— Поставьте капельницы всем больным, — скомандовал я, чувствуя, как напряжение нарастает в каждом мускуле. — Глюкоза, витамины, всё, что у вас есть. И меняйте их постоянно. Мои споры вытягивают жизненную энергию вместе с заразой.

Нина без лишних вопросов начала раздавать указания помощникам. Она видела, что мой метод работает — стоны стихали, судороги и боли прекращались. Но цена была высока.

Боль пришла внезапно — словно сотни раскалённых игл вонзились под кожу одновременно. Я прикусил губу до крови, сдерживая крик. Перед глазами вспыхивали чёрные точки, а в ушах зазвучали чужие голоса — шёпот тысяч существ, говорящих одновременно.

Я сконцентрировался на своей целительской энергии, используя её как щит. Пять лет в предыдущей жизни я учился контролировать эту силу, и сейчас она отозвалась. Боль не исчезла, но стала терпимой — словно кто-то убавил громкость невыносимого шума. Я глубоко вдохнул, восстанавливая равновесие. Голоса отступили на край сознания, став едва различимым гулом.

— Макар? — встревоженный голос Нины донёсся откуда-то сбоку.

— Я в порядке, — ответил я, выпрямляясь. — Все под контролем.

Постепенно тёмные прожилки под кожей пациентов бледнели, но полностью исчезнуть не желали — будто цеплялись за что-то глубоко внутри, за самую суть их существования.

Кирилл обмяк, его крики прекратились, словно кто-то нажал на выключатель. Глаза сфокусировались, и он посмотрел на меня почти осмысленным взглядом, хотя в их глубине всё ещё плескалось безумие.

— Макар… они повсюду, — прошептал он, хватая меня за руку. Его пальцы были ледяными, но удивительно сильными. — Как сеть… все связаны… все становятся единым… один огромный организм…

— Кто, Кирилл? Кто они? — я наклонился ближе, ловя каждое слово.

— Не знаю… но они видят всё… знают всё… — его веки начали дрожать, словно ему было больно держать глаза открытыми. — Не прекращай… иначе я стану частью их… они заберут меня… заберут всех…

В ту же секунду, как Кирилл замолчал, в комнате воцарилась мёртвая тишина. Ни шороха, ни стона. Я вдруг понял, что даже дыхание людей вокруг прекратилось, словно весь мир застыл.

А затем все больные с оглушительным хрустом выгнули спины и рывком сели на кроватях. Их тела изогнулись под невозможными углами, кости ломались и выпирали под кожей. Резко, неестественно, одновременно. Их шеи с мерзким щелчком вывернулись в мою сторону. Из глазниц исчезли зрачки, оставив лишь молочно-белые глазные яблоки, изъеденные чёрными венами, которые пульсировали, как живые существа.

— ТЁМНЫЙ ЛЕКАРЬ! — их синхронный крик был настолько оглушительным, что из ушей санитаров потекла кровь. Нина рухнула на колени, зажимая уши. Голос был нечеловеческим — скрежещущий, многослойный, словно сотни тысяч существ кричали одновременно, каждое со своей частотой и тональностью. — МЫ ИДЁМ ЗА ТОБОЙ!

Сизые облака низко ползли над землей, цепляясь за верхушки деревьев и кромки зданий. В тёмном предрассветном воздухе висела промозглая сырость. Я мерил шагами периметр смотровой площадки базы Красного Села, пытаясь собраться с мыслями под хлюпанье грязи в ботинках.

«МЫ ИДЁМ ЗА ТОБОЙ!» — этот жуткий хор голосов из уст больных до сих пор эхом отдавался в моей голове. После вчерашнего инцидента люди в поселении стали открыто сторониться меня. Я ловил их настороженные взгляды, замечал, как обрывают разговоры при моём появлении. Некоторые уже не шептались по углам, а открыто предлагали изолировать меня как источник заразы.

И я, блядь, не мог их винить — всё действительно выглядело так, будто это связано со мной. Иначе как еще объяснить поведение и слова больных⁈ Лично у меня нет ни единой идеи, как исключить свое причастие к этим событиям.

За сегодняшнюю ночь число заболевших выросло ещё на пятерых. И везде была та же самая картина — чёрные нити, расползающиеся под кожей как паутина, и бессвязный бред о голосах, зовущих куда-то в темноту. Нина практически не спала с начала этой хрени, пытаясь хоть как-то помочь больным. Её лицо осунулось, под глазами залегли тёмные круги, а руки дрожали от истощения.

