Опускаю руку между нашими телами, поглаживаю клитор, чувствую, как её пальчики впиваются мне в спину, улыбаюсь. Роняю её на кровать и пару секунд наслаждаюсь зрелищем. Зрачки расширены, ротик приоткрыт от возбуждения. Нежно розовые соски торчат бусинками, призывая ласкать их и покусывать, животик ходит ходуном от частого дыхания. Она немного набрала в весе, со дня нашего знакомства, округлилась в нужных местах, попа стала еще аппетитнее. Член тут же прилип к пупку. Знаю-знаю, ты тоже скучал по ней.

— С днем рождения, солнышко, — укладываюсь рядом, проверяю её готовность, мокрая. Приподнимаю её ножку и прижимаюсь пахом, беру член и провожу им по клитору, стимулируя еще больше и смазывая соками. При этом продолжаем целоваться. Аккуратно ввожу член до основания и замираю, давая ей привыкнуть.

Адский бог, как же хорошо в ней! Вроде и не пацан, но таких ощущений не было ни с одной женщиной.

Плавно начинаю двигаться, придерживаю её попу при этом сжимая. Нам не хватает воздуха, и мы разрываем поцелуй. Сцепляем свободные руки в замок.

Взгляд глаза в глаза, шлепки мокрых тел, её стон и моё рычание. Все это срывает крышу, и мы кончаем почти одновременно, сильно и со вкусом. Лишь в самый последний момент успеваю вытащить член, и не потому что хочу, а потому что не знаю, готова ли к этому Мира. Не хочу её ни к чему принуждать.

— Люблю тебя, — вновь произношу, снова это смятение во взгляде и тишина в ответ. Не приятно, но давлю в себе это чувство, запечатываю ей рот поцелуем, чтобы не дай бог не начала оправдываться… Этого моё самолюбие точно не переживет.

— Еще раз с днем рождения, — пытаюсь улыбнуться, — а то накинулся как дикарь.

— Спасибо, это лучшее утро.

После я вручаю букет, а также пакет с основным подарком. Конечно же там холст и краски, мольберт и палитра, кисти и карандаши. Я набрал всего, что советовали в специализированном магазине, так как в этом я полный профан.

— Надеюсь, тебе нравится? — натягиваю футболку.

— Очень, — её глаза горят, — спасибо, Вань, они замечательные, — с особой тщательностью рассматривает краски.

Жду пока она соберется, чтобы пойти к родителям для праздничного завтрака. Мама была в курсе моих планов, поэтому подготовилась.

Родители тоже поздравляют мою красавицу, дарят ей цветы со своего садика и плетенный плед. Мама с недавних пор увлеклась плетением. Мира смущается, но я вижу, как ей приятно все что происходит.

В обед маринуем мясо и готовим закуски. Ну как готовим, мы с отцом заняты мясом во дворе. Наши женщины смеются на кухне готовя. Решили даже торт испечь, взяв рецепт из интернета.

— Как продвигается дело?

— Медленно, — ударяю по углям сильнее, чем нужно было, и искорка вылетает из мангала, тут же тушу её ногой. — А еще, я думаю, что он активировался.

— Конкретней? — отец тут же напрягается, они уже воспринимают Миру как родную, и тоже волнуются.

— Ей поступают звонки, — смотрю в окно, вижу, как моя девочка хохочет.

— Вот сучий потрох, — со злостью, — что думаешь делать?

— Жениться, — вижу ошеломленное лицо, — и увезу её отсюда, за тетей присмотрите?

— Конечно, — хлопает меня по плечу, — мы тебя поддержим и всегда поможем. Только ты уверен, что она этого хочет? — задает именно тот вопрос, которого я боюсь.

— Не уверен, — отворачиваюсь от окна. — С ней я ни в чем не уверен… Кроме своих чувств.

Мирослава

Такого дня рождения у меня еще не было. Если только лет в семь, когда мама вела нас в кафе-мороженое и угощала вкусностями. Мне казалось, что в тот момент я была самой счастливой. Но нет, счастлива я именно сейчас. Меня поздравили все близкие люди: сестра и её муж, тетя, Ваня и его родители. Мои про меня даже и не вспомнили, думаю, что если бы даже они знали мой номер, все равно бы не позвонили…

Мы отпраздновали весело и вкусно, благодаря погоде смогли посидеть в беседке. И вот сейчас родители пошли отдыхать, а я сидела в теплом коконе у Вани на коленках, обнимала его за шею и была счастливей всех.

