Это совсем не было похоже на сборы с Лалией. Сальма и Фариза крутили Лин в четыре руки, ей казалось, что все происходит одновременно: кто-то делает прическу, кто-то подводит глаза, подбирает наряд, застегивает лиф, расправляет пояс, надевает звенящие тонкие браслеты на щиколотки и запястья, скалывает накидку брошью со сверкающими камнями… Лин только и могла, что поднимать и опускать руки по команде, поворачиваться, как скажут, и слушать наставления, которые успевала давать Сальма.

— К халасану не носят бус и не закрывают шею, а кольца станут тебе мешать, ты ведь их не надевала раньше. Сначала надо привыкнуть. А руки у тебя красивые, к ним не стыдно привлечь внимание. Поэтому вот так.

— Лалия говорила, руки неухоженные, — вспомнила Лин.

— Это мы исправим, — в один голос заявили обе помощницы. А Сальма пояснила:

— Неухоженные у тебя пальцы и кожа, а запястья тонкие, но не слабые. Их и показываем. А еще ты совсем не умеешь носить накидку. Смотри, как надо, это очень просто…

В общем, когда клиба вернулся, чтобы отвести ее к Ладушу, Лин восприняла это с облегчением. Тратить на наведение красоты столько времени… нет, если нужно, она не отказывается, но надо передохнуть.

Прежде чем выйти из комнаты, Лин перехватила взгляд Хессы, полный сочувствия, да что там, почти паники. Но было в нем и что-то еще, уже не относящееся к Лин. Будто Хесса, все время суматошных сборов молча просидевшая на кровати, делала и для себя какой-то выбор. Он точно не был легким и радостным, но сопровождался мрачной решимостью. Почти пугающей.

Сераль провожал ее полным, абсолютным молчанием. И это было настолько необычно, что Лин невольно поежилась. Но долго думать о странностях курятника не получилось, потому что в комнате Ладуша она нос к носу столкнулась не с ним, а с Сардаром. Тот окинул ее внимательным взглядом и кивнул.

— Годится.

— О! — воскликнул появившийся из-за его плеча Ладуш. — Ну наконец-то! Дар, это не «годится». Это лучше всего, что я видел на ней в последнее время. Да что там, у нас было единственное исключение, на празднике Им-Рока! Прекрасно. Так и продолжай.

— Боюсь, если она продолжит, мне придется усилить охрану, — хмыкнул Сардар и, как и вчера на завтраке, с нарочитым уважением склонил голову. — Приветствую, госпожа Линтариена.

— Доброго дня, господин первый советник, — ответила в том же духе Лин. — Спасибо, господин Ладуш, боюсь, это не моя заслуга. Но я буду стараться.

— Дар, я оставлю вас?

— Да, иди, — Сардар проводил взглядом Ладуша и снова посмотрел на Лин. — Сейчас к владыке пожалует еще одно посольство. От ближайших родственников с покаянием. Я здесь, чтобы объяснить тебе, что к чему, и довести до места.

В голове Лин мгновенно состыковались все те разрозненные кусочки мозаики, которые она замечала: обмолвки Асира о его ранении, слова Лалии о покушении и проблемах с родственниками, и о том, что спрашивать об этом имеет смысл только у самого владыки и только в правильный момент…

— Покушение? — быстро спросила она. — То самое?

Если так, у нее имеется свой счет к этим гадам.

— Они не планировали такого покушения, — у Сардара дернулась щека, и это совсем не напоминало его привычную ухмылку. А Лин отметила: «такого». Значит, планировали что-то другое. — От инициативного племянника отреклись. Сюда отправили троюродного братца с дарами и анхами. Никто из старших родичей не сует носа в Им-Рок. Они ни при чем. Всегда ни при чем. — Он открыл дверь и кивком позвал ее за собой. — Не знаю, как далеко ты успела забраться в изучении родословных с мастером Джанахом. Но нынешний претендент на Имхару — старик Джасим из отрекшейся ветви наследников. Он ни за что не позволит себе проколоться в мелочах. Умный. Опасный. Прямая угроза. С роскошной поддержкой знати старых устоев. С этим посольством не надо расшаркиваться. Достаточно обычной вежливости.

— Поняла, — кивнула Лин. А Сардар, помолчав, продолжил:

— Там слишком много анх. И это может быть придурью, а может и нет.

— Судя по той характеристике, что вы дали Джасиму, придурью там и не пахнет. Можно вопрос? Или мне не нужно знать больше того, что вы и так скажете?

