— Спасем, — твердо ответил целитель, уже начиная работать. — Но ей понадобится время. Много времени на восстановление.

Мягкое золотистое свечение окутало неподвижное тело Рен. Цвет медленно возвращался к ее щекам, дыхание становилось глубже.

Хаталь не отходил ни на шаг, держа ее руку в своей. Те несколько секунд, когда он думал, что потерял ее навсегда, изменили что-то внутри него. Жизнь без Рен была немыслима. Просто немыслима.

— Все будет хорошо, — шептал он, поглаживая ее ладонь. — Все будет хорошо, моя огненная девочка. Ты вернешься ко мне. Обязательно вернешься.

За их спинами в зал входили остальные участники спасательной операции, но Хаталь видел только одно — как медленно, очень медленно к лицу Рен возвращается жизнь.

Я просыпалась медленно. Белый свет, слишком яркий для подземелья. Действительность приходила рывками, не сразу. Ощущение одеяла, подушки, странного умиротворения. И, конечно, мягкость. А еще странная тяжесть на правой руке. Попытка освободиться не привела ни к чему.

И тогда я открыла глаза от удивления. Я — где?

Комната просторна, белые потолки — где-то прямо в вышине.

Но самое главное не это.

Очень знакомый растрепанный светлый хвост. Голова Хаталя на краю постели, от моей руки недалеко, лоб уперся в край белого одеяла, и обе ладони — сжали мое запястье. То ли пульс проверяет, то ли ловит. Но ясно, что из этих клещей — не выберешься.

Я попробовала.

Он вздрогнул, поднял голову, тряхнул ею, отгоняя сон и еще больше растрепав волосы. Помятый, с краснотой и рисунком покрывала на лбу. Но смотрит, чуть прищурившись. Хитро.

— Эээ, а мы где?

— В преподавательском корпусе, Рен. Это моя спальня.

— Тебя уволят, — это первое, что приходит мне в голову.

И Хаталь счастливо смеется.

— Наверняка. Я послал к черту ректора. И трех преподавателей. Ты как себя чувствуешь?

— Слабой.

— Удивительное дело. Магический выброс, сожжение всего живого неживого в радиусе пятнадцати метров, и вдруг — слабость, — саркастически отозвался маг.

— Ты невыносим. Может, лучше я пойду? Вдруг все обойдется?

Я попробовала подняться. Но Хаталь встал, взял меня за плечи и отправил обратно на подушки.

— Лежать. Не обойдется. Сюда уже наведывался твой брат и толпа специалистов с целительского факультета. А Рахрама пришлось успокоить тем, что ты моя невеста, и вроде как все уже решено.

— Вот так, да?

— А что мне оставалось делать? Не нести же тебя в твою комнату — не уверен, что там и сейчас безопасно.

Я поняла, что улыбаюсь. Широко и радостно.

— О, желаете поиграть со мной в еще более опасную игру, учитель? Или вы… серьезно?

— Рен, ну, — он встал, явно теряя самообладание, но глаза по-прежнему — сплошное лукавство, — я чуть с ума не сошел, когда ты исчезла. И у меня большие сомнения в том, что я способен порадоваться выдаче тебе диплома и отпустить в твою прекрасную жизнь. Честно слово, ринтана Ренелин, сейчас я просто один сплошной комок нервов и собственнических инстинктов. Так что нет, я не играю. Правда, совершенно не так это себе представлял. Хотелось со всей торжественностью, с церемонией, традиционно, с кольцом, в конце концов. Ты более чем достойна нормального предложения. Но… Раз все уже случилось, что поделать, да, Ренелин Наджелайна. Я этого хочу очень серьезно. А ты?

А я только закивала.

И вдруг вспомнила то, что мы забыли за всеми этими плясками с некромантами.

— Что ж, придется спасти вас от увольнения, магистр. Но, пожалуй, за это мне придется потребовать еще одно желание. Мммм, когда у меня их накопится достаточно, о, берегитесь, Хаталь Авельтан.

Мой маг покачал головой.

— Ладно, я знал, с кем связываюсь, я знал. Ну и что же вы задумали?

Я лукаво улыбнулась. Простора для воображения было достаточно — от его признания наконец, что в том поединке он поддался до организации предстоящей свадьбы по моему вкусу.

