А его надо было сжевать до звонка.

— Ты заболела? — прошептал он, когда я села рядом и аккуратно разложила на столе все учебные принадлежности.

— Нет, я просто решила быть примерной ученицей, — ответила я с невинной улыбкой.

— На занятиях Хаталя, — уточнил Лаар, прищурившись, и что-то явно подозревая. — А на остальных?

Я только загадочно улыбнулась.

Когда в аудиторию вошёл Хаталь, я подняла руку, чтобы ответить на первый же его вопрос. И на второй. И на третий. К концу занятия я трижды выходила к доске для демонстрации решения магических уравнений, задала пять актуальных вопросов по теме и сдала безупречно выполненное домашнее задание на неделю вперёд.

Хаталь принимал моё новое поведение с невозмутимым спокойствием, но я заметила, как его брови слегка приподнялись, когда я поправила студента, неправильно интерпретировавшего закон Карвеля о магическом резонансе.

— Благодарю за пояснение, ринтана, — сказал он, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на веселье. — Ваше усердие впечатляет. Смею заметить, вас ждут еще индивидуальные практические занятия.

Теперь в этом был совсем иной подтекст.

Я увидела, как все меньше внимания достается Хаталю от студенток.

Первым не выдержал Вайл:

— Они думают, ты на него глаз положила, представляешь… Мина сказала — чтоб кто в здравом уме перешел дорогу Рен. Неее…

Он вдруг осекся, увидев мой взгляд.

— Рен, прости, я не знал.

Однако совсем иначе обстояли дела на других уроках. На занятии по истории магии я подняла такой шум из-за «вопиющих неточностей» в трактовке Войны Пяти Королевств, что Смертея в конце концов выставила меня за дверь, заявив, что если я такая умная, могу написать собственный учебник.

На алхимии я «случайно» добавила в стандартную смесь щепотку перламутрового порошка, что привело к образованию густого розового дыма с запахом тухлых яиц, заполнившего всю лабораторию. Занятие пришлось отменить, а Моргиль отправился в лазарет с головной болью.

Но настоящий шедевр я приберегла для магистра Артеона.

Физкультура, ммм… Сколько узнал профессор о неправильном исполнении простейших техник вроде отжиманий, уму непостижимо. Конечно, все применительно к его факультативу.

— Так не растят мечников. Кстати, фехтование ведь через два дня? Я приду.

Артеон побагровел от гнева и унижения, но не мог ничего возразить — я была технически права, и все это видели. К концу второй недели моего «идеального поведения» на уроках Хаталя и абсолютного кошмара на всех остальных, в учительской начался настоящий бунт.

Хаталь как раз проверял контрольные работы в своём кабинете, когда дверь распахнулась без стука. На пороге стоял Моргиль, его обычно аккуратная борода была всклокочена, а в глазах плескалось отчаяние.

— Я больше не могу! — воскликнул он, бесцеремонно плюхаясь в кресло напротив Хаталя. — Эта девчонка сведёт меня в могилу раньше времени!

— Прошу прощения? — Хаталь аккуратно отложил стилус.

— Наджелайна! Кто же ещё! — Моргиль взмахнул руками. — Сегодня она притащила на урок трактат Виориса и заявила, что моя методика устарела на три столетия! Перед всем классом!

— И в чём именно она неправа? — спокойно спросил Хаталь.

Моргиль запнулся.

— Это не… Дело не в том, права она или нет! Дело в том, как она это делает! — он понизил голос. — Говорят, ты с ней справляешься. Что она ведёт себя на твоих занятиях как примерная ученица. Как ты это делаешь?

Хаталь слегка улыбнулся.

— Возможно, дело в подходе к обучению, — дипломатично ответил он. — Ринтана Наджелайна — очень умная и талантливая студентка. Ей просто нужно…

— Да-да, — нетерпеливо перебил Моргиль. — Индивидуальный подход, вижу потенциал, и так далее. Но послушай, она невыносима! И не только для меня! Смертея грозится уволиться, если Наджелайна не прекратит подвергать сомнению каждое её слово. А бедный Артеон… — он покачал головой. — Вчера я видел, как он плакал в кладовке для метел.

Хаталь сохранял невозмутимое выражение лица, хотя в глубине его глаз мелькнуло что-то похожее на веселье.