— Спрашивай, а там посмотрим.

— Вы сказали: «такого не планировали». Но? Мы знаем хотя бы примерно, чего ждать? И чем я могу помочь? — она поймала брошенный будто вскользь задумчивый взгляд и добавила: — Вы ведь помните, кто я?

— Помню. И не возражаю против какого-то участия. Поэтому здесь сейчас именно я. Возражает тайный советник. И если ты хочешь не только хлопать ресницами на подушках, постарайся сделать что-нибудь с его мнением. Это не просто. Но у тебя есть поддержка. Моя. Владыка не то чтобы против, но он ненавидит эту тему, будь осторожна с вопросами.

Он слегка тронул ее за локоть, сворачивая по незнакомому коридору. Там, где они шли, почти не было охраны. Во всяком случае, заметной.

— Джасиму не нужны покушения. Ему нужен переворот. Полномасштабный, хорошо спланированный и подготовленный. И обязательно с поддержкой народа. Чтобы сесть на трон спасителем, а не узурпатором. Сейчас, когда Им-Рок полон владык, самое подходящее время для любой искры.

— Чтобы получить поддержку народа, надо ругать то, что народу не нравится, и обещать поблажки. Много поблажек. Налоговые льготы торговцам, анх — кродахам, что еще? Я не знаю болевых точек вашего общества, но все эти предвыборные игры… у нас таким развлекаются постоянно. Если вы знаете, что именно он ругает в действиях владыки и что обещает — вы знаете, на кого он хочет опереться.

— Видела вчера Вахида и Рабаха? Представляешь себе политику их лепестков?

— Да, мастер Джанах рассказывал.

— Владыка завтра объявит о присоединении Баринтара. Если эти двое еще не поддерживают Джасима, то у них появится очень подходящий повод. У нас волнения в провинциях. Очевидных причин нет. Но есть нити, которые обрываются в подозрительной близости от Джасима.

— То есть вы видите картину, но не имеете законных доказательств.

— Никаких. И причин для открытого конфликта со старшей ветвью — тоже. Пришли, — Сардар снова свернул и, пройдя через почетный караул стражников, толкнул дверь.

«Не имели причин, — поправила мысленно Лин. — Раньше. Пока тот самый племянник с покушением — Кадорим, о котором упоминали вчера? — причину не преподнес в подарочной упаковке, перевязанной ленточкой. Вот почему „посольство с покаянием“. Но почему Асиру мало такого очевидного повода?»

Асир вышел из купальни, смыв с себя наконец запахи пота, звериной крови и ярости, возбужденных этой яростью кродахов и собственного негодования. Только от последнего, смывай не смывай, не отделаешься так легко, как от остальных. Общение с Вахидом всегда вызывало слишком много эмоций. И сколько бы лет ни прошло, они не собирались тускнеть.

Ублюдок приволок своих анх даже на бои. Запах их ужаса и отчаяния сгущался над помостом для зрителей так, что почти забивал все остальные. В конце концов не выдержал даже Джад, очень ясно, в своей манере, намекнув на неуместность такого общества в кровавых зрелищах. Но Вахид не был бы Вахидом, если бы его хоть когда-то волновало чужое мнение.

Асир поморщился, вспоминая витиеватые речи, насквозь пропитанные ложью и насмешкой, а то и откровенной издевкой. Но по сути придраться было не к чему. Намеки на грани хамства пока достались только Нариману. Не удивительно, что после вчерашнего во всех отношениях приятного вечера тот окончательно потерялся, пытаясь втиснуться куда-то в безопасную зону между бешенством и отчаянием. С остальными владыками Вахид пока был исключительно вежлив и даже, пожалуй, приторно любезен. Если не читать между строк и начисто лишиться обоняния.

И Вахид, и Рабах отлично понимали, что его вчерашняя беседа с Нариманом за закрытыми дверями, растянувшаяся на полночи, не была дружеской болтовней. И теперь оба ждали ясности, чтобы оценить масштабы возможного возмущения. Радовать их поспешными объяснениями Асир не собирался. Опираться на голословные заверения Наримана — тоже. Ему нужен был подробный, подкрепленный всеми возможными бумагами, подписями и клятвами договор, с давным-давно готовым образцом которого Нариман ушел вчера спать. Спал, судя по всему, плохо, настолько, что пропустил бои, зато ни свет ни заря собрал всех своих советников и затребовал у Сардара лучших писцов и законников Имхары.