Стоооооп…

Свадьбы? Уму непостижимо, какое очередное сальто сделала жизнь. Вчера я, кажется, сожгла кучу некромантов, а сегодня — вот. Хаталь тоже выглядит немного растерянным, даже сил не хватает держать лицо. Но главное, счастливым, он выглядит счастливым.

Месяц спустя город все еще приходил в себя от потрясений. Следственная комиссия работала не покладая рук, раскрывая масштабы заговора, который оказался куда шире, чем мы предполагали. Братство действовало в Лар-Халиде более семидесяти лет, проникнув во все слои общества — от городской администрации до Совета магов.

Элиан Ворг, как выяснилось, вообще не был Воргом. Настоящего профессора убили сорок лет назад, а его место занял некромант по имени Дарион Кель. Он терпеливо строил свою сеть, вербуя союзников, распространяя антиогненную пропаганду и готовя ритуал пробуждения древних архимагов. Семнадцать активных членов Братства и еще тридцать пособников — всех арестовали или нашли мертвыми в своих домах.

Законопроект об ограничении огненной магии отклонили единогласно — и не просто отклонили, а публично осудили как попытку вражеских сил ослабить оборону страны. Внезапно огненные маги из потенциальной угрозы превратились в героев, защитников и символ сопротивления темным силам. История о том, как трое наших уничтожили семерых древних архимагов и целое Братство некромантов, разлетелась по всему континенту.

Дом Высших Наук восстанавливался с невиданной скоростью — правительство выделило дополнительное финансирование, частные спонсоры жертвовали деньги на ремонт, а студенты со всей страны подавали заявления о поступлении. Академия, едва не ставшая центром некромантского переворота, превратилась в символ победы света над тьмой.

Катакомбы официально объявили запретной зоной и навечно замуровали. Там, в расплавленном камне и пепле, остались кошмары, которые лучше было забыть.

Мне совсем не мягко — вот совершенно, намекнули на возможность преподавательской карьеры. Идея поначалу казалась абсурдной — я ведь сама толком не научилась контролировать свою магию. Но потом я подумала: а кто лучше научит молодых магов не бояться своей силы, чем тот, кто сам прошел через этот страх?

Кему, Вайла, Лаара, Мину и остальных тоже осыпали наградами и предложениями. Лаар полностью восстановился после ранения, хотя на руке у него остался небольшой шрам — память о нашем приключении в тайной комнате. Кема получила предложение о стажировке в столичной Академии Предсказаний, а Вайл неожиданно проявил интерес к изучению защитной магии.

Но главное — город снова стал безопасным. Исчезли ночные нападения Пустышек, прекратились «случайные» несчастные случаи со студентами, а по улицам больше не бродили подозрительные фигуры в темных плащах. Лар-Халид вздохнул с облегчением и вернулся к своей обычной, мирной жизни.

А весной…

Весной Рахрам вызвал к себе Хаталя. Мы все еще иногда по старой памяти обменивались колкостями и даже встречались в Зале Стихийного Резонанса, я всерьез озадачилась собственной карьерой, и с быстротой, удивляющей и меня, и диким Наджелайнским остервенением училась управлять своей стихией.

Ректор с нами почти не говорил уже — все давно вышло из-под контроля, но было прекрасно.

Рахрам пригладил лысину и подвинул конверт ближе к Хаталю. Тот прищурился, в последнее время сюрпризы ему ой как не нравились.

— Что это?

— Ваше назначение, Авельтан, вы забыли? Я обещал вам кафедру. Вот, пожалуйста. Учитывая, что ваша… наша ученица уже несколько месяцев ведет себя… ну, не сказать, что идеально, но нормально, куда более нормально, чем было, я думаю, что акт перевоспитания вам вполне удался. Ну да, должен признать, у него есть и побочные эффекты, вам буквально собой пришлось пожертвовать. Но все же вы свое слово сдержали. Я держу свое.

Хаталь улыбнулся.

Да, получилось иронично. Рен уже практически была преподавателем, если честно. Хотя пока лишь получала диплом. Старый Рахрам не вдавался в подробности, но спокойная Наджелайна, нашедшая себя в том, чтобы объяснять первому курсу основы фехтования и стихийной магии одновременно — довольно ценный ресурс, которым не разбрасываются.