В середине заседания в штабную комнату вошел шеф Вальдес, выдвинул стул и сел в конце стола. Тревино спросил, не хочет ли он, чтобы Босх и Лурдес начали с самого начала, но Вальдес отказался, сказав, что просто пытается уловить некоторые новости.

Когда Лурдес закончила свой доклад, Босх спросил Систо, может ли он вывести на экран стоп-кадр каппера рядом со стоп-кадром убийц в аптеке. Систо потребовалось несколько минут, чтобы сделать это, а затем все встали перед экранами, чтобы сравнить человека, угрожавшего Хосе Эскивелю-старшему, с теми, кто убил его и его сына. Вывод, основанный на размерах тела, был единогласным: ни один из убийц не был тем человеком, который угрожал Хосе-старшему. Кроме того, отметила Лурдес, каппер использовал левую руку, чтобы пантомимой изобразить выстрел в Хосе-старшего, в то время как оба стрелка держали оружие в правых руках.

— Итак, — сказал Тревино. — Следующие действия?

Босх сдержался, позволив Лурдес взять инициативу на себя, но она замешкалась.

— Ордер, — сказал Босх.

— Для чего? — спросил Тревино.

Босх указал на человека в черном на видеоэкране.

— Мое прочтение увиденного – он угрожал убить Эскивеля, а потом этих двух парней привлекли для выполнения работы, — сказал он, указывая на второй экран. — Мы слышали, что эта организация действует к югу отсюда и использует самолеты для переброски людей. Мы получаем ордер, чтобы посмотреть видеозапись в Уайтмене, снятую примерно через двадцать четыре часа после нашей съемки. Посмотрим, доставили ли они стрелков сюда.

Шеф полиции кивнул, и это заставило Тревино последовать его примеру.

— Я выпишу ордер, — сказала Лурдес. — Мы можем отнести его туда сегодня вечером, пока О'Коннор не уехал.

— Хорошо, — сказал Босх. — Тем временем я попробую связаться с человеком Эдгара в УБН. Возможно, у них уже есть информация о наших стрелках.

— Можем ли мы доверить это УБН? — спросил Вальдес.

— Парень из медкомиссии оказался моим старым партнером, — сказал Босх. — Он поручился за этого парня, так что, думаю, все в порядке.

— Хорошо, — сказал шеф. — Тогда давайте сделаем это.

После окончания совещания Босх вышел на парковку и направился к своему столу в старой тюрьме. Он забрал из машины копию дела Скайлер и понес ее с собой через дорогу. Пора было вернуться к работе над ним.

Как и ожидалось, звонок Босха агенту УБН Чарли Ховану не был принят. На протяжении многих лет Босх был уверен, что агенты УБН — это другая порода сотрудников федеральных правоохранительных органов. Из-за характера их работы другие правоохранители часто относились к ним с подозрением — как это ранее продемонстрировал шеф Вальдес. Это было странно и необоснованно; все служители закона имеют дело с преступниками. Но на агентах УБН висело клеймо, как будто бич конкретного преступления, с которым они боролись, мог на них отразиться. Ложишься с собаками, встаешь с блохами. Это явление, скорее всего, коренилось в необходимости проникновения и работы под прикрытием во многих расследованиях, связанных с наркотиками. Это клеймо оставляло агентов параноиками, изолированными, не желающими разговаривать по телефону с незнакомцами, даже если они были представителями других правоохранительных органов и можно было утверждать, что все они являются частью одной команды, защищающей общество.

Босх подозревал, что Хован ему не перезвонит, если только не возникнет острая необходимость со стороны самого агента. Гарри попытался дать ему такую возможность одним предложением, оставленным на голосовой почте агента.

— Это детектив Босх из департамента полиции Сан-Фернандо, и я ищу информацию о парне, который называет себя Сантосом и летает на самолёте в аэропорт недалеко от места, где только что было совершено двойное убийство в аптеке, которая реализовывала для него опиоиды по рецептам.

Босх оставил свой номер телефона и отключился. Он по-прежнему считал, что через день-два ему, возможно, придется позвонить Джерри Эдгару и попросить его поручиться за него перед агентом Хованом, чтобы просто завязать разговор.

