— Иван, — кричит папа, — ужин.

Прям как в детстве, усмехаюсь и иду в дом.

— Как насчет того, чтобы пригласить гостей? — попивая чай из изящной кружки, говорит мама.

— Кого? Только не говори, что твою сестру, — клянчит папа, — меня приступ хватит от её сноба-мужа!

— Нет, — смеется она, — соседей. К Клаве родня приехала…

— И при чем здесь мы? — не понимает отец.

Выразительно смотрю на маму, я уже понял, что она решила заняться сватовством. Но если раньше меня это бесило, то теперь я очень даже ЗА!

— Мы? — думает. — А ничего, что у нас никого в гостях после переезда не было?! Ты знаешь, как я люблю общение, а ты вечно занят, то рыбалка, то охота, то наставничество, — маму понесло.

— Ладно-ладно, — папа поднимает руки вверх, сдаваясь. — Зови, как раз утку приготовишь. — поднимается и уходит, бурча что-то себе под нос.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К вечеру тяга не проходит и вот я уже опять стою у соседских ворот. Тетя Клава во дворе, шашлык что ли жарит?

— Не женское это занятие, — вхожу во двор.

— Ванечка, — улыбается, — а я и за мужика, и за бабу, — смеется.

— А кто это у Вас в гостях? — хочу понять родственную связь, и перспективу.

— Племянницы мои, одна с мужем уедет завтра, вот и решили посидеть, не часто приезжают. — рассказывает женщина.

— А вторая? — вылетает само.

— Мирочка-то? Останется погостить у меня.

— А что за интерес, — влезает в разговор Марк, кажется?

Оборачиваюсь, смотрит на меня. Оглядываю его, крепкий и явно переживающий за родственницу, что за опека?

— Обычный, мужской, — засовываю руки в карманы, чтобы не видел кулаки.

— Ей не интересно, — психует он.

— Это ты за нее решил? — походу кулаки в ход все же пойдут.

Он не успевает ответить, дверь в баню открывается. Выходит, распаренная девушка, в халате и полотенцем на голове. Красивая с ума сойти.

Застывает в дверях, увидев меня теряется. Глаза расширенные, испуганные. Странная реакция! Мужик закрывает спиной мне обзор на неё. Начинаю еще сильнее психовать, как будто отбирают что-то ценное.

— Мира, заходи в дом, — приобнимая её за плечи провожает в дом.

— Не буду мешать, — выходит с рычанием. Прохожу мимо мужика и толкаю его плечом, бесит сука!

Ну ничего завтра он свалит и мы наконец-то познакомимся!

Мирослава

Тот самый мужчина заходивший к нам вчера, стоит сейчас передо мной. Большой, сильный и невероятно привлекательный. Не смазливый, а именно по-мужски красив.

Опять теряюсь. Чувство превосходства и физического давления пугает меня, но в тоже время я ощущаю себя невероятно защищенной. Бред какой-то! Я вижу его второй раз в жизни, может он такой же как Лёша, надо держаться подальше.

— Добрый, — выходит хрипло, кошусь на дверь, где же тетя?!

— Меня Иван зовут, — подходит и протягивает руку. Господи!

— Мирослава, — убираю руки за спину. Видя мой жест, он усмехается и засовывает руки в карманы легких светлых брюк.

— Очень приятно, Мирослава, — слегка склоняет голову.

Киваю.

— Надолго в наши края?

Понимаю, что он пытается завязать разговор, но я абсолютно не готова к общению. Тем более наедине! Интересно, тетя знала, что тут будет он?

— Познакомились уже? — входит Анна Сергеевна, и я выдыхаю. Он это видит, так как не сводит с меня глаз. Скользит по мне взглядом, а такие ощущения будто гладит руками.

— Да, — наконец отводит глаза. И мне становится легче дышать и двигаться.

— Все за стол, — хлопает в ладоши Анна Сергеевна.

Во главе стола садится Роман Семенович муж Анны Сергеевны. Сама хозяйка по правую руку от него, напротив тетя Клава, я рядом с ней, а напротив меня Иван.

— Приятного аппетита, — с нежной улыбкой говорит Анна Сергеевна. Кротко киваю, кусок в горло не влезет под этим взглядом.

— Клава, — говорит Роман Семенович, — корову свою менять не планируешь?

