— Только не говори «нормальный». Он писал тебе «А я разрешал?» на второй день знакомства. Хуже только «В душ и без меня?»!

Вика снимает с лица тканевую маску и отводит глаза в сторону. Кажется, я попала в болевую точку.

— Все ясно.

Я откладываю пилочку и вздыхаю. Мне искренне жаль свою подругу. И почему ее вечно тянет на идиотов? Она ведь классная, действительно, королева. Красивая, веселая, но… слишком уж влюбчивая. Поставят ей «огонечек» на историю, она уже и под венец готова.

— Ну, он позвал меня в хинкальную. Я не могла отказаться. Зов предков так просто не уймешь.

Я прыскаю. Викин дедушка, кажется, по маминой линии — грузин, и моя подруга обожает шутить, что от него ей досталось лучшее наследство: черные глаза, нос с горбинкой и безудержная страсть к любым блюдам национальной кухни.

— Если включить мозг, то все получится, вот увидишь.

— Намекаешь на то, что мне стоит подумать и отказаться от хинкалей, потому что я толстая? — Вика выпучивает глаза, повышая голос до ультразвука. — Да как ты можешь, Каблукова? А если серьезно, то я реально набрала. Надо сбросить пару килограммов. Все, с понедельника сажусь на диету…

Я даже не пытаюсь ее отговорить. Оно того не стоит. Все равно продержится недолго, я уверена.

Увеличиваю громкость звонка и кладу телефон на стол. Из четырех букетов, занимающих половину моего рабочего места, выбираю самый дохленький и открываю окно. В комнату врывается прохлада с запахом пожухлой листвы и выхлопных газов. К голосу Вики, доносящемуся из динамиков, прибавляются автомобильные гудки и шум улицы.

— Кстати, что там у вас с Воронцовым?

— А?

— Не придуривайся, ты меня прекрасно слышишь! Рассказывай, что у вас с Пашкой.

Я отрываю от розы один лепесток и бросаю его в окно.

— Ничего.

— В смысле, Марго? Ты меня бесишь уже! Он тебе четвертый день подряд после пар букеты дарит, а ты опять меня своим «ничего» кормишь. Вы встречаетесь?

— Нет.

Я отрываю еще один лепесток, бордовый с почерневшим краем, и он отправляется вниз вслед за первым.

— Маргарита, еб твою мать, Каблукова!! — мой телефон чуть ли не подпрыгивает от Викиных воплей. — А как ты тогда мне это объяснишь?

Я сдираю разом всю головку розы и швыряю ее в окно. Лепестки падают слишком медленно, даже красиво, окропляя асфальт кроваво-красными каплями. Черт, как же мне хочется, чтобы это была настоящая кровь — кровь каждого, кто виноват в этом глупом стечении обстоятельств! Стилиста, который придумал нам эти уродские, держащиеся на соплях маски, хостес, которая пригласила Пашу именно за этот столик, охранника, который не заклеил Воронцову телефон. А теперь что? Теперь мне еще минимум месяц жить и думать о том, что мой премногообожаемый «парень» может в любую секунду раскрыть всему универу мой главный секрет!

Я свято верила, что после той вечеринки у Миши Паша удалит злополучное видео. Мы ведь даже поцеловались на глазах у гостей. Гештальт закрыт, все. Ага, как же! «Будет слишком неправдоподобно, если мы с тобой расстанемся, не провстречавшись и месяца», — сказал мне тогда Воронцов, подвозя до дома. Я хотела было взбунтоваться, но вид заведующего кафедрой, смотрящего поверх очков на мой сияющий в неоне «персичек», быстро охладил мой пыл. Это видео не должно покинуть пределы Пашкиного телефона. Я золотая медалистка, стобалльница, староста и лучшая ученица в группе. Я идеальна — по крайней мере, в вузе все меня такой считают — и я должна поддерживать этот образ. Как я буду смотреть одногруппникам в глаза, если они узнают, что я работаю в клубе? А преподавателям? Как я потом буду искать работу, если все будут знать, что я весь универ прокрутилась у шеста?

Можно, конечно, будет остаться в «Абсенте», но ведь это дело проходное, молодость не вечна, и самые сочные «персички» однажды превращаются в урюк. Хотя мне всего 19. Вполне успею накопить деньжат на безбедную старость, а потом…

— Каблукова, ты где вообще? — тон у Вики такой, что, будь она сейчас рядом, наверняка бы уже треснула меня по моему блондинистому затылку. — Ты меня слышишь? Ау! Интернет пропал, что ли…

Кладу букет на подоконник и возвращаюсь к подруге. Беру телефон в руки. В уведомлениях горит сообщение от Паши: «СРОЧНО! Через час заеду за тобой. Возьми купальник». Я вздергиваю верхнюю губу. Мы же договаривались, что не будем ходить ни на какие свиданки. Он просто будет присылать мне подарки, а я отчитываться всем любопытным в соцсетях о том, какой у меня классный «парень» и как здорово он за мной ухаживает.