Я пробовал использовать споры Поглощения — поначалу казалось, что действительно помогают. Фиолетовая дымка впивалась в черноту, вытягивая её из вен больных. Но стоило мне прекратить процесс, как вся эта дрянь возвращалась, словно невидимая сила продолжала тянуть своё щупальце к разуму наших людей, медленно подчиняя их себе.

— Ты уверен, что стоит ехать за этим стариком? — Диана подошла неслышно, протягивая мне дымящуюся кружку. Её светлые волосы были собраны в тугой хвост, а взгляд казался острее обычного.

Я принял горячий напиток — пахло хвоей и ещё какими-то травами, которые Нина заваривала вместо настоящего чая.

— Этот старик — наш единственный шанс, — я сделал глоток, обжигая язык. — Мы перепробовали всё, что могли. Антибиотики не действуют, споры помогают только временно. Нина уже на грани истощения и если мы ничего не сделаем, то через неделю здесь уже некого будет спасать.

Диана скрестила руки на груди, глядя на тяжелые облака над базой. Порыв ветра растрепал её волосы, и она раздраженно отбросила прядь с лица со своих глаз.

— А если он просто сумасшедший? — она понизила голос, оглядываясь на дежурных у ближайшей вышки. — Бред уличного безумца — не самая надёжная зацепка, знаешь ли. Может, он просто видел тебя раньше и придумал всю эту хрень про возвращение во времени?

— Он знал детали, Диана, — я отпил еще глоток травяного отвара, морщась от горечи. — О моём возвращении, о тёмной энергии. Он не просто так на меня показывал. — Я посмотрел вниз, где во дворе собиралась группа местных. Кто-то из них указал в нашу сторону. — К тому же, — я усмехнулся без веселья, — мой отъезд только успокоит особо нервных. Меньше шепотков за спиной, меньше предложений изолировать меня от здоровых.

— Ты не виноват в происходящем, — в её голосе прорезалась сталь. — И я лично переломаю ноги любому, кто скажет иначе.

— Не важно, — я положил руку ей на плечо, чувствуя, как под моими пальцами напряглись её мышцы. — Главное, что если я уеду, паники будет меньше. А нам нужны ответы, и старик — единственная ниточка, за которую можно потянуть.

Диана выдохнула, заметно успокаиваясь под моим прикосновением.

— Ладно… Выдвигаемся через час? — она оглянулась на хмурое небо. — Может, успеем доехать, пока снова не полило.

— Да. Встретимся у ворот.

Час спустя мы уже были у главных ворот базы. Диана закидывала в багажник внедорожника несколько канистр с бензином, пока я заканчивал разговор с Олегом — начальником безопасности.

— На время нашего отсутствия все дальние патрули и вылазки отменяются, — я говорил негромко, но твёрдо. — Никто не покидает периметр без крайней необходимости. По сути, Красное Село под карантином, пока мы не разберёмся, что за хрень происходит.

Олег устало помассировал переносицу и кивнул:

— Понял. Удерживаем позиции и никого не выпускаем. А если эта зараза усилится?

— Тогда действуйте по обстоятельствам. Главное — не допустить распространения инфекции за пределы поселения.

Пронзительный женский крик разрезал воздух, словно выстрел в тишине.

— УБИЙЦА!

Я обернулся. К нам через грязь бежала женщина, спотыкаясь и разбрызгивая лужи. Домашний халат распахивался на бегу, обнажая исхудавшее тело в ночной рубашке, но ей было всё равно. Волосы слиплись от дождя, глубокие тени залегли под воспалёнными глазами. В руке тускло блеснуло лезвие кухонного ножа.

— Это всё из-за тебя! — её голос сорвался до хрипа. — Мой мальчик заболел вчера! Вчера, слышишь⁈ После того, как ты проходил мимо нашего дома!

Она кинулась на меня, занося нож для удара. Рядом молниеносно метнулась Диана, её тело окутала голубоватая вспышка силового поля. Одним плавным движением она перехватила женщину за запястье, отводя нож в сторону. Обезумевшая мать отчаянно забилась в стальной хватке, извиваясь всем телом и пытаясь вырваться, но пальцы Дианы сжимались как тиски.