— Так молода она еще, — отвечает тетя, нарезая мясо утки. — Два годка всего.

— Я в сельских делах не силен, — говорит он с улыбкой.

— Я бы еще быка взяла, — жует тетя, — да боюсь одна не справлюсь.

— Почему же одна, — сверкает глазами Иван, — у Вас помощница имеется.

— Ой, да она на лето только скорее всего, потом в город умотает, что молодежи в деревне делать? — машет рукой.

Сижу и пью сок. Вкусно.

— Мирочка, что же ты не кушаешь? — обращает на меня внимание Анна Сергеевна.

— Кушаю, — хватаюсь за вилку и нервно накалываю шмат мяса. Лишь бы никто излишнего внимания не обращал. Но куда там, когда сканер сидит, напротив. При этом очень аппетитно ест.

Поужинав, нам предложили пройти в гостиную.

— Я пока тут приберу и чай заварю, — суетится хозяйка.

— Я помогу, — предлагаю.

— Да, мам, — встает Иван. — Вы идите отдохните, а мы тут все сами сделаем. — сглатываю ком. Вот же блин! Но обратного пути нет, сама вызвалась.

Хозяева и тетя уходят, предоставляя нам полную свободу действий.

Сразу подскакиваю и начинаю бурную деятельность. Иван усмехается и молча носит тарелки, при этом не спуская с меня глаз.

— Мира, сколько тебе лет? — мою посуду, делаю вид, что не слышу его. — И? — прислоняется к раковине, улыбается.

— Почти двадцать пять, — зависаю на его губах. Они четко очерченные, красивые. Его портрет бы смотрелся хорошо на выбеленной стене и непременно сделанный карандашом. Мотаю головой.

— Двадцать пять, — повторяет хрипло, осматривая моё лицо. — Откуда этот шрам? — дотрагивается до места за ухом. Дергаюсь. К глазам тут же подступают слезы. Быстро моргаю.

— Не Ваше дело! — отворачиваюсь и надраиваю посуду. Руки дрожат и бокал летит в раковину, разбивается и это приводит меня в чувство. — Простите, — шепчу, — я…я не хотела.

— Ничего страшного, — убирает из моих рук губку. — Давай я, — говорит он тихо и мягко. — А ты присядь, — набирает стакан воды, — и выпей. И пожалуйста, давай на ты. Я не настолько стар.

— Ты не стар, — вылетает поспешно. Прикусываю губу, и начинаю пить, а то разболталась что-то.

Он смеется, и смех у него прекрасный. Дура! Прекрати!

Выкидывает разбитую посуду. Домывает и вытирает насухо. Затем достает френч-пресс, насыпает заварку и заливает кипятком, накрывает сверху полотенцем давая частичкам заварки плавать в горячей воде, раскрываясь. Достает из холодильника тетин пирог и греет в микроволновке. Достает, нарезает. Так же достает ореховое варенье, песочное печенье и конфеты. Все движения четкие, быстрые. Наблюдать за ним одно удовольствие. Мы молчим и мне комфортно, не хочется бежать и кричать во все горло. А прикосновение…Нет оно не было неприятным, просто я испугалась…Что посчитает грязной, разочаруется и отвернется… А, я не хочу, чтобы он отворачивался….

Боже!

Это открытие как обухом бьет меня по голове. Сижу как дурочка с вытаращенными глазами, пытаюсь принять и осознать свои мысли и чувства.

— Пойдем? — берет за руку, смотрю на наши руки и мне это кажется таким чертовски правильным. Вот так рука в руке, я даже чувствую тепло, хотя раньше не ощущала ничего, кроме льда.

Пьем чай, тетя глупо хихикает, Роман Семенович рассказывает анекдоты и только Анна Сергеевна поглядывает на нас и улыбается.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— У вас хорошо, а дома лучше! — наконец говорит тетя. — Пора и честь знать. Приходите и вы к нам.

— Обязательно, — кивает Анна Сергеевна, провожая нас к воротам. — Ваня, проводи.

— Не нужно, тут не далеко, — машу рукой.

— Я все же провожу, — обувается и идет с нами.

Тетя виснет на его руке, её разморило. Оказывается, пока я била посуду, она пила коньяк с главой семейства, рассказывая при этом деревенские байки.