— Вроде нормально, — пожимаю плечами.

— Почему вроде?

— Мы не виделись почти месяц, он часто пропадает… Сложно объяснить.

— Такова участь второй половинки военного, моя дорогая! Но самое важное это чувства, если полностью в них уверен, то и отношения будут замечательными.

— Я уверена, — выпаливаю, не задумываясь и краснею.

Анна Сергеевна лишь бросает на меня хитрый взгляд и теплое улыбается. По ней видно, что она замечательная жена, хорошая мама и конечно же будет отличной бабушкой. Я бы хотела такую семью, где все друг за друга горой. Возможно родись я в такой семье, со мной бы ничего не произошло.

Не замечаю, как подъезжаем к больнице. Анна Сергеевна идет со мной, она не навещала тетю с того самого дня, как та попала в больницу.

— Всем привет, — как обычно захожу в палату, целую тетю в щеку. Ставлю сумку на стул и выгружаю продукты.

— Привет, — улыбается тетя, — опять навезла, — качает головой. Я езжу сюда три раза в неделю на рейсовом автобусе проходящим через нашу деревню и конечно вожу тете еду, больничную есть невозможно. — Ой, Аня, — радуется тетя.

— Ну привет, соседка, — улыбается Анна Сергеевна, — ну как ты тут?

— Хорошо, и чего только ироды эти меня здесь держат.

Мы смеемся, тетю не исправить.

Посидев у тети полчаса, нас выгнали, так как тихий час никто не отменял.

— Поедем в салон и домой, — заводя мотор говорит Анна Сергеевна.

— Какой салон?

— Красоты конечно!

— Эм, хорошо, решили поменять имидж?

— Не мешает подстричься и обновить цвет, — поправляет волосы, — и тебе тоже.

— Что? Нет, нет, нет.

— Почему?

— Я итак еле отрастила длину, — и это правда так, сейчас волосы мне чуть ниже плеч, а ведь когда-то они были ниже поясницы, — и цвет мне мой нравится.

— Тогда подравнивание и уход, — видит, как я качаю головой. — Ну пожалуйста, Мира, это будет моим тебе подарком на день рождения.

И я сдаюсь. Мы приезжаем в шикарный салон. Яркая вывеска, приветливый персонал и лучшие мастера это только подтверждают. С моими волосами сотворили какое-то чудо, а еще у них была акция: накануне, в день рождения и день после, при посещении салона маникюр в подарок. На мои короткие ногти удалось забабахать красивый маникюр, а нежный нюд добавил небольшой загадочности. Все-таки женщине для счастья не много надо. Главное, чтобы зеркало радовало!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Домой мы вернулись уже ближе к семи. Анна Сергеевна завезла меня домой. Так как мы перекусили в городе есть я не хотела, поэтому налив себе холодного морса и включив музыку на телефоне, наслаждалась прохладой дома. Ровно до тех пор, пока мне не поступил звонок.

Иван

— Бесидский, — в мой кабинет влетает Борода. — Что за нахрен?!

Встаю с места и вытягиваюсь.

— Мы разрешили тебе «копать», но не так! Такие методы в крайнем случае! На это я давал разрешения!

— Что не так, товарищ полковник?

— Что не так? Что не так, мать твою? — орет он как потерпевший, лицо пунцовое, лишь бы удар не хватил.

— Еще скажи не ты дал распоряжение питерским прессануть объекта в клубе?

— Я, — отвечаю легко. — И что?

— И что??? Ты нам чуть сразу два дела не сорвал! И на сосунка этого, и на папашу его! Они же на стреме. Теперь карауль их лишь бы не умотали!

— Товарищ полковник, я не юнец, и знаю, как это работает. — чеканю каждое слово, меня бесит вся эта ситуация. — Не стоит повышать на меня тон из-за какой-то падали. Никуда они не рыпнутся, распоряжение по их личностям разослано, — видя его гневный взгляд тут же уточняю, — дано тихо и без привлечения внимания. А «парня», — выделяю это слово, — прессанули не просто так, он ударил девушку и за волосы тащил её к машине, нужно было это допустить? — выразительно смотрю на него.