Босх знал, что Лурдес, вероятно, потребуется пара часов, чтобы составить ордер на видеоархив Уайтмена, а затем получить по телефону разрешение от судьи Высшего суда. Это займет больше времени, если она не сможет найти судью — здания суда уже закрываются, и большинство судей скоро будут сидеть в своих машинах, отправляясь домой. Босх планировал использовать все свободное время, чтобы углубиться в расследование дела Скайлер. Несмотря на то, что двойное убийство было приоритетным в данный момент, Босх не мог перестать думать о деле Скайлер и об угрозе, которую оно представляло для его репутации и личной самооценки. За свою карьеру он выследил сотни убийц и посадил их в тюрьму. Если бы он ошибся в одном из них, это поставило бы под сомнение все остальное.

Это отбрасывало его назад.

Сначала ему пришлось отодвинуть в сторону коробки с документами по делу Эсмеральды Таварес. Когда он поднял одну коробку, чтобы поставить ее на другую, на его импровизированный стол упала фотография. Она проскользнула сквозь щель в нижнем шве коробки и выпала. Босх поднял ее и изучил. Он понял, что не видел ее раньше. На фотографии была изображена маленькая дочь, которую оставили в кроватке, когда ее мать пропала. Босх знал, что сейчас ей было бы пятнадцать или шестнадцать лет. Он должен был узнать ее точный день рождения и произвести расчеты.

Через год после исчезновения матери ее отец решил, что не может ее воспитывать. Он передал ее в окружную программу патронатного воспитания, и она выросла в семье, которая удочерила ее и в конце концов переехала из Лос-Анджелеса в Морро-Бей. Фотография напомнила ему, что он давно собирался поехать туда, чтобы найти ее и поговорить с ней о ее матери. Ему было интересно, сохранились ли у нее хоть какие-то отдаленные воспоминания о родных матери и отце. Но это была долгая перспектива, и он так и не решился на эту поездку. Он положил фотографию поверх содержимого коробки, чтобы она служила напоминанием в следующий раз, когда он будет проверять это дело.

Босх разделил документы Скайлер пополам и отложил в сторону стопку копий из первоначального расследования. Затем он начал просматривать хронологические записи, которые Сото и Тапскотт начали вести, как только им поручили повторное расследование дела.

Быстро выяснилось, что новый взгляд на дело Скайлер начался с письма, отправленного семью месяцами ранее в ООДО от человека, который был связующим звеном между обоими сексуальными хищниками. Адвоката Лэнса Кронина. Босх отложил хронологический журнал в сторону и просмотрел стопку, пока не нашел документ. Он был на фирменном бланке Кронина, на котором был указан адрес его офиса на Виктори бульваре в Ван-Найсе. Письмо было адресовано начальнику Кеннеди и главе ООДО, помощнику окружного прокурора Абелю Корнблуму.

Мистер Корнблум,

Я пишу вам сегодня в надежде, что вы выполните свой долг и исправите ужасную несправедливость и судебную ошибку, от которой страдает наш город и наш штат уже три десятилетия. Это ошибка, которую в некотором смысле я помог распространить и расширить. Теперь мне нужна ваша помощь, чтобы исправить это.

В настоящее время я представляю Престона Бордерса, который находится в камере смертников в тюрьме Сан-Квентин с 1988 года. Я взялся представлять его интересы совсем недавно и, откровенно говоря, сам напросился к нему в клиенты. Адвокатская тайна по другому делу не позволила мне рассказать об ошибке до этого момента. Видите ли, до его смерти в 2015 году я представлял Лукаса Джона Олмера, который был осужден за многочисленные эпизоды сексуального насилия и похищения в 2006 году и приговорен к более чем 100 годам лишения свободы. Он отбывал этот срок до своей смерти от рака в тюрьме штата Калифорния "Коркоран".

12 июля 2013 года я имел возможность встретиться с г-ном Олмером в "Коркоране", чтобы обсудить возможные основания для окончательной апелляции на его приговор. В ходе этой конфиденциальной беседы г-н Олмер рассказал мне, что он несет ответственность за убийство молодой женщины в 1987 году и что другой человек был ложно осужден за это преступление и приговорен к смерти. Он не назвал имя жертвы, но сказал, что преступление произошло в ее доме в Толука-Лейк.