— Дарья Александровна, ваша дочь сегодня подралась с нашей новенькой. Девочка с раннего детства очень слабая, у неё сахарный диабет. Поэтому мне придётся вас вызвать к директору. Её мать настаивает разобраться с вами…

— Да, конечно, я подъеду обязательно… — говорю я в трубку, нервно перебирая пальцами по журнальному столу.

Еще начиная с детского садика, Алиса была очень активной и заводной девочкой. Она всё схватывала на ходу и уже в четыре года умела читать и писать буквы. Поэтому в школу мы её отдали на год раньше, чем планировали, так как ей было скучно в садике. Всё было хорошо, но только не её поведение.

С самого начала Алиса будто нарочно искала конфликты: бросалась в споры, встревала в чужие драки, развлекалась тем, что «ставила на место» тех, кто слабее. Во дворе её друзьями были самые шустрые мальчишки — те, кто лазали по деревьям, гоняли мяч до темноты и умудрялись попадать в переделки. А Алиса была не хуже, а чаще — лучше: смелее, храбрее, жёстче.

Когда меня это начинало беспокоить, я пыталась поговорить с ней мягко, спокойно. Но дома меня не слушали.

Антон каждый раз обрывал меня:

— Ну, что ты опять начинаешь? Это просто характер. Ты слишком её душишь. Хватит искать проблему там, где её нет.

Он всегда хотел сына, и когда второй ребёнок у нас не вышел, просто перенёс мечту на Алису.

Они вместе ездили кататься на великах, играли в футбол, собирали палатки на даче, и если она очередной раз приходила домой в синяке, он смеялся:

— Моя девчонка! Крепкая! Так и надо! Надо уметь за себя постоять!

Стоило мне только сказать слово поперёк — сразу следовала ссора:

— Не лезь в моё воспитание! Это дети! Им нужно свободы побольше, а не твоих запретов!

Он исполнял каждую её прихоть, покупал то, что я считала ненужным, закрывал глаза на истерики и выносы.

Я же… Я вдруг поняла, что Алиса села нам на шею, и особенно на мою. Потому что, когда я пыталась навести границы, то оставалась виновата, и меня попросту не слушали.

Сегодня я отпросилась с работы пораньше из-за дикой тошноты. Наверно, вчерашний эклер действительно лежал не один день в той кофейне. Ну, им лишь бы продать.

Алису со школы забрала моя мама, и она сейчас у неё. Теперь мне нужно ехать в таком состоянии в школу, извиняться перед мамой новенькой и краснеть за Алису. Ведь Антон работает и в школу никогда не ходит. Он её только воспитывает.

Открываю шкаф и смотрю на свой богатый гардероб. Антон постоянно задаривает меня новыми шмотками, но всё равно ношу одно и то же. Мне не нужны эти бренды, и от новой моды меня тошнит. Но внимание моего мужа заключается лишь в подарках. А я хочу чего-то большего, что ли… Быть чаще рядом, слушать слова о любви и гулять вечером в парке…

Но Антон — генеральный директор крупной компании по производству бытовой техники, и его работа — это его жизнь. Мне иногда кажется, что я в ней порою лишняя. Но муж помешан на деньгах. Он удивляется, когда я требую внимания, не касаемо денег и подарков, говорит: «Бросай свою работу и сиди дома, ведь всё имеется».

Но моя работа остается моей пристанью. Я работаю стоматологом в частной клинике. Сначала очень долго была помощницей доктора, а потом меня пригласили на должность стоматолога.

Антон предлагает мне купить свою стоматологию и не сидеть над пациентами. Но мне интересна сама работа. У нас самый дружный коллектив, и зарплата меня устраивает. На что Антон крутит пальцем у виска, видимо, делать мне нечего, стоять целыми днями у открытого рта пациентов.

Выбираю простой вязаный костюм бежевого цвета, и, сняв свои тесные джинсы, собираюсь надеть его. Но вдруг вновь резкая тошнота усиливается. Не успев одеться, накинув халат, несусь мимо домработницы прямо в уборную. Антон настоятельно заверил, что нам нужна помощница по дому, иначе я не справлюсь с обязанностями. Хотя я бы очень хотела вести быт, но муж настоял, что так будет лучше.

