— Интересно — за что они получают деньги? — Виктор усмехнулся. — И куда тратят? Да еще такие?

Шлюп погружался в плотную тьму. Микрофоны доносили свистящий шелест пепла по панелям экранов. Термостазис экранов потреблял все больше энергии.

— Пятнадцать километров, — сказал Алекс. — Экраны в норме, пока. Боюсь никто из этих ребят, — он прихлопнул ладонями по гашеткам, имея в виду инженеров компании — разработчика и производителя СТД-220, — такого даже не представлял. Даже в самой кошмарной модели…

Молнии в плотной густоте превращались в огромные мутные кляксы. Иногда разряд проходил совсем близко, и тогда толща пепла вокруг пронзалась искрами, переливалась аметистовым жаром.

На высоте девяти километров они прошли через особенно плотный слой. Контроль термостазиса заверещал о предельной нагрузке — проблема была даже не в температуре, а в реакции экранов на пепел, который индуцировал самонагрев.

Но все было в целом штатно почти до поверхности. Когда шлюп миновал сажу пепла и вышел на высоту километра, из каньона впереди по глиссаде взметнулись гигантские столбы огня. Каньон был не очень широк, метров сто пятьдесят; однако бушующий ад, который в нем закипел, дестабилизировал курс так, что ни автомат, ни сам неусыпный Алекс не смогли скорректировать ход. Помешала элементарная инерция двигателей — тяга компенсировалась слишком поздно.

Шлюп потерял высоту и ударился о гребень небольшого кряжа, над которым должен был пройти с хорошим запасом. Посадочный шток, который вышел буквально за пару секунд до контакта, отстрелился — сработали замки контроля, защищая основную конструкцию. Шток ухнул в подсвеченный адом мрак, вращаясь, высекая искры о камни.

— Черт! — Алекс рассвирепел. — Почему мне так не везет, по жизни? Все люди как люди…

Но хуже всего было то, что из-за всех этих проблем со сканом идти приходилось почти вслепую. За кряжем оказался другой. Будь он чуть выше, экспедицию здесь бы и пришлось окончить. Шлюп ударился еще раз, и на этот раз последствия оказались серьезней — левый дефлектор ухнул за штоком. Алекс и Виктор вздрогнули — в нервах этого сумасшествия привычный гонг дефектора ударил словно молотом по голове.

И этот же кряж экспедицию спас (Алекс, возможно, поторопился пенять на свое невезение). Шлюп, потеряв вектор посадки, в итоге обвалился на склон, который оказался не слишком крутым, — и таким образом доскользил до подножья. Машина, в тяжелой тряске, с визжащим скрежетом неслась по камню. Наконец скрежет и грохот стих — «СД» воткнулся курсовым рифтом в огромную глыбу. Тяжелый звон расколол тревожный строй звуковой индикации.

— Пятьдесят восемь градусов, — озвучил Алекс когда звон растворился. — Терпимо… А где наша железка?

— Три километра по курсу, — Виктор перевел дух.

Алекс вывел на монитор результаты дефекта. Обозначилась еще проблема, и проблема серьезная — отражатели реакторной камеры левого планетара, без дефлектора, под скачковой компенсацией тяги, просто испарились. Не осталось даже креплений — Алекс вспомнил тот, второй шлюп, в сортировочном секторе «Терминала-7».

— И что нам теперь, на одном тягле? — наконец нарушил молчание Виктор.

— Меня сейчас интересует вот что, — Алекс активировал сканер, перевел в планетарный режим. — Проверим то ради чего мы потеряли двигатель

На экране начали последовательно рисоваться антуражные срезы, шаг за шагом приближая фронт скана к объекту. Наконец сектор зафиксировался.

— Выход породы, да, — Виктор побарабанил пальцами по своим гашеткам (на шлюпах среднего класса управление клонировалось по всем трем капсулам). — Но посмотри! Почти чистый инсидий!

Содержание инсидия в породе составляло невероятные восемьдесят девять процентов. Обычно этот элемент добывался из руд с содержанием пять-десять процентов, которые требовали сложного обогащения. Здесь же — практически чистый металл, просто лежащий в пепле.

— Что?! — Алекс рассвирепел снова. — Мы разбились из-за куска руды?

