— Ты уверен, что это мне? — киваю на пиццу. — Может, квартирой ошибся?

— Нет, указан твой адрес. Держи, а то мне дальше разносить заказы надо.

Я забираю у него из рук коробку, и Егор тут же выскальзывает на лестничную площадку. Я только и успеваю крикнуть:

— Передавай привет своей девушке.

— Девушке?

Егор хмурится, протягивая руку к кнопке лифта.

— Ну, Диане.

— А, вот ты о ком… Мы с ней не встречаемся.

— Расстались? — я выглядываю из дверного проема, удивленно приподнимаясь на носочках.

— Нет, мы и не встречались никогда. Просто живем рядом. Семьями общаемся.

— А как же то свидание в спа-центре?

— Свидание? Да она просто так меня пригласила. Сказала, ей достался подарочный сертификат на двоих на конкретную дату, а все ее подруги в этот день были заняты.

— И ты поверил? — я не сдерживаю смешок.

— Если ты намекаешь на то, что я ей нравлюсь, то, нет, этого не может быть.

Гарантирую, все дело в челке. Надеюсь, паренек вскоре осознает, что это убожество надо отрастить. А то так и будет всю жизнь во френдзоне сидеть.

— У нее на обоях фотка одного парня… В общем, твоего парня — Паши.

Двери лифта разъезжаются, и из него выходит Воронцов. Чуть не врезается в хлипенького Егора, удивленно кивает ему и переводит взгляд на меня.

— Ой, не успела проводить любовника до твоего прихода, прости, дорогой!

Егор усмехается, заходит в лифт и уже оттуда бросает дежурную фразу:

— Спасибо за заказ и хорошего вечера!

Воронцов подходит к двери моей квартиры.

— М-м, две Маргариты, и обе мои. Какая прелесть!

Шутка с флиртом? И как мне на это отвечать? Выбираю наиболее безопасный вариант — перевести тему.

— Ты знал, что Диана с Егором не встречаются? Она тогда солгала, что Егор — ее парень.

— Правда? Это тебе Егор за чашкой чая признался? Или чего погорячее?

Воронцов поигрывает бровями. По лицу скачут тени, выделяя скулы и ложбинку над губой. В глазах мерцают обманчиво манящие блики. Да, у нас на лестничной клетке наконец-то заменили лампочку.

Я кладу пиццу на тумбочку возле выхода и опять смотрю на Пашу, прищуриваясь.

— А ты что, ревнуешь?

Воронцов останавливается в дверном проеме, заставляя меня прижаться к косяку. Острый угол вонзается в спину, но я не могу сдвинуться вперед ни на миллиметр. Иначе коснусь Паши, а это ни к чему хорошему не приведет.

— А есть основания? — Воронцов наклоняется, сокращая расстояние между нами.

— С чего бы вдруг?

Я уворачиваюсь от его пристального взгляда и губ, которые — на секунду мне кажется — тянутся к моим. Захожу в прихожую, прислоняюсь плечом к стене и слежу за тем, как Паша снимает пальто и кроссовки.

— У тебя что-то случилось?

— Нет, все в порядке, — заправляю за ухо выбившуюся из пучка прядь.

— А почему ты тогда мне так долго не отвечала? Думал, уже обиделась на что-то…

— Да нет, просто занята была. Учеба, работа, съемки.

Безбожно вру. В модельном агентстве я не появлялась с той нашей совместной фотосессии. Ближайший проект, на который меня пригласили, будет только через два дня. Реклама какого-то шампуня для окрашенных волос. Меня оденут в костюм русалки и отправят в бассейн на целых три часа. Надеюсь, за это время настоящие жабры у меня не отрастут.

Воронцов на меня смотрит подозрительно, будто я уже превратилась в русалку и теперь он оценивает, насколько критичны эти изменения. Пухлые губы на месте, больше ему для дружбы с привилегиями, похоже, ничего и не надо, потому что Пашка подхватывает с тумбочки пиццу и решительным шагом направляется в спальню.

— Давай лучше на кухню. Там бардак, — киваю на приоткрытую дверь комнаты.

— А как же поесть пиццу на кровати под какой-нибудь ромком? Думал, девчонки это любят.

Знаю я, чем заканчиваются такие просмотры фильмов…

— А без кровати никак?

— Так и скажи, что лень убирать вещи, — Воронцов усмехается, заглядывая в спальню вопреки моим протестующим пискам.