Ощутив схваткообразные боли в желудке, я умываюсь холодной водой. Ведь это ненормально. Уже третий раз за день меня вырвало. А может, я… Нет, нет, вряд ли… Мы уже не надеемся, три года попыток забеременеть и всё мимо. Даже самый лучший гинеколог города обещала помочь мне, но и тут сдалась. Я уже думала, решусь на ЭКО, но обследование показало, что по состоянию моего здоровья такой способ мне противопоказан. Антон расстроился, ведь он очень хотел сына…

Моё внимание падает на коробочку в дальнем ящике, которая стоит на полке в ванной. Взяв её, я открываю и неосознанно достаю тест на беременность. Их у меня очень много. Когда я пыталась всячески забеременеть, скупала их пачками.

Взяв самый простой тест — без яркой упаковки и громких обещаний — я решаюсь. Не в первый раз…

И, наверное, не в последний. Просто хотела убедиться, что опять не беременна, и, если всё как обычно, спокойно выпить лекарство от отравления.

Всё происходит почти автоматически: стаканчик, минутное ожидание, взгляд в сторону. Я уже тянусь, чтобы выбросить тест, почти не глядя, как вдруг…

Рука замерла.

Я подношу пластиковую полоску ближе к глазам. И там, где всегда была милая, уверенная одиночка, вдруг начинает проявляться вторая линия.

Сначала слабая, прозрачная, как отблеск надежды, а потом — явная, настоящая.

Я не сдерживаюсь. Слёзы брызгают из глаз сами собой. Громко всхлипывая, сажусь прямо на край ванной.

— Я беременна… — шепчу сама себе вполголоса, как признание.

— Я беременна… — снова и снова, как мантру, как молитву, как заклинание, словно таким образом можно удержать этот хрупкий момент счастья, которого я так долго ждала.

Выскочив из ванной, забываю обо всём на свете, налетаю прямо на Валентину. Домработница замирает, растерянная, глядя на моё покрасневшее лицо, заплаканные глаза и дрожащие губы.

— Дарья Александровна, с вами всё в порядке? Вы… вы кричали?

Хотелось обнять её, закричать, рассмеяться, закружиться с этим тестом в руках, как с флажком.

Но останавливаюсь. Всё-таки не она должна первая об этом узнать.

Я выжимаю слабую улыбку:

— Всё в порядке. Просто… порезалась при бритье, немного. Ничего страшного.

Она кивает с облегчением, а я убегаю в спальню. Где мой телефон? Вот он! Еще дрожат пальцы. Руки холодеют, сердце стучит в горле.

Набираю номер Антона. Мне нужно сказать ему сейчас.

Гудки. Один. Второй. Третий…

Не отвечает.

Продолжаю слушать эхом пустых секунд, будто они в вечность тянутся. Кладу телефон на стол. Смотрю в потолок. Слёзы ждут за веками ресниц. Не тревожные — тёплые.

Он обрадуется. Обязательно. Он так хотел второго ребенка, мечтал о сыне, о настоящем наследнике, которого будет учить футболу, рыбалке, ручной работе.

А если будет девочка? Это же не важно. Главное, чтобы здоровья хватало, чтобы сердце ровно билось, чтобы всё было хорошо…

Провожу ладонью по животу. Какая ты там, крохотная жизнь? Ты услышала этот мир, и теперь он навсегда изменился для меня.

***

Глава 2

Припарковав машину у школы Алисы, я перевела дух. Ведь только что я плакала от счастья, а теперь мне стоит вновь выслушать, что натворила моя дочь. Конечно же, Антон запретит её ругать, ведь она ребенок. Но скоро у нас будет еще один малыш, и Алиса должна понимать, что она не сможет быть центром Вселенной для отца. Нужно учиться уже находить общий язык с одноклассниками. Иначе репутация будет и дальше портиться, а ведь это только начальная школа.

Зайдя сначала к учителю, я увидела её недовольную физиономию. Она работает в школе уже двадцать лет и знает, что говорит. И я согласна с ней полностью. Алиса — избалованный ребенок. И я с этим не поспорю. Это стало плохо сказываться и на её учебе. Хотя Алиса не из глупых детей и всё схватывает на лету. Но когда её внимание переключается на другие вещи, там становится ясно, почему страдает и учеба.