Он был здесь? Джаккал наблюдал за мной?

В комнате было тихо, если не считать растущего оживления борделя под полом и улицы внизу. Я застонала, скатываясь с кровати и медленно пробираясь к окну. Солнечный свет пробивался сквозь стекло, обжигая мне глаза, пока я осматривала улицы внизу в поисках каких-либо признаков Потрошителя.

Сразу за пределами борделя мое внимание привлек вид волос цвета ржавчины, пылающих, как огонь. Мужчина встретился со мной взглядом, улыбнулся, снял цилиндр и слегка поклонился мне. Это был доктор Рейнард. Я мгновенно попятилась от окна в тень своей комнаты, наблюдая, как он повернулся и грациозно зашагал по аллее. У меня закружилась голова. Мысли, вопросы и страхи кружились у меня в ушах, как шепот. Травмы ошеломили меня, и мне нужно было отдохнуть.

Смертельный голод вскипел внутри, когда я откинулась на спинку кровати.

Тебе это не нужно. Тебе это не нужно. Тебе это не нужно. Постоянное напоминание погрузило меня в глубокий сон. Ни снов, ни кошмаров, просто отсутствие времени и самой жизни.

Ледяное дыхание осенней ночи коснулось старого окна, выходящего в комнату Каспер, затуманивая контуры стекла. В угловой комнате Каспер в борделе было странно тихо. За весь вечер от нее не было никаких признаков присутствия, и я не слышал ее обычных движений. Ее присутствие казалось странным. Что-то было не так. Любопытство и беспокойство медленно поползли по моей коже, пока я переходил улицу.

В чем может быть причина твоего отсутствия?

Мое любопытство росло, перерастая в страх, пока я осторожно поднимался по разгромленному борделю. Я подошел к окну ее комнаты и заглянул сквозь толстое стекло, изо всех сил пытаясь разглядеть что-нибудь в темной комнате.

Где ты, маленькое привидение?

Когда я попытался заглянуть глубже в темную бездну ее комнаты, я заметил ее тело, неподвижно лежащее в постели. Металлический привкус застарелой крови слабо просачивался через окно из ее комнаты. Вдохнув аромат, что-то оборвалось внутри меня. Это была не просто чья-то кровь — это была ее кровь.

Ярость смыла с меня все остальные чувства, когда мои руки загорелись красно-оранжевым пламенем моей магии. Сила хлынула через мое нутро, и окно немедленно осветилось. Мои руки поднялись, когда моя сила заставила окно открыться. Холодный осенний ветер пронесся мимо меня, кружась по ее комнате, а запах ее крови сильно ударил в мою маску.

Скрытность и внезапность были последней из моих забот, когда я проскользнул в окно и бросился к ее кровати. Она была совершенно неподвижна, почти безжизненна. Луна отбрасывала яркий свет на ее тело, освещая ее бледное лицо, пока она крепко спала. Это было так, как будто смерть сохранила ее. Моя голова склонилась, когда я увидел ее красоту. Мои пальцы в перчатках убрали темную прядь волос с ее контрастирующего лица.

— Только ты, дорогая Каспер, могла запечатлеть красоту смерти в такой момент. — Мой палец провел по ее розовым губам; я был восхищен ее очарованием, когда мелкие детали ее лица внезапно стали отчетливыми.

Лицо Каспер было частично избито, опухло и покрыто синяками. На ее лбу виднелись потеки крови. Гнев вскипел внутри, когда мой взгляд проследовал дальше, замечая огромное обесцвечивание, выглядывающее из-за волос на ее шее. Моя рука нежно откинула в сторону ее растрепанные волосы цвета оникса, обнажив кольцо ужасных темных кровоподтеков, недавно наложенных на ее шею, и единственный порез в центре.

Я осторожно снял одеяло, которым она была укрыта, когда запах обугленной плоти заполнил мои легкие. Ее блузка была разорвана и окровавлена, обнажая заклейменную грудь. Не просто одно клеймо, а теперь два идентичных клейма. Символ Дома Шепота.