— Не удивительно, что сканер нас кинул. Обманул бы и без такого дурдома.

— Насколько я в курсе, — Алекс оглядел данные скана, — пород с инсидием в такой концентрации не находили нигде в Галактике. Представь! Просто бери лопату, ставь установку литья, и штампуй! Ляпай кили и силовые балки, в чистом виде… Никаких комбинатов.

— Интересно, почему с такими-то плюшками точку признали нерентабельной? Вот это вот не понятно.

— Зато понятно почему сканер так обознался. Хорошая мысль приходит когда все остальное уходит, а надо было отключить режим состава, и оставить только скан по массе… Я бы на его месте тоже подумал, что здесь лежит борт.

Алекс посмотрел на кряж впереди — в трех километрах, едва различимый в мерцании начинающегося восхода. Под которым находился выход уникальной породы — минерал, способный фантастически обогатить, и совершенно бесполезный для них сейчас.

— Давай немного придем в себя, — Виктор выбрался из капсулы, подошел к стене, вскрыл медицинский бокс, достал блистеры со стимулятором, бросил один Алексу. — У меня в глазах все плывет.

Алекс поймал блистер, проглотил «пилюлю».

— Включаем генератор идей, — вылез из капсулы, потянулся, попытался размяться.

— Давай сначала осмотримся полностью, — Виктор вернулся к капсуле, переориентировал сканер. — Магнитная активность падает — пепла меньше… И смотри что поймалось, — он выделил сектор. — Боги нас не забыли? Появляются шансы!

Если верить сканеру, в пятнадцати километрах к югу находилась законсервированная база исследовательской партии, покинувшая место четыре года назад. На таких станциях обычно оставалось множество полезного — расходные материалы, универсальные кросс-типовые блоки, пригодные для аппаратов почти любого класса. Те же блоки крепления отражателей реакторной камеры, например. Там наверняка сохранялся и резерв самих отражателей, и дефлекторов. Правда, возникала сложность — шлюпов среднего класса в Разведке нет. Но можно было попробовать перекроить найденное, приспособить — лишь бы база была «живой».

— Шансы в таких ситуациях бывают только в киноподелках, — сказал Алекс. — И тридцать километров, в таких вот курортных зонах, — он снова глядел антураж в мониторах, — ничего не значат только в кино.

Для биостазиса костюмов, которые входили в стандартный комплект шлюпов среднего класса, такие условия были намного ниже критичных, поэтому насчет комфорта в дороге можно было не беспокоиться. Беспокоиться следовало о сильном магнитном фоне, для компенсации которого был необходим уже не костюм, а скафандр хотя бы третьего класса. Без него находиться за пределами шлюпа долго было нельзя. Не говоря о просто расстройстве контрольных функций организма, при таком передозе можно было в итоге угодить в психиатрический стационар — дело могло кончиться деградацией мозга.

— По шесть часов в каждую сторону, — сказал Виктор. — Столько же там — успеем.

— И кстати, — Алекс указал в стену, за которой в багажном боксе в своих креплениях находились комплектные карабины. — По отчетам, фауны здесь до тропиков нет. Но в наше время нужно верить только себе. И то с оглядкой.

Облачившись в костюмы, подвесив оружие, подцепив ранцы со стандарт-комплектом, надев маски и активировав биозстазис, они втиснулись в камеру шлюза (еще одно преимущество среднего класса). Внешний люк открылся. В камеру проник сгусток тепла.

Алекс опустил на глаза визор, осторожно выпрыгнул из камеры. Активировал костюм — визор проснулся, выдав телеметрию партнера.

— Добро пожаловать в ад.

— Я вижу ты стал любителем киноподелок? — Виктор прыгнул за ним. — Помню ты смотрел классику, хорошую добрую старину… Но да. В совсем уже старую старину, чтобы срисовать ад, наверно тоже летали сюда.

— Тебе не кажется, что на фильтрах кто-то поиграл в крыс? — Алекс сделал пару глубоких вздохов, тестируя компенсатор воздушной смеси.

— Немного воняет, да.

— Немного? У меня уже першит в горле.

— Надеюсь до места мы не израсходуем весь комплект, — Виктор проверил резервные картриджи. — Иначе останется только молиться, на самом деле…