— Мира.

— Да, Вань, — смотрю на него, нежно поглаживая по шее.

— Я… — усмехается, — волнуюсь, черт…

— Что случилось? — тут же напрягаюсь.

— Ничего, — щелкает меня по носу. — Скажи, тебе нравится все что происходит у нас?

— Да, — чуть поворачиваюсь, чтобы лучше его видеть.

— Отлично, — немного нервно улыбается, — выходи за меня?

— …

— Я понимаю, что тороплюсь, и ты только начала привыкать ко мне и не дергаться, но… Я люблю тебя, Мира, — проводит по моей щеке, — хочу всегда быть рядом, хочу просыпаться и засыпать с тобой, делить радости и горести, растить детей, состариться с тобой, — чувствую, как слеза стекает по моей щеке.

— Вань…

— Подожди, — приставляет к губам указательный палец, — не отвечай сейчас, — подумай, взвесь все, — лезет в карман джинсов и достает коробочку с кольцом, вкладывает её мне в руку, — пусть это будет у тебя, если я увижу его на твоем пальце, то буду считать, что ты ответила: «Да», договорились?

Я могу только кивнуть, горло сжало и не отпускает. Хочу зареветь, но сдерживаю себя. Я не ожидала от Вани предложения, и снова во мне просыпается та девочка, которая всего боится. Боится излишнего внимания, резких жестов, неожиданных звуков. Прикрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться.

— Хорошо, я подумаю, — выдавливаю из себя, вижу, как тухнет его взгляд.

— Хорошо, пойдем, провожу, — встает со мной на руках, ставит на землю. Снимаю плед с плеч, складываю и кладу на скамью. До дома доходим молча, каждый в своих мыслях. — Сладких снов, красавица, — целует в лоб, долго не отпускает, затем прижимается своим лбом к моему.

— Не останешься?

— Нет, — отходит, руки сует в карманы, — с тобой я не соображаю.

Разворачивается и уходит. Смотрю ему в спину и понимаю, что скорее всего не увижу его больше…

Боль скручивает тело, и я как мазохист просто стою и смотрю, как любимый человек уходит. Сердце рвется, кричит остановить, а мозг не дает такой команды ни языку, ни ногам. Дверь его дома хлопает и только тогда я оживаю, разворачиваюсь и иду в дом. Закрываю дверь, скатываюсь по ней вниз. Открываю коробочку, а там чудесное золотое кольцо, с камнем в форме сердца, может даже бриллиантом, я не разбираюсь. Начинаю реветь еще сильнее.

Вот тебе и лучший день.

Не знаю сколько я проревела на полу, кольцо я так и не смогла надеть.

Прокрутила в своей голове все варианты.

Если соглашусь, есть два варианта либо я буду самой счастливой и любимой, либо через время он поймет свою ошибку, пожалеет. Надумала себе все самое страшное, что может произойти после…

Если откажусь, больше не увижу его, не почувствую сладость его поцелуев и тяжесть тела, он женится на другой, а я буду наблюдать за ними из далека. Как он обнимает её, целует, смотрит влюбленными глазами, на бегу ловит их совместных детей и смеется от счастья…

Боже, за что мне все это? Почему я такая глупая? Ведь тоже люблю его, почему просто не могла согласиться?

Время три часа ночи, и я не нахожу ничего лучше, как позвонить беременной сестре.

— Алло, Агата? — произношу охрипшим голосом.

— Мира, что случилось? — это Марк, видимо услышал звонок и решил не будить жену.

— Агата… она спит? — слезы душат.

— Спит. Мира, еще раз спрашиваю, что случилось?

— Марк, я… — сглатываю, — он мне предложение, а я… Я обидела его, потеряла его…

— Не понял, — да уж в моих всхлипах попробуй что-нибудь разобрать. — Ты где?

— Д-дома.

— Выпей воды.

Послушно топаю, пью воду, вроде полегче.

— А теперь объясни.

— Я люблю его…

— Кого?

— Ваню, помнишь соседа напротив?

— Да.

— Он мне сделал предложение…

— А ты отказала?

— Нет, но дала это понять, он ушел, и я думаю навсегда…

— И почему ты это сделала, раз любишь?