На кровати высится гора скомканной одежды, которую я вытащила из шкафа в поисках лучшего домашнего наряда к приходу Паши. Лучшего и максимально «непринужденного». Именно поэтому, пока я стараюсь впихнуть вещи обратно в шкаф, Воронцов глаз не может оторвать от моей груди, эффектно приподнятой вшитым в топ поролоном. Он думает, я не замечаю, но боковым зрением я улавливаю каждое его движение. Вот он опускает коробку с пиццей на прикроватный столик. А вот чуть не садится на пульт, оставленный мной на стуле. Затем включает телевизор, и на экране загорается значок МУЗ-ТВ.

— А Кинопоиска у тебя нет?

Я высовываюсь из-за дверцы шкафа и прожигаю мажора хмурым взглядом. Буду я еще подписку оформлять, когда на пиратских сайтах все есть!

— Мне Ютуба хватает. Я телевизор вообще не включаю. Хозяйка его месяца два назад повесила, так я ни разу не смотрела.

Она купила себе в дом новую плазму, а мне решила сбагрить старый. Отказаться от этой ненужной бандуры я не успела. В квартиру хозяйка приехала с мужем, когда я была на парах, а потом прислала мне сообщение с предупреждением: «Телевизор мы закрепили. Кронштейн поворачивается, но ты его лучше не трогай. Пусть будет под тем углом, как мы его оставили. Там крепление слабое, упадет еще.» Сказать, что я была в шоке, — это ничего не сказать. Но окончательно осознать, какую свинью они мне подложили, я смогла, только зайдя в квартиру. Телевизор повесили прямо над моим учебным столом. Да еще и криво. Провода ни в коробку не убрали, ни стяжками не закрепили. Просто оставили болтаться на честном слове. Вилкой заняли самую удобную розетку, в которой я обычно заряжала ноутбук.

Я готова была рвать и метать, но вовремя прикинула, как сложно будет за ту же цену в удобном районе найти квартиру посреди учебного года, поэтому хозяйке отправила только смиренное «Ок». И даже без точки. Интересно, она хоть на секунду задумалась, как я буду отсюда его смотреть? Ставить стульчик к противоположной стене между стеллажом с книгами и сушилкой, класть ручки на коленочки и наслаждаться балетом по телеканалу «Культура», так, что ли? Кровать-то то у меня в другом углу по диагонали!

Захлопываю дверцы шкафа и слышу, как кто-то грузный падает на матрас за моей спиной. Деревянный каркас кровати натужно поскрипывает. Боюсь представить, что будет, если мы займемся…

Марго, это что еще за мысли? А ну выкинь их из головы! Сейчас же!

Воронцов притягивает меня к себе за резинку шорт, и я невольно опускаюсь на край кровати. Его руки скользят по моей талии, поднимаются к лопаткам, плечам, нежно поглаживают шею.

— Ты же собирался включить фильм, — голос меня подводит, выдавая волнение.

— Пусть лучше будет музыка, — шепчет Паша мне на ухо, обжигая дыханием.

Играет песня Рианны «Kiss it better», томная, чарующая. Хочется закрыть глаза, расслабиться и пустить все на самотек. Подставить шею под поцелуи Воронцова и насладиться моментом.

Но я еще не настолько потеряла уважение к себе.

Разворачиваюсь к Паше всем телом, и тому приходится убрать от меня руки.

— Зачем ты ко мне приехал?

— Хотел провести с тобой время.

Он хмурится, будто мой резкий выпад его задел.

— А поговорить ты не хотел?

Паша тяжело вздыхает, перекидывает ноги на другую сторону кровати, скрещивает руки в замок.

— Ты злишься, что я не рассказывал тебе про театр? Да я даже Мишке не говорил, хотя он мне все выкладывает. И про музыку, и про девушек. Даже то, что не спрашиваю.

Воронцов усмехается, взъерошивая кудри. Вот почему они у него всегда чистые и так хорошо уложенные? И как мне тебя разлюбить, падлюка⁈

— Я и родителям не говорил. Они до сих пор не знают, если только в интернете где-нибудь на мое имя в анонсе не наткнулись. Но это вряд ли. Им не до каких-то там театральных постановок.

Я сажусь на кровать рядом с Пашей. Вот я должна на него злиться, должна его ненавидеть, но после слов про родителей мне вдруг становится его жалко. Хочется обнять, чмокнуть в висок и сказать ему, что он не один. Ведь у него есть…