Я заехала на парковку, пытаясь придумать, как мне вести это дело. В глубине души надеялась, что найдутся неопровержимые доказательства невиновности Джонни, и я смогу быстро вычеркнуть его из своей жизни. Почему-то было предчувствие, что этого не произойдет. Я рассматривала возможность его подставы, но если это так, то кто? Значит ли это, что улицы Луисвилля должны быть готовы к кровавой бойне?

Хотя в городе было выявлено около двадцати — двадцати пяти банд, большинство из них считались местными, и лишь некоторые выходили за пределы своих районов. О'Конноры были единственным примером более совершенного, хорошо организованного и богатого синдиката, расположенного в черте города. Поскольку главарь был убит, это могло означать, что в городе появилась более крупная конкурирующая мафия, готовая ворваться в город.

Возможности были безграничны, и я не собиралась искать никаких ответов, пока не пойму точно, с чем имею дело.

Когда я направлялась к дверям морга, у меня было такое чувство, будто по моей спине ползут ледяные пальцы. Мало что вызывало у меня большее отвращение, чем зайти внутрь и сделать все, что в моих силах, чтобы не послать кого-то другого сделать это грязное дело. Однако Виктория проводила в городском морге больше времени, чем в своем кабинете, расположенном в ближайшей больнице. Я знала, что смогу найти ее здесь в любое время дня и ночи.

Девушка за стойкой была моей знакомой.

— Привет, Бейли. Я полагаю, Виктория у себя? — я подписала регистрационный лист, и в памяти всплыла одна из грубых шуток Виктории.

«Наши пациенты регистрируются, но никогда не выписываются, прямо как в отеле «Калифорния»».

У этой женщины было извращенное чувство юмора, и, вероятно, именно поэтому она справлялась с такой жуткой работой.

Бейли была молодой девушкой с готической внешностью и манерами поведения, а ее одежда в стиле «черное в черном» идеально подходила для работы, на которой она работала. Даже ее макияж отражал обожание металлической музыки и всего остального, что она считала хобби. Я не спрашивала, не хотела знать. Что я знала, так это то, что она была замечательной девушкой, училась на педиатра, а ее родители пользовались большим уважением в обществе.

Она оторвалась от одного из своих старомодных учебников, который предпочитала использовать вместо ноутбука, и кивнула только один раз.

— Ты же знаешь, она всегда здесь.

— Иногда мне кажется, что она вампир.

— А ты не в курсе, что так и есть?

Я бросила на нее суровый взгляд, и она улыбнулась.

— Очень смешно. Учись усердно.

— Это и делаю. Осталось меньше года.

Берегись, мир. Не могу представить, как она будет ладить с детьми. Я направилась к двойным дверям, готовясь к запаху формальдегида. Обычно меня тошнило, когда входила. Возможно, постоянный прилив адреналина от встречи с Джонни помешал мне сделать это в данный момент.

То, что не могу выбросить этого человека из головы, было красноречивым свидетельством того, в какую беду я на самом деле попала. У меня было такое чувство, что если бы моя начальница узнала, что я переспала с этим мужчиной, то она уволила бы меня на месте, независимо от того, поверила мне или нет, что я не знала, кто он такой.

Я нашла Викторию в перчатках до локтя, ее руки были глубоко в теле жертвы. Выполняя свою работу, она слушала рок-музыку и даже слегка покачивалась в такт ударам барабана.

Несколько секунд я стояла и смотрела, как она извлекает орган и почти любовно кладет его на металлическую подставку. Мне пришлось отвернуться, так как мысль о том, что меня стошнит на мои ярко-красные туфли, не вызывала приятную картинку. Когда я наконец откашлялась, она рассмеялась.

— Я знала, что ты здесь, Седона. На прилавке у меня есть пакетики для тошноты, если тебе понадобятся, — сказала Виктория, все еще смеясь.

— Вы с Бейли сегодня такие веселые. Вы надышались слишком большим количеством химикатов.