— Вик, кажется, пирог отменяется.

Я строю виноватую моську.

— Это еще почему⁈

Вика чуть не пробивает носом камеру.

— Одна… эм, ученица попросила провести занятие сегодня вместо своего обычного дня.

— Ох уж эти репетиторы, занятые люди! — подруга закатывает глаза. Знала бы она, кем я работаю на самом деле, вообще в осадок бы выпала. — Ладно, спишемся.

Я сбрасываю вызов и принимаюсь метаться по комнате бешеным кабанчиком. Сообщение от Паши пришло полчаса назад. Несложно догадаться, что до выхода у меня осталось ультрамало времени. Вспомнить бы еще, где лежит мой купальник.

Святые шпильки, как меня все это бесит!

Из подъезда я вылетаю разъяренной фурией. Мои нерасчесанные волосы развеваются сзади под стать. Пашин «Мерседес» стоит у самого порога, дразняще поблескивая кофейно-черными боками. Забираюсь на переднее сидение и захлопываю дверь с такой силой, что где-то там в Тартаре на Сизифа в очередной раз обрушивается камень.

— ПМС, дорогая? — с мягкой улыбочкой спрашивает Паша.

— А заранее ты сказать о встрече не мог? — я несколько раз промахиваюсь, прежде чем застегиваю ремень. Наконец Паша трогается, и мы выезжаем из двора.

— Так это спонтанно получилось.

— Ага! Скажи честно, листал Порнхаб и вдруг вспомнил, что у тебя, вообще-то, есть «девушка». Дай, думаешь, ее в баньке пожарю!

— Ой, Маргарита… — Паша на секунду отрывает взгляд от дороги и бросает его на меня. В темных глазах беснуются чертики. — Не знай я твоего маленького секрета, не поверил бы, что ты так умеешь шутить. А вообще, не переживай, жарить я тебя сегодня не буду.

— Ах, да, точно. Как ты там говорил? Пару объятий и поцелуев для достоверности будет вполне достаточно!

— Верно, но я, вообще-то, не об этом, — Паша проводит рукой по обтянутому кожей рулю. На запястье сверкают механические часы с прозрачным корпусом. Я знаю, сколько они стоят. За эту сумму можно было бы купить несколько смарт-вотчей и пользоваться на здоровье всеми их функциями. Но это, конечно же, выглядело бы не так понтово. — Мы едем не в баню, а в бассейн. На двойное свидание с Дианой и ее парнем. Она через Мишку нам приглашение передала. Пришлось согласиться.

Я тру рукой переносицу. Опять придется устраивать цирк.

Ну ладно, для Дианки я готова. Скрип ее зубов — мой любимый звук.

На входе в спа-центр нас встречают две тайки и кланяются чуть ли не в пол. Я немного смущенно киваю и принимаюсь осматривать отделанные бамбуком стены. Напротив ресепшена кругом стоят зеленые диванчики, в середине — стеклянный столик, на нем — вазочка со сладостями. Пока Паша разбирается с бронью и пропусками, стаскиваю одну конфетку и закидываю ее в рот. Это оказывается вовсе не конфетка — арахис в васаби, убийственная штука. Но осознаю я это слишком поздно. Мой рот уже горит, как адский котел. Кидаюсь к кулеру, но Паша, не обращая внимания на мои протесты, подхватывает меня под руку и уводит к раздевалкам.

— Диана с Егором уже пришли. Ждут нас внутри. Переодевайся, встретимся у бассейна.

Паша вкладывает мне в руку резиновый браслет — видимо, он служит ключом от шкафчика — и даже открывает дверь в женскую раздевалку. Какой джентльмен! Ну все, я поплыла, девочки!

Минут через десять я уже действительно плыву. Переодевшись раньше своего копуши-«бойфренда», решаю зайти в бассейн без него. Сегодня четверг, практически нет народу, и это не может меня не радовать. В кои-то веки моя пятая точка не облеплена сотней взглядов. Да и местечко тут достаточно приятное. Помимо основного бассейна, есть несколько водных дорожек, тянущихся лабиринтом под водопадами и мостиками. В пол вмонтированы светильники, плавно сменяющие цвет с зеленого на синий и обратно. На потолке, словно звезды, мерцают светодиоды. Я закрываю глаза, ложусь на спину и принимаюсь наслаждаться жизнью. Где-то там на фоне, смешиваясь с шумом воды, журчит восточная музыка и…