— Иван, — уже тише говорит он, — я все понимаю, именно поэтому обычно не допускаю сотрудников к объекту с личным интересом. Но, — тычет мне в грудь указательным пальцем, — тебе пошел на уступки. Хочу напомнить тебе, что ты его не тронешь, ты обещал.

— Так точно, — смотрю в стену, — но, — пауза, — если он не тронет. — возвращаю ему взгляд.

Пыхтя и матерясь Борода покидает мой кабинет. Выдыхаю. Снова открываю дело Сокольникова, пролистывая лист за листом, вчитываюсь в каждую букву. Никогда так не стремился копаться в делах, как делаю это сейчас. «Не трогать» — это я конечно погорячился… Жаль в нашей стране мораторий на смертную казнь, ведь есть такие личности, которых только пуля в затылок изменит. А мы должны еще содержать этих гнид.

Мобильник начинает трезвонить на столе, на заставке наша с Мирой фотка, как же я скучаю по ней.

— Привет, красавица, — откидываюсь на спинку кресла. — Как ты?

— Привет, — смущенно и взволнованно, — более-менее, а как ты?

— Подыхаю без тебя, — отвечаю честно.

— Вань, — нервничает. — Помнишь, мы говорили о том, что если буду замечать что-то странное, то обязательно говорить тебе.

— Да, — тут же подскакиваю, вся расслабленность прошла. — Рассказывай.

— Мне сейчас звонил какой-то номер, скрытый.

— Что сказали?

— Там был механический голос, даже не понятно женский или мужской…

— Что сказали? — повторяю.

— Пять, четыре, три, два, раз. И отключились, а во входящих даже нет такого звонка, — слышу, что сейчас заплачет.

— Тихо-тихо, не бойся, я с тобой, помнишь?

— Д-да, — уже ревет.

— Я разберусь, веришь?

— Верю.

— Отлично, у кого завтра самый счастливый день? — перевожу тему, а сам уже печатаю сообщение в кибербезопасность, пусть пробьют.

— Не знаю, — вроде переключается.

— Я приеду, малыш, — выбираю самый ласковый тон, хотя внутри все рвется, — ты будешь ждать?

— Конечно, очень. Я скучаю, Вань. — бальзам на душу.

— Я тоже, родная.

С вечера забираю огромную корзину цветов, заказывал чуть ли не за месяц. Набиваю машину воздушными шарами, свой секретный подарок засовываю в карман пиджака. Да-а-а, я нарядился. Если это можно так назвать: серые джинсы, белая футболка и пиджак в клетку, на ноги топ-сайдеры. Выезжаю под утро, хочу устроить Мире сюрприз, она ждет меня к вечеру, после работы. Я не сказал, что взял два дня отгула.

Еду и думаю о том звонке, неужели эта сволочь вычислила, что Мира оклемалась и как-то раздобыла её номер? Хотя в наше время найти номер человека проще простого. Плохо если так, придется ставить жучок и записывать все разговоры, а потом пришивать их к делу. Вот вроде бы проще простого, но Мира не знает, о том, что я окунулся в это дерьмо. Надо связаться с мужем её сестры, думаю у него тоже есть что нам рассказать…

За этими размышлениями не заметил, как остановился у дома моей девочки. Время шесть утра, петухи только проснулись и начинают голосить то тут, то там. На улице небольшой туман, роса на траве и оранжевый восход. Воздух настолько чистый, даже кажется, что пахнет какими-то духами.

Вытягиваю связку шаров, и корзину с букетом, кое-как помещаюсь в калитку. Стучу в окно. Спустя минуту, стучу чуть громче, но так чтобы не напугать мою малышку. Вот она выглядывает в окошко, сонная, взъерошенная, такая нежная. В её глазах удивление и радость, улыбка расцветает на её устах.

— Открывай, — говорю одними губами. Она тут же срывается с места и бежит к двери. Открывает. Падает в мои объятья. Ставлю корзину на ступеньки и обнимаю мою девочку. Губы тут же сливаются в поцелуе. Только в тот момент я понял насколько сильно соскучился по ней, не могу оторваться. Ласкаю её губами, языком, руками.

Толкаю в дом, на ходу раздевая и раздеваясь. До её кровати доходим уже обнаженными.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Любимая, — шепчу, ласкаю её шею. Слышу в ответ стон.