Патриций был одет в грубый плащ с капюшоном и старые кожаные сандалии.

Девушка скромно шла позади, опустив глаза, как служанка или, скорее, как наложница.

Улица внезапно вывела на небольшую площадь, где показалась инсула чудовищных размеров, окруженная широким портиком.

На очень узком основании держалось невероятное количество этажей, опасно устремлявшихся ввысь. Астрономические цены на землю под застройку в Городе привели к тому, что эти монструозные здания росли как грибы, нависая над прохожими, словно каменные циклопы.

Здесь девушка остановилась, указывая на башню.

— Амбулатория Демофонта на первом этаже.

У дверей уже толпилось несколько пациентов в ожидании своей очереди.

Время от времени выходил раб-привратник, выкрикивал имя, и вызванный тут же устремлялся внутрь.

Аврелий счел за лучшее ускорить процесс, сунув в руку слуге пару монет — не слишком много, чтобы не выдать свою истинную платежеспособность.

— К лекарю, значит? — обратился к ним бойкий старичок, крутившийся поблизости.

— Да. И ты тоже? — лаконично ответил патриций, не расположенный заводить разговор о болячках и хворях.

— Да ни за что на свете! — запротестовал словоохотливый старичок. — Здоровьем я, милостью богов, не обижен! Да и как я могу позволить себе цены этого грабителя? Этой зимой я попросил его дать что-нибудь от лихорадки. Для ребенка, что живет здесь. Как же, жди! Нет денег — нет лечения!

— На вид ты не скажешь, что голодаешь. Чем живешь? — спросил Аврелий, которому простолюдин начинал нравиться.

— Да так, работенка разная время от времени. Я бы неплохо справлялся, если бы не плата за жилье! Видишь вон того? — спросил он, указывая на напыщенного типа, который в этот момент с важным видом входил в инсулу. — Это Минуцион, арендатор. Он снял здание за огромную сумму, но выручает вдвое больше, собирая плату со всех жильцов.

— А ты сколько платишь? — из любопытства поинтересовался сенатор.

— О, я не могу позволить себе квартиру. Снимаю вскладчину комнату с четырьмя приятелями.

— Не тесновато?

— Ну, ты же знаешь, дома почти не бываешь. Я почти все время на улице, под портиком, или по лавкам слоняюсь. Зачем жилье, если не для того, чтобы спать? Воду, конечно, приходится таскать от фонтана, водопровод есть только на первом этаже, да и очага в квартире нет. А в остальном — чего-чего, а общественных уборных в Риме хватает! — удовлетворенно заявил человечек. — Вот тем, кто на последнем этаже, да, тем мучение: черепица побита, дождь льет! И потом, они первые гибнут при пожаре или обвале.

— Но сколько же людей живет в этом муравейнике?

— Нас тут около ста пятидесяти, не считая детей, конечно.

— Больше двухсот человек в этой башне! Стены словно из папируса, такие тонкие! Да она в любой момент может рухнуть! Закон гласит, что…

— Да-да, закон! Знаешь, сколько Минуцион берет за квартиру? Две тысячи сестерциев в год! Мог бы и хозяину заплатить, и ремонт сделать, и еще бы куча денег осталась. Но эти арендаторы все одинаковы: стараются выжать побольше, а если дом рухнет, что ж, он ведь не их!

— А кому он принадлежит, кстати? — возмущенно спросил Аврелий.

Уж он покажет этому бессовестному, что так запустил свою собственность, отдав ее на откуп спекулянтам!

— По правде говоря, не знаю. Какой-то богач. Такие здесь никогда не показываются! Посылают людей вроде Минуциона с нами договариваться, сами руки не марают!

Аврелий еще раз окинул инсулу взглядом. Несмотря на плачевное состояние, здание это, должно быть, стоило целое состояние.

Не исключено, что он и сам знаком с владельцем. Рано или поздно он его встретит, и тогда…

— Слушай, окажи услугу, — сказал он, роясь в кошельке. — Вот два сестерция. Узнай, чей это дворец, и получишь еще столько же.

Глаза старика загорелись при виде денег.

— Еще два? Ты это серьезно? — недоверчиво воскликнул он, хватая монеты. — Я мигом! Ты позаботься о своем здоровье и о своей красавице, а уж имя этого негодяя тебе добудет Проб!

