— Мне нужно срочно поговорить с Лэнсом Кронином, — сказал Босх. — Это срочно.

— Мистер Кронин ушел на целый день, — ответил голос. — Но он скоро проверит наличие сообщений. Могу я узнать ваше имя?

— Терри Спенсер. Мне нужно поговорить с ним сегодня вечером.

— Я понимаю и передам ему сообщение, как только он зарегистрируется. По какому номеру он должен позвонить?

Босх назвал номер одноразового телефона, повторил, что это чрезвычайная ситуация, и отключился. Он знал, что слова о том, что Кронин проверит сообщения, были просто способом дать адвокату отбой, если он не захочет перезванивать. Босх был уверен, что связной сразу же перешлет его сообщение.

Он встал и пошел на кухню, чтобы закончить приготовление бутерброда с арахисовым маслом и желе. Не успел он закончить, как услышал в другой комнате звонок одноразового телефона. Он оставил бутерброд на столе и подошел к телефону. Он не узнал номер на экране, но решил, что это мобильный или домашний телефон Кронина. Он ответил одним словом, произнесенным на ладони, пытаясь замаскировать его.

— Да.

— Почему вы мне звоните? Я не ваш контакт.

Босх замер. Так оно и было. Кронин явно знал, кто такой Спенсер. Раздраженный тон и интимность сказанного без сомнения свидетельствовали о том, что адвокат знал, с кем говорит.

— Алло?

Босх ничего не ответил. Он просто слушал. Звук был такой, словно Кронин находился в машине, за рулем.

— Алло?

Для Босха в этом моменте и молчаливом слушании озадаченного тона Кронина было что-то совершенно захватывающее. Благодаря тому, что Циско просмотрел видео одним глазком, Босх перешел на следующий уровень. Он был ближе к пониманию рамки.

Кронин отключился на своем конце, и линия замолчала.

Босх съехал с холмов и встал намертво за длинной линией красных огней на эстакаде Бархэм, когда ему перезвонил Циско.

— Эй, он в движении, и на этот раз, я могу сказать, он ищет хвост.

Босх сразу же предположил, что Кронин установил контакт со Спенсером другим способом, и узнал, что экстренное сообщение оставил не Спенсер. Теперь вопрос заключался в том, решили ли они где-то встретиться или Спенсер просто пытался выяснить, не ведется ли за ним наблюдение.

— Ты можешь остаться с ним? Я не успею вовремя. Пробки.

— Я могу попробовать, но что для тебя важнее — посмотреть, куда он едет, или убедиться, что меня не раскроют? У хвоста на "Харлее" есть свои недостатки, когда цель находится в состоянии повышенной готовности. А именно, это громко.

Это подтвердил фоновый звук. Босх мог слышать ветер, свистящий в наушнике Циско, а также баритональные звуки нелегального глушителя его мотоцикла.

— Черт.

— Да, если бы я знал, что буду это делать, я бы подготовился и поставить маячок на его машину, понимаешь? Зафиксировать его. Но я поехал прямо от "Гринблатта" в центр города, чтобы не упустить его. У меня не было оборудования.

— Да, да, я знаю, я не обвиняю тебя. Я думаю, тебе стоит отпустить его. Думаю, я только что напугал их звонком, который сделал. Это подтверждает, что этот парень — часть этой аферы, так что, возможно, он просто пытается проверить, есть ли у него хвост. Пусть продолжает гадать.

— Он сделал пару прямоугольников.

Босх знал, что прямоугольник — это когда ты делаешь четыре поворота направо вокруг квартала и возвращаешься на прежнее место. Обычно это раскрывало всех преследователей.

— Тогда, может, тебя уже раскрыли.

— Не-а, я не повелся на его чушь. Он дилетант. Сейчас он у меня на четыре квартала впереди на Маренго. Ты уверен, что хочешь, чтобы я его отпустил?

Босх на мгновение задумался и усомнился в своих первых инстинктах. Его терзали сомнения. Возможно, он упускает возможность увидеть Спенсера и Кронина вместе. Одна фотография такой встречи могла бы взорвать все дело. Если он напишет об этом Сото, она все переосмыслит, и, возможно, не будет слушаний об отмене приговора Бордеру. Но неужели Кронин был бы настолько глуп, чтобы назначить встречу после того, как получил жульнический звонок от Босха?

