникает платформа. Кран-манипулятор перегружает первый «триплекс» на платформу. Виктор, «протестив» смежный объем, перебегает в «тень» контейнера, который теперь защищает его от удара из трюма. Автоматом платформа до шлюпа, увы, не дойдет. Виктору придется вести ее самому, и сделать четыре рейса. Платформа в каждом трюме только одна; содержится она на редкие случаи «сброса» единичных контейнеров на транзитных станциях, как раз через штаговый порт.

Платформа с черным «гробом» миновала Алекса, двинулась дальше, к ожидающему в двухстах метрах по правому борту шлюпу. Наконец сдержанный комментарий Виктора:

— Первый готов.

И наконец Виктор с пустой платформой снова у трюма — прошло максимум минут десять.

Во всей конфигурации Алекса больше всего напрягал терминатор на южном «крыле». Изогнутая пластина защищала курсовую грань плоскости от возможного контакта с вектором плазмы от планетара северной (которая была на тридцать пять метров короче). Пластина закрывала внешние сорок пять метров «крыла», и далее до борта плоскость не защищалась.

И как раз там, в точке где пластина кончалась, образуя укрытие, которое Алексу контролировать было труднее всего, и возникло «что-то не то». Алекс «скорее почувствовал чем увидел» — блик на мерцающей полировке. Гад ползет по желобу, который отделяет терминатор от незащищенной части.

Алекс навел прицел на оконечность желоба, втопил спуск. Вспышка рассыпалась по полировке плоскости и золоченого терминатора. Виктор обернулся налево, на мгновение замер.

— Да, первый готов, — сказал он через пару секунд.

— Я его грохнул? Не вижу.

— Я вижу — макушка шлема. Отдыхает.

— Ждем второго.

Алекс перевел дух. Теперь легче. Первого он замочил — рефлексом от стенки желоба. Опять же, обработанный очень специфичным образом композит отражая заряд рассеял максимум десять процентов мощности. Работа, надо сказать, ювелирная. (Хотя приходилось выполнять и не такую; приходилось снимать «чучел» в таких позициях, по сравнению с которыми это был «детский сад»).

Виктор, продолжая скрываться за контейнером, начал второй рейс. Наконец снова сдержанный комментарий:

— Второй готов.

Второй и третий рейсы прошли «как по нотам». Когда Виктор вернулся и поставил платформу к последнему «гробу» (система проводки работала только в объеме трюма, и платформу приходилось заводить внутрь), из глубины ударил разряд. Виктор успел спрятаться за платформу и увести ее в «тень» контейнера.

А второй гость продолжал бить — по контейнеру. Разряды рассыпались в полумраке трюма жгучими молниями.

— Похоже, у него сдали нервы, — сказал Алекс. — Я не шучу.

— Какие шутки?! Триплекс — он хоть и триплекс, но больше минуты не выдержит! Прикинь что может случиться?

Алекс уже мчался к контейнеру. Гость на локали — питается от системы всего корабля, то есть может лупить хоть до скончания света. Вот Алекс на месте — за прикрытием «триплекса», слева. Тройка разрядов пирата, Алекс оценил рефлекс, прикинул — откуда тот может бить. Сейчас злодей «закипит» — карабин возьмет паузу на охлаждение. Алекс перелетел за кольцо порта, замер. Выбрал точку на северной стене трюма, отрегулировал карабин, выстрелил.

Поток молний иссяк.

— С этим будет сложнее, — прокомментировал Алекс. — Это тебе не канава за терминатором. Быстро!

Алекс переключил карабин в «веер», зачистил свою смежную зону, выскочил из-за прикрытия, перелетел двенадцать метров до ближайшей колонны трюма — правой южной (второй, если считать по спецификации, по часовой стрелке начиная с правой северной). Виктор сделал со своей стороны то же самое, и застыл за своей первой.

Ответом послужил веер пирата. Кретин, очевидно, засел у противоположного порта, также переключил ствол, и выжигал теперь все пространство пустого трюма. Обшивка триплекса отвечала оранжевым всплеском на каждый разряд. Индикаторы статуса по верхним углам горели даже не желтым — они уже мигали красным.

— Веера ящик тоже долго не выдержит, — отозвался Виктор.

— Сейчас наш друг снова вскипит, терпение.