Мое тело содрогнулось от досады при мысли о боли, которую она перенесла. Она была прикована к этому дому, к этой несчастной мадам, которая надругалась над ней. Каспер никогда не сможет принять себя такой, какая она есть, пока жива мадам Чепи. Ее жизнь никогда не будет принадлежать ей самой. Моя рука потянулась к ее руке, заметив ее оборванные и окровавленные ногти и испачканные ладони. Я грациозно взял ее руку в свою.

— Я освобожу тебя из этой тюрьмы, Каспер. — Ее веки мягко затрепетали при звуке моего голоса. — Никто больше не причинит тебе вреда. Пока я существую, я буду проводить каждое мгновение, защищая тебя. Я дам тебе жизнь, которую ты желаешь, и склонюсь к твоим ногам, когда ты примешь свою истинную природу. Вместе мы прольем кровь на Дом Шепота.

Звук слабых слов нарушил тишину моего сна. Мои веки затрепетали, когда я изо всех сил пыталась вернуться к реальности. Голос стал более хриплым, когда мои уши привыкли.

Чей голос я слышала?

Я изо всех сил пыталась проснуться, только приподняв веки. Мои зрачки обострились и напряглись, чтобы видеть, поскольку зрение было затуманенным, я отчаянно пыталась разглядеть фигуру рядом со мной. Чувства вернулись, когда я осознала, что моя рука поднята. Мое зрение сфокусировалось, наблюдая, как он подносит мою руку к своим губам. Оттенки оранжевого то появлялись, то пропадали из фокуса, когда мое тело задрожало от странного возбуждения от прикосновения его губ к моей коже. Я чувствовала себя беспомощной, неспособной сопротивляться его жесту. Мое горло обожгло, когда тихий стон слетел с моих губ, предупреждая его о моем сознании. Его голова резко повернулась ко мне, темнота скрывала его лицо — его маска слегка приподнялась.

Джаккал.

— Нет, — еле слышно прошептала я.

Лицо Джаккала оставалось в тени, а его глаза светились двумя разными оттенками. Мои глаза боролись за то, чтобы оставаться сфокусированными, и открытыми, когда он опустил маску лисы обратно на ее обычное место. Он осторожно положил мою руку рядом со мной, подоткнув одеяло вокруг моего тела, уважительно прикрывая мою обнаженную грудь. Он остановился, уставившись на два клейма, в то время как его руки оставались твердо по обе стороны от меня. Его лицо двигалось, как будто он шел по следам моих травм обратно к моему лицу. Его тело нависло прямо надо мной, заставляя мое дыхание участиться, пока я смотрела, как он парализован страхом.

— Кто причинил тебе боль? — Его голос изменился. Он был полон гнева и… боли?

Я не могла заставить себя ответить. Мое горло слишком сильно болело от хватки Чесму. Рука Джаккала переместилась, слегка проведя по моей шее. Боль и возбуждение перетекли друг в друга, когда он наклонился ближе, его маска почти касалась моего лица.

— Кто это сделал с тобой, Каспер? — он прошептал мне в подбородок. Мою кожу покалывало, когда моя спина слегка выгнулась от тепла его дыхания.

— Оставь меня в покое, ты, монстр. — Мне потребовались все мои силы, чтобы выдавить фразу изо рта, последнее слово было наполнено отвращением.

Джаккал издал легкий смешок, оставаясь невозмутимым, придвинувшись ближе к моему уху.

— Никогда.

Монстр. Именно так Каспер назвала меня. Но она понятия не имела о моем истинном потенциале — нашем потенциале. Я стану тем, кем она захочет меня видеть. И если она действительно считала меня монстром, тогда почему она все еще была здесь? Все еще лежала подо мной, позволяя мне быть так близко к ней. Нет, она не считала меня монстром. Глубоко в своей загадочной душе она знала, что мы с ней одинаковые.

Я наклонился ближе, ее губы почти касались моей маски.

— Если я монстр, — выдохнул я в ее задыхающийся рот, — то ты, дорогая Каспер, сам дьявол. — Я стоял над ней, пока лунный свет подчеркивал многочисленные мурашки, покрывавшие ее бледную кожу. Улыбка расползлась по моему лицу, когда я навис над ней, довольный собой, зная, что ей нравится то, что я делаю. — Где-то в глубине души, — заговорил я, когда ее фиалковые глаза заискрились, наблюдая за мной, — тебе нравится эта игра, не так ли, маленькое привидение?