Гарри так не думал. Спенсер задумал что-то еще.

— Я передумал; оставайся с ним, — наконец сказал он. — Очень свободно. Если ты его потеряешь, ты его потеряешь. Только не раскрывайся.

— Понял. Ты уже слышал что-нибудь от Мика?

— Нет. О чем?

— У него есть еще кое-что по ипотеке этого парня. Кое-что хорошее и, возможно, есть возможность сыграть на этом. По крайней мере, он так сказал.

— Я позвоню ему. Дай мне знать о Спенсере. И спасибо, что подключился к этому, Циско.

— Не за что.

— Позвони мне, если выяснишь, что он задумал.

Они разъединились, и следующий звонок Босх сделал Холлеру.

— Я только что разговаривал с Циско. Он сказал, что у тебя есть хорошие материалы.

— Еще бы. Моя девушка Лорна надрала мне задницу. Она смогла поднять записи о лишении прав собственности, и я думаю вскрыть это дело.

— Расскажи мне.

— Сначала мне нужно провести быстрый поиск в компьютере, а потом у меня все будет. Хочешь поужинать и потом поговорить?

— Да. Где?

— Мне хочется жаркого. Ты когда-нибудь был в "Джаре"?

— Да, мне нравится есть там за стойкой.

— Конечно, ты же любишь сидеть за стойкой. Ты как парень, сидящий в одиночестве на картине Хоппера.

— Увидимся в "Джаре". Когда?

— Через полчаса.

Босх отключился. Он задался вопросом, существует ли какая-то психическая связь между ним и его сводным братом. Он часто считал себя похожим на того человека за стойкой в "Ночных ястребах" Хоппера[32].

Он понял, что не двигался по эстакаде почти десять минут. Впереди на Бархэме что-то было не так. Машины выстроились вокруг поворота, где он спускался к Бербанку и парковке "Уорнерс". Он потянулся, открыл бардачок и посмотрел на переносной полицейский фонарь. Поскольку он был всего лишь резервным офицером в ДПСФ, ему не предоставляли служебный транспорт. Вместо этого ему выдали синий стробоскоп, который он мог повесить на крышу своей личной машины, но при этом оговаривалось, что пользоваться им можно только в том случае, если Босх находится в пределах Сан-Фернандо.

— К черту, — сказал он.

Он схватил фонарь и высунул его через окно на крышу, магнит снизу удерживал его на месте. Он подключил провод к прикуривателю и начал видеть мигающий синий свет, отражающийся от заднего стекла машины перед ним. Машина, преграждавшая ему путь, проехала вперед достаточно, чтобы Босх смог сделать разворот и вернуться на бульвар Кауэнга. На перекрестке машины остановились, и он проскочил. Он начал двигаться на юг.

После того как он проскочил мимо Голливудской чаши и выехал на Франклина, движение ослабло настолько, что Босх смог выдернуть вилку из прикуривателя. Он добрался до "Джар" на Беверли, опередив Холлера, и занял один из табуретов у стойки. Он потягивал свой первый мартини, когда через пятнадцать минут в дверь вошел Холлер. Он попросил столик в углу столовой, чтобы уединиться. Босх последовал за ним со своим мартини.

Холлер согласовал заказ Босха и приступил к делу, как только они остались одни.

— Мне нравится, как ты привлек к работе моего следователя, не посоветовавшись со мной, — сказал он.

— Эй, я здесь клиент, — ответил Босх. — Ты работаешь на меня, значит, и он работает на меня.

— Я не уверен, что согласен с такой логикой, но это то, что есть. Тебе понравится то, что у нас есть.

— Циско ввел меня в курс дела.

— Не о том, что действительно хорошо.

— Так расскажи мне.

Холлер ждал, пока перед ним поставят мартини. Официант уже собирался раздать меню, но его прервал взмах руки Холлера.

— Два жарких и жареный рис с уткой, — сказал Холлер.

— Отлично, — сказал официант.

Он ушел.

— Мне нравится, как ты заказываешь для меня, не посоветовавшись со мной, — сказал Босх.