— Что вы предлагаете мне сделать?

— Поговори с ней! — воскликнул Моргиль. — Она тебя слушает. Объясни, что она не может продолжать в том же духе!

— Я поговорю с ринтаной, — пообещал Хаталь. — Но не могу гарантировать результат. Она… очень своевольна.

— Она манипулятор, — добавил Моргиль, вставая. — Не думай, что мы не видим, что она играет. Примерное поведение для тебя, настоящий кошмар для остальных. Классическая манипуляция!

Когда Моргиль ушёл, Хаталь откинулся в кресле, задумчиво глядя в пространство.

— Манипулятор, — тихо повторил он. — Да, несомненно. И блестяща. И совершенно невыносима, когда захочет.

Он вздохнул, возвращаясь к проверке работ.

— Настоящая Наджелайна.

Мы столкнулись в коридоре после очередной моей выходки (я превратила урок по трансмутации в публичный диспут о морально-этических аспектах превращения неодушевлённых предметов в квази-живых существ).

— Интересная тактика, ринтана, — тихо сказал он, наклонившись ко мне. — Но я знаю, что вы делаете.

— И что же? — невинно спросила я.

— Вы пытаетесь вынудить меня провести с вами больше времени под предлогом дисциплинарных бесед, — его голос был спокоен, но в глазах плясали искорки. — Не боитесь, что это сработает?

— Мммм… А кто-то мне говорил, что страх — плохой советчик. Интересно, кто. Не могу припомнить.

— Хм. Тогда продолжайте. Только постарайтесь не довести бедного Артеона до нервного срыва.

Артеона?

До нервного срыва?

Легко!

Все как скажете, учитель.

Солнце заливало тренировочный двор Дома Высших наук, где проходил факультатив по фехтованию. Я стояла в стороне, наблюдая, как демон пытался объяснить основы боевой стойки группе заинтересованных студентов.

— Держите меч крепче! Нет, не так! — раздраженно повторял он, поправляя руку очередной жертвы своего педагогического таланта. — Вы не букет цветов держите, а оружие!

Я закатила глаза. Артеон был теоретиком до мозга костей — мог часами рассуждать о преимуществах различных школ фехтования, но сам владел мечом… скажем так, посредственно.

Лаар, стоявший рядом со мной, толкнул меня локтем.

— Ну давай, покажи им класс, — подначил он с ухмылкой. — А то бедный Кирон сейчас рухнет под тяжестью этого учебного меча.

Артеон действительно мучил студентов, которые искренне хотели научиться фехтованию.

— Ладно, — я вздохнула и шагнула вперед. — Господин Артеон! Могу я предложить небольшую демонстрацию?

Физрук обернулся, и его лицо заметно помрачнело, когда он увидел меня.

— А, ринтана Наджелайна, — в его голосе сквозило плохо скрываемое неудовольствие. — Решили почтить нас своим присутствием все же… как и обещали.

— Я подумала, что студентам будет полезно увидеть реальный поединок, — сказала я, доставая из ножен два коротких широких меча, которые, о, боги, взяла с собой на урок фехтования. Конечно, наследные мечи Наджелайна. Подарок Килиара на мое шестнадцатилетие.

О котором он не пожалел, поспешу уточнить.

Студенты оживились, образуя круг. Многие из них слышали о моем мастерстве — в конце концов, когда тебя с пяти лет тренирует брат, который, по его собственным словам, «начал драться на мечах раньше, чем ходить», некоторые навыки неизбежно приобретаешь.

— Кто рискнет встать против меня? — спросила я, крутанув мечи в руках.

Добровольцев не нашлось. Студенты переглядывались, но никто не спешил выходить вперед.

— Я сам продемонстрирую, — наконец произнес Артеон, явно недовольный тем, что я перехватила инициативу на его занятии. — Правда, моя специализация — одиночный меч, а не парные клинки…

— Не беспокойтесь, — я улыбнулась, возможно, слишком хищно. — Я подстроюсь.

Мы встали в центре круга. Артеон принял классическую стойку — формальную, строгую, с высоко поднятым клинком. Я же опустила свои мечи, расслабленно держа их у бедер. Видимая расслабленность, ага.