В этот миг помощник выкрикнул имя Аврелия.

Патриций в сопровождении Поликсены направился ко входу.

Дела у Демофонта, должно быть, шли неплохо.

Его квартира с примыкающей к ней амбулаторией занимала весь первый этаж и была обставлена отнюдь не скупо.

Стены украшали фрески и мрамор, мебель была из отличного резного дерева.

Комната, куда их провели, — строгая и элегантная — во всеуслышание заявляла о профессиональных успехах лекаря.

Задняя стена исчезала за рядами полок, уставленных амфорами, чашами и баночками с мазями, а перед полками высился стол, достаточно низкий, чтобы пациенты при необходимости могли на него лечь.

Склонившись над кушеткой, какой-то юноша заканчивал убирать лекарства, стоя спиной к вошедшим.

Едва заметив их, он быстро собрал свои вещи и скрылся в маленькой дверце в глубине комнаты.

Внешность Демофонта не слишком располагала к себе: невысокий и пухлый, он беспрестанно поглаживал короткую курчавую бородку, вероятно, убежденный, что этот жест придает ему вид мудрой авторитетности.

Он смерил взглядом обоих пациентов, оценив их скромные одежды и приниженный вид. Все его лицо выражало уверенность, что они ошиблись адресом.

— Чего желаете, добрые люди? — спросил он без особого интереса. — А, это ты, милочка, тебя Оппия прислала? — добавил он, узнав проститутку.

— Я здесь из-за моего друга. У его жены неприятности, и я посоветовала ему обратиться к тебе.

— Вообще-то у меня постоянная клиентура. Но раз он знаком с Оппией, посмотрю, что можно сделать. Где женщина?

— Она не захотела приходить, послала меня. Она очень застенчива и хотела, чтобы я сначала все разузнал. Она ждет еще одного ребенка, а мы никак не можем себе этого позволить, — вполголоса заявил Аврелий.

— Ах, до чего же невежественна чернь! И вы приходите к Демофонту только сейчас! Неужели вы не знаете, что для предотвращения зачатия достаточно хорошего пессария? Или немного керинийского вина, как советовал еще Теофраст триста лет назад? Но да, римляне так глупы!

Аврелий с трудом сглотнул, заставляя себя сохранять спокойствие.

— Ты прав, прославленный мудрец, мы были глупы. Но что теперь можно сделать?

— Это зависит от обстоятельств, юноша, зависит. Есть много способов прервать беременность. Я мог бы дать твоей жене таблетку драконция или попробовать хорошую дозу алоэ. Втирания сока цикламена тоже помогают, если сопровождать их соответствующими физическими упражнениями. Разумеется, все эти методы не гарантируют изгнания плода. Самый надежный способ — это, без сомнения, операция.

— Операция? — эхом отозвался Аврелий, притворившись испуганным.

— Да, да. А ты что думал? Мы, греки, занимаемся хирургией уже много веков, не то что вы, постигшие ее азы на полях сражений, пытаясь залатать легионеров!

— В чем заключается операция?

Демофонт, теряя терпение, извлек из ящика с инструментами длинную бронзовую иглу.

— Это эмбриосфакт, убийца зародышей. Его вводят в матку женщины и пронзают плод. Операция болезненная, но страдания можно облегчить анестетиком. Оплачивается отдельно, разумеется!

— И сколько это будет стоить? — робко спросил Аврелий.

— Пятьсот сестерциев, примерно, — безразлично бросил тот.

— Да это мой заработок за полгода! — запротестовал патриций, уже вжившись в роль.

— Тогда обращайся к знахарке, а не к лекарю! — с презрением отрезал Демофонт. — Я обслуживаю избранную клиентуру, а не оборванцев. Улица перед домом полна повитух, у которых работы хватает, при всех-то борделях в округе. Если у тебя ни гроша, мог бы сказать сразу! — ядовито заключил он, звоня в колокольчик, чтобы позвать помощника.

Вытолкав их за дверь, помощник поспешно удалился, и они снова оказались под портиком.

— Теперь будем искать повитух! — в ярости объявил Аврелий.

В этот миг привратник, высунувшийся из двери, чтобы позвать следующего клиента, сделал ему знак.