— Что ж, к сожалению, если это так, то это из-за количества убийств, которые произошли у меня на пороге за последние три недели. У меня не было ни одного выходного дня.

— Есть идеи, откуда такой наплыв?

Она повернулась ко мне, подняв руки. Было что-то такое в том, что я увидела кровь на ее руках в перчатках, что встревожило меня больше, чем что-либо другое, в том числе и то, что я вообще была здесь.

— Я не такой эксперт, как ты, но сказала бы, что у нас наблюдается некоторый рост активности банд.

— Типичные члены банд?

— Нет, если только новая тенденция — носить костюмы от Армани.

Черт. Я была права.

— Организованная преступность.

— Опять же, я не эксперт, но думаю это так, не то чтобы кто-то из уважаемых полицейских в этом города стал бы слушать то, что я хочу сказать. Полагаю, ты здесь по поводу О'Конноров.

Учитывая упорство и несгибаемость этой женщины, она не пользовалась особой симпатией среди рядовых сотрудников. Это одна из причин, по которой мы быстро подружились и часто делились друг с другом своими делами.

Кивнула, осмелившись подойти ближе.

— Что-нибудь узнала?

— Ты имеешь в виду, что для извлечения органов использовался не только зазубренный нож? — она пристально посмотрела на меня.

— Фантастика.

— Перед смертью обе жертвы подверглись пыткам, что, к сожалению, скорее всего, стало долгожданной передышкой. На запястьях женщины были следы от веревки.

— Вероятно, это означает, что ее заставили наблюдать за тем, что убийца делал с ее мужем.

Я подумала о фотографиях и съежилась. Психопаты становились все более отвратительными, чем когда-либо. Был ли Джонни способен на что-то столь ужасное?

Виктория кивнула.

— Хочешь взглянуть на тела? У меня еще не было времени аккуратно их зашить, но ты можешь увидеть повреждения вблизи. — Она автоматически подошла к одной из стальных дверей, за которой временно держала тела.

Я ничего не сказала, когда она вытащила две из них, натянув обе простыни, прикрывавшие трупы до середины груди. Мне хватило одного взгляда на двух жертв, чтобы понять, какую ярость испытывал убийца, причиняя им такие ужасные повреждения.

— Черт. — Неужели кто-то настолько страстный способен на такое чудовищное преступление? — Убийца вышел из-под контроля.

Возьми себя в руки, Седона. Серийные убийцы посещают детские праздники, помнишь?

Снова заговорил мой внутренний голос, всегда ворчащий. Но почти всегда правый. И все же сомнения усиливались. Кто бы это ни сделал, он хотел, чтобы эти преступления попали на первые полосы газет.

— Не обязательно. В убийствах была такая точность, как будто они были инсценированы, — проговорила Виктория.

— Правда?

— Да, и они не первые, кто поступает сюда в подобном виде за последнее время. — Ее глаза радостно заблестели, как будто она знала, что сбрасывает небольшую бомбу.

Новость действительно застала меня врасплох, и она знала, что я буду в восторге от нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думала, ты все знаешь об этом. Эти надоедливые офицеры, которые скрывают следы крови. Еще два трупа, один из которых поступил на прошлой неделе, а другой — всего за несколько дней до этого. Оба мужчины. Оба изрезаны схожим образом. И я думаю, что это тоже было подстроено. Возможно, среди вас и есть серийный убийца, но я думаю, кто-то хочет уничтожить все следы организованной преступности. — Виктория изучала меня, пока информация усваивалась. — Конечно, я всего лишь судебно-медицинский эксперт.

У нее было столько же стычек с полицией, сколько и у меня. Передавая мне улики, она надеялась, что я последую их примеру и сама проведу небольшое расследование. Она была права. Новость была слишком хорошей, чтобы от нее отказаться. И у меня возникло ощущение, что это более уместно, чем могло бы быть. Что, черт возьми, происходит?

— Мне нужны имена и все остальное, что имеет отношение к делу. — Почему у меня возникло отчетливое ощущение, что кто-то замалчивает дело против мистера Джеймса?