Он направляется прямиком к ней — к Алисе. И в этот момент всё вокруг замирает. Никто не дышит. Никто не говорит. Смотрят. Просто смотрят.

Он опускается на корточки рядом с дочерью, шепчет ей что-то на ухо. Я не слышу слов, но вижу, как она кивает. Её маленькое лицо светлеет, как будто она ждала этого.

Обнимает его. И улыбается.

И мне — больно. Где-то внутри, как будто нож провели по самой ране. Опять.

Я чувствую, что теряю равновесие — внутреннее. Душевное. Слишком много всего. Слишком. И тут — мамин голос за спиной:

— Ты ему рассказала про ребёнка?

Я резко оборачиваюсь. Злость плещется и мгновенно перекрывает боль.

— Не хочу, мам! Не хочу! Пускай идёт к своей шлюхе! — заявляю зло, чуть не всхлипывая от сдерживаемого напряжения.

— Я НЕ ХОЧУ. Он мне изменил и предал.

Мама кладёт руку мне на плечо, но я резко отшагиваю:

— Дочка… может, узнав о сыне, он вернётся…

— МАМА! — я резко обрываю её. Устала. Обожглась. Больше не хочу слушать это. — Хватит одно и то же! Он мне не нужен! — вскрикиваю сдавленно, с болью. — Мне не нужен человек, который может в любой момент просто взять и уйти… Кто обнимает дочь, а потом снова исчезнет. Разве можно такого называть отцом? Мужчиной? Я САМА справлюсь. Я должна…

Грудь сжимает. Но голос уже не дрожит. В нём — решимость.

Когда день рождения подходит к концу, родители приходят забирать детей, я выдыхаю, что наконец-то смогу поехать домой. Какое-то состояние слабости, и Антона видеть невыносимо.

Выйдя на улицу, я несу игрушки, которые подарили Алисе, и шарики. Услышав сигнал машины, я оборачиваюсь. Из неё выходит Миша. У него в руках букет и какой-то красочный пакет.

— Алиса, хочешь поедем вместе куда-нибудь посидим? Возьмём маму и бабушку? — говорит Антон, ведя дочь за руку.

Черт побери! Что он здесь делает?! Я же говорила, чтобы он не приезжал…

— Дядя Миша? — поднимает брови Алиса.

Да, они знакомы. Он часто приезжал, когда мы гуляли в парке, и я рассказала Алисе, что это мой хороший друг и одноклассник. Но я же не ожидала, что он приедет сейчас её поздравить….

Антон замирает. Его взгляд резко поворачивается в сторону Миши, точно он только сейчас заметил его. И в следующую секунду — весь лощеный фасад контроля рушится.

Глаза его сверкают. Губы скривлены.

— Какой нахер дядя Миша?! — выпаливает он, глядя не на Мишу, а на меня.

Глава 16

Антон

Я стою как вкопанный, руки дрожат — сжаты в кулаки, и вижу, как моя дочь, моя Алиса, улыбается этому ублюдку.

— Дядя Миша, — звонко, на радостях, без тени подозрения… а у меня внутри вскипает.

Жар бьёт в лицо, щеки горят, тело будто бы отключается от разума. Я не чувствую ног, но чувствую ненависть. Ледяную. И одновременно кипящую.

Даша тоже в ступоре. Глаза её — то на меня, то на него. Она не ожидала. Даже она. Интересно… раз он отец ребенка, как она говорит…

— Миша? — находится первой, но я ловлю, как голос её вздрагивает.

— Хотел поздравить Алису, — бормочет этот урод, голос его мягкий, мерзкий, липкий, как тёплая пена на грязной посуде. — Но я, кажется, не вовремя…

Да, точно ты не вовремя, ублюдок. И вообще забудь дорогу в сторону моей дочери…

Он бросает осторожный взгляд на меня. Но осторожность у него в глазах — от страха, не от уважения.

— Папа, это же мамин старый друг! — заливисто пищит Алиса и вырывается из моей руки, как птица — к открытому окну, не понимая, что там — хищник.

Я не могу её остановить. Я парализован. Потому что она бежит к нему. С доверием. С радостью.

— С днём рождения, Алиса! — протягивает он пакет. — Ты говорила, мечтаешь о квесте. Там билет — вам с мамой. И ещё что-то внутри…

А потом — ещё один удар. Протягивает букет.

— Это тебе, Даш. День рождения дочери — это ведь и твой день…

Даша заминается. Опускает взгляд. И принимает. Берёт букет. Даже если с неловкостью. Даже если словно сжав зубы — всё равно берёт.

