— Я уже не могу без неё, — вечером, после небольшого застолья, признается Мира.

— А я не могу без вас обеих. Люблю тебя, малышка, — слышу кряхтение из кроватки, — и тебя люблю, Ариша.

Мирослава

Арине уже полгодика, и она чудо, а не ребенок. Просто так не капризничает, только если что-то болит или проголодалась. Ваня шутит, что этим она в него. Но он тот еще болтун, поэтому скорее в меня.

Материнство дается мне легко, мы много спим, гуляем. Сейчас научились сидеть и ползать. Родители не могут нарадоваться на внучку. Постоянно шлю им фото и видеоотчёты.

Ваня замечательным отец. Любую свободную минутку он старается проводить с нами. Недавно его повысили, теперь он полковник, Бородатов ушел на пенсию, решил, что хватит ему воевать, пора и отдыхать. Поэтому времени у моего любимого почти нет.

Но все эти трудности никак не повлияли на наши чувства. Мы по-прежнему очень горячо проводим ночи и постоянно пишем/говорим друг другу о любви. Даже если уже нет сил, даже на простые слова, ему достаточно взять мою руку, и я понимаю его без слов.

— Я дома, — кричит Ваня из прихожей, — где папина дочка, вот она! — слышу заливистый смех Ариши и тоже улыбаюсь.

— Скоро все будет готово, — отзываюсь из кухни, чувствую, как теплые ладони ложатся на талию, поцелуй в шею.

— Соскучился, — шепот на ушко, — у меня хорошие новости!

— Какие? — выключаю плиту и достаю тарелки.

— Через неделю мне подписали отпуск, сможем вырваться из города и поехать к родителям.

— Правда? — разворачиваюсь так резко, что едва тарелки не разбиваю.

— Да, — целует, при этом не отпуская Аришу из рук, та уже обсосала ему всю футболку. Режутся зубки, и она тянет в рот буквально все!

И вот спустя две недели мы паркуемся возле дома родителей. Они так нам рады, что нацеловывают всех. Ариша хохочет и закрывается как может. Дед хватает внучку и уносит в гостиную играть. Мы заносим сумки и помогаем маме разобрать гостинцы.

— Ну как у вас дела, Мирочка? — спрашивает мама.

— Все хорошо, мам, — честно отвечаю.

— Не обижает? — и столько заботы у неё в глазах, что мне хочется её обнять, что я и делаю.

— Вы воспитали самого лучшего мужчину, мужа и отца! Я не устану благодарить Вас за него!

Вечером мы сидим с Ваней в беседке и пьем горячий чай.

Тетя Клава уехала на моря со своим военным, да-да, они «доругались» и даже съехались.

Ариша с дедулей и бабулей, поэтому можно расслабиться и посвятить время друг другу.

— Ты счастлива? — перебирая мои волосы спрашивает Ваня.

— Очень! — целую его в подбородок.

— А я как счастлив! — улыбается, — и все же у нас получилось, — подмигивает.

— Благодаря тебе… Все благодаря тебе!

19 лет спустя

Иван

Пятьдесят пять! Кто бы мог подумать, что свой юбилей я буду встречать на Мальдивах.

Наконец-то я могу позволить себе путешествовать по миру. Сначала работа, потом маленькие дети… Теперь же мы с Мирой наслаждаемся отдыхом.

— Интересно как там Сёма?

— Родная, ему уже семнадцать, он давно не ребенок, скоро в армию.

— Какая армия? — опять двадцать пять. — Ему учиться нужно, — взбрыкивает она.

— Армия — школа жизни.

— Ваня, всё, мы уже сто раз это обсуждали.

— Значит обсудим в сто первый. Вон Сашка, заканчивает уже военную академию…

— Это ты его настращал!

— Ну да, — смеюсь.

Саша сын Агаты и Марка решил пойти по моим стопам, остался год, и он закончит. Кира их дочка, учится на журналиста, та еще оторва. А самому младшему Егору недавно исполнилось десять.

Наша Ариша учится на дизайнера, этим она в маму. Хорошо рисует, но предпочитает направлять свой талант в архитектуру.

Младший у нас Семен, закачивает одиннадцатый класс, и это тот случай, когда ребенок совершенно не управляем. Мира его совсем избаловала, а меня почти постоянно не было, так что выросло, что выросло. Но ничего, теперь то я его приструню.

Мира преподает детишкам рисование. То помещение мы все-таки выкупили, и она открыла свою художественную школу. Её ученики очень талантливые ребята, постоянно что-то завоёвывают, а Мира потом без конца об этом рассказывает.

Живу с этой женщиной более двадцати лет, а никак не могу насытиться. Я зависим от её голоса, её тела, запаха. Запах женщины, это не просто наименование известного фильма. Это истина, не знаю, как мужики могут прыгать от одной к другой. Ведь там все иначе.

— Вчера Арина писала, — начинает она как-то неуверенно, я знаю все её интонации.

— Ну? — снимаю солнечные очки.

— Мне кажется она влюблена, — закусывает губу.

— И кто этот смертник? — тело тут же напрягается.

— Почему сразу смертник? — фыркает.

— А кто еще в здравом уме…

— Ваня, — показывает рукой, чтобы я заткнулся, — твоя дочь уже взрослая женщина…

— Не продолжай, — закатываю глаза. — Не могу с этим смериться, — смотрю на волны.

— Придется, — говорит тихо, — только пообещай мне, — садится ко мне на колени. Даже в таком «пенсионном» возрасте у нас очень активная сексуальная жизнь. Я готов с ней всегда и везде. Член тут же выдает все мои мысли, а Мира смеется. — Кхм, пообещай, что с ней никогда не произойдет…

— Клянусь, — затыкаю ей рот поцелуем.

Возвращаемся в Россию загорелыми и счастливыми.

Мира тут же набирает моих родителей. Да-да, столько лет, а мои старики еще будь здоров! Ждут правнуков, а вот я еще не готов стать дедом!

— Папочка, — машет встречающая нас Арина.

— Привет, принцесса, — обнимаю дочь, она навсегда останется для меня малышкой. — Ну как Вы тут, рассказывай? — сам кошусь на сына.

— Пап, он молодец, — тихо докладывает дочь, — не знаю, что случилось, но Сёмка стал другим.

— Мда? — скептически отзываюсь, — И как это проявилось? — получаю багаж и выходим из аэропорта.

— Он меня слушался все две недели! Делал домашку и даже исправил несколько предметов.

Торможу, если бы можно было озвучить, это был бы визг покрышки об асфальт.

— Причина?

— Вася!

— ЧТО-О?

— Василиса, — и ржет. Нет, вы посмотрите на неё, чуть отца до инфаркта не довела. — Новые соседи, — подмигивает, — у них дочка Василиса, с Сёмкой в одном классе. И он старается быть лучше, ради неё.

Приехав домой я убедился в её словах. Семен и правда изменился в лучшую сторону. И я рад, что не пришлось прибегать к кардинальным мерам.

— Ты здесь, — бесшумно ступая на балкон, Мира обнимает меня со спины, прижимаясь щекой.

— Да, смотрю на закат, который ты так любишь.

— Да, он, необычайно красив, — смеется.

— Наша с тобой жизнь как этот закат, — говорю я.

— ???

Разворачиваюсь и обнимаю её, целую в носик.

— Вначале все пылало алым, — продолжаю свою мысль, — ты сопротивлялась, находила тысячу причин… Потом алый разбавился желтым, ты призналась в своих чувствах не только мне, но и себе… — замолкаю.

— А потом?

— А потом, эти два цвета смешались с нежно-голубым — безграничной любовью и верностью. А ты как это яркое солнце, осветила всю мою жизнь.

— Невзирая на то, что моя любовь с привкусом горечи? — вспоминает мои слова, сказанные сто лет назад.

— Невзирая на то, — улыбаюсь, — что горечь сменилась ванильной сладостью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