А внутри меня… впечатывается ярость. Я считаю себя взрослым, спокойным, разумным.

Но сейчас… Я чувствую, как будто меня предали. Оба. Алиса счастливая хлопает руками:

— Вау! Спасибо! — улыбка до ушей. — Моё желание сбылось! Бабушка, посмотри — я пойду на тот страшный квест, как хотела!

Она достаёт билет, показывает бабушке. Мать Даши смотрит на меня, понимает, чувствует тишину перед бурей. И, не говоря ни слова, забирает Алису, отводит к машине.

— Миш, спасибо… Но не стоило… — оправдывается будто Даша, глядя на меня. На мой яростный взгляд. Она правильно понимает, что я очень зол. Как она могла познакомить мою дочь с этим…

— Да, не стоило! — вступаю я в их милую беседу и подхожу ближе. — Ты что-то попутал?! Это моя дочь! И подарки могу дарить ей только я! — грохочу я на всю улицу.

— Антон… Не надо… — хрипло произносит Даша. — Спасибо, Миш, ещё раз. Я позвоню… — меняется в лице и поднимает подбородок.

— Твоя, твоя… Только дочери твоей что-то не хватает тебя… — выплевывает этот урод, поверив вдруг в себя.

— Зря ты пасть открыл! — сжимаю зубы. Тебе сказали — проваливай! Хотя, знаешь… Пришло время всё выяснить… Это от него ты залетела, Даша?!

Следующая секунда — как кадр из фильма. Я вцепляюсь в куртку этого типа, грубо, резко, и лицо его оказывается в сантиметре от моего. Дышим друг в друга. Не человек в человека — ярость в ярость.

— Да пошёл ты! Не тебе меня учить! И только попробуй обидеть Дашу! — он отталкивает ловко мою руку, и я получаю удар в солнышко. Сгибаюсь от боли и неожиданности. Зверею ещё больше. И понимаю, что сейчас будет настоящая драка.

— Остановитесь! Алиса всё видит, хватит! — орёт во весь голос Даша, когда я замахиваюсь кулаком в морду этого ублюдка, но он успевает увернуться.

— Прости, Даша. Я зря приехал… Но я его не трогал… Просто очень больно за вас… — отвечает этот «дядя Миша».

— Ничего. Всё равно спасибо, Алиса довольна. Ты тоже прости за моего бывшего! — говорит это так, будто бы на мне уже давно поставила крест. Но я ведь отец её дочери…

— Это ребенок — твой сын, Антон! Твой! — кричит, будто вне себя, Даша. Слёзы заполняют её глаза. Миша с волнением смотрит на неё, пытаясь выразить своим взглядом сочувствие.

А я ощущаю, как же мне сейчас больно оказывается узнать о сыне… О моём сыне… Который пока ещё не родился, но уже моё место пытается занять кто-то другой…

— И ты молчала?! Но как ты могла?! — становлюсь я в позу, продолжая задыхаться от невыносимой боли в груди.

— Миш… Правда, поезжай. Всё нормально. Нам с Антоном нужно поговорить. Спасибо за букет, он и правда красивый… — тихо произносит Даша, внутри её голос, как засов, закрывающий дверь.

Он что-то ей шепчет, а она кивает. Просто, спокойно — как будто я уже в прошлом, а он — в будущем, или уже в настоящем.

Он уходит. Медленно, но с достоинством. А она смотрит ему вслед… И только потом — на меня. Прямо. Жёстко.

— Да, молчала, — голос её уже не дрожит. — А что я должна была сделать? Я узнала о своей беременности в тот день, когда ты сказал мне, что уходишь.

Щелчок. Раз — и всё срослось. В моей голове звучит, как вытрезвляющий удар. Я всасываю воздух, сталкиваясь с тем, от чего всё это время бегал.

Она смотрит мне прямо в глаза. Там столько обиды, столько сломанных ожиданий. Слёз уже мало — но боль кричит. Молча.

— Но… — почти шепчу, словно глотаю занозу. Скованность в горле. Очередной ком. Давит. Не даёт высказаться.

И ведь… всё так. Я был с Наташей. Я был увлечён её беременностью, лелеял мечты о «новой семье». Пока мой сын уже жил в ней — в Даше. Наш сын. О котором я мечтал. Слагал планы.

О наследнике. О том, кто будет гордиться, что я — отец. А вышло… что предал его ещё до рождения.

— Антон, это уже не важно, — прерывает она. — Я бы всё равно не вернулась. Ты предал. Не только меня… но и Алису.

И вот тут — щёлкает внутри что-то совсем иное.