Воздух вокруг заметно потемнел, будто наполнился густыми чернилами, поглощающими свет, а по стенам лаборатории заплясали жуткие тени, двигающиеся независимо от источников освещения, корчась и извиваясь, как живые существа. Тёмная энергия внутри нарастала с каждым ударом сердца, рвалась наружу, требуя крови, жаждущая отмщения, умоляющая выпустить её на свободу.

Диана не могла умереть. Только не так. Только не сейчас.

Тварь довольно скалилась, размазывая ещё тёплую кровь Дианы по своим мерзким жвалам, будто наслаждаясь вкусом. С её когтей медленно капала алая жижа, разбиваясь о бетон мелкими брызгами. Следом эта уродливая хрень повернула свою башку ко мне, и фасеточные глаза засверкали в полумраке лаборатории, как в каком-то ебаном дешёвом ужастике.

В тот момент что-то внутри меня словно оборвалось и умерло. Человечность, сострадание, все человеческие чувства — всё полетело к чёрту. Остался только ледяной, кристально ясный расчёт и ярость такой силы, что её хватило бы на целую атомную боеголовку.

Сафар врубился на полную катушку, словно почуял мою ярость. Синие узоры под кожей загорелись, как гирлянда на Новый Год, только ярче. Они поползли по всему телу, пульсируя вместе с сердцем, которое долбилось как отбойный молоток. По венам будто напалм пустили — всё тело стало таким заряженным, что казалось, сейчас просто взорвётся к чертям от переизбытка силы.

В голове щёлкнуло, и перед глазами возник знакомый полупрозрачный интерфейс — такой же, как всегда при прокачке ветки Тёмного Лекаря. Только сейчас в центре пульсировала цифра «10» — десятый уровень, мать его! — а под ней мерцала надпись: «Получена способность: Гробница Поглощения».

Я даже не успел осмыслить новую способность, как тело уже само рванулось вперёд, словно дикий зверь, сорвавшийся с привязи. Я двигался на такой скорости, что профессиональные спортсмены просто сдохли бы от зависти. Монстр только начал поворачивать свою гротескную голову, а я уже оказался вплотную к нему, вдыхая отвратительный запах — гнилостное зловоние вперемешку с ядовитыми испарениями, будто эта дрянь разлагалась неделю, а потом выкупалась в токсичных отходах.

— Отправляйся в ад, тварь, — выдавил я, и из моих рук вырвалось нечто такое, что у меня самого челюсть отвисла.

Из ладоней вместо привычных фиолетовых облаков потекла тягучая чёрная масса — густая как смола, но пульсирующая, как что-то живое. Каждая капля этой дряни словно обжигала мои руки изнутри, вытягивая силу прямо из костного мозга. В голове зашумело, как будто кто-то включил помехи на всех частотах разом, а во рту появился привкус металла вперемешку с чем-то древним и затхлым — будто я лизнул пыль с могильной плиты. Эта субстанция двигалась в воздухе с пугающей грацией, формируя жгуты и петли, извиваясь как стая голодных змей, словно обладала собственным разумом и следовала каким-то первобытным инстинктам, лишь частично подчиняясь моей воле.

Я направил этот поток на тварь, и чёрная херня окутала монстра как кокон. Споры впились в каждую щель хитинового панциря, залезли в пасть, в глаза, в каждую дырку, которую нашли. Эта новая способность — Гробница Поглощения — работала как зверь на стероидах. Она не просто сосала энергию, нет… она полностью обездвиживала жертву, запечатывала ее в кокон и выпивала из неё всё до последней капли.

Тварь заорала так, что уши заложило. Её тело выгнулось, как от электрошока, когти молотили воздух, не находя опоры. Жвала щёлкали, откусывая куски собственных зубов. Глаза этой хрени один за другим покрывались чёрной плёнкой и гасли, как перегоревшие лампочки. Монстр ослеп, но всё ещё пытался отбиваться, как подыхающая крыса в капкане.

Энергия существа вливалась в меня пульсирующими волнами, наполняя каждую клетку жидким огнём. Тело впитывало эту силу, как иссохшая земля — долгожданный дождь. Порезы затягивались, переломанные кости вставали на место, истерзанные мышцы наливались новой мощью. На несколько секунд я ощутил себя чем-то большим, чем человек — существом, для которого смерть и боль были лишь абстрактными понятиями.

Постепенно движения твари становились всё более вялыми, как у насекомого, которое медленно умирает в паутине. Конвульсии сменились редкими подёргиваниями, пока наконец монстр не обмяк в чёрном коконе, подобно брошенной марионетке. Я мог бы выпить всю его жизненную силу до последней капли, но что-то остановило меня — холодное любопытство исследователя. Мне нужно было узнать, кем или чем был этот урод до превращения.

Оставив монстра в чёрном плену, я метнулся к Диане.

Её лицо приобрело трупный, пепельно-серый оттенок с мраморными синеватыми разводами, а грудная клетка поднималась так слабо и редко, что приходилось вглядываться, чтобы заметить признаки жизни. Я опустился рядом, погрузив колени в растекшуюся кровь — центр лужи ещё хранил остатки тепла её тела, но по краям уже темнела загустевшая корка.

Прижав ладони к изуродованной груди, я пропустил через неё потоки энергии, проводя быструю диагностику. То, что я увидел, заставило меня выругаться сквозь зубы. Когти твари не просто ранили Диану — они буквально пропахали её тело насквозь, как садовый культиватор мягкую почву. Мышечные ткани превратились в кровавое месиво, осколки сломанных рёбер, словно осколочная граната, разлетелись внутри, пробивая внутренние органы. Селезёнка разорвана на части, печень напоминала дуршлаг, а от правого лёгкого осталась лишь бесформенная масса.

При таких повреждениях и такой потере крови она должна была умереть мгновенно, но живучесть псиоников, особенно высокого уровня, выходила за рамки человеческого понимания.

Я активировал Исцеление, направляя потоки живительной энергии в её истерзанное тело, но результат был ничтожным — как тушить лесной пожар из домашней поливалки для цветов. Повреждения оказались настолько обширными и серьёзными, что целительная сила рассеивалась, не успевая запустить процессы регенерации. Ткани отмирали быстрее, чем восстанавливались, кровопотеря продолжалась, и с каждой секундой жизнь ускользала из её тела, как вода сквозь пальцы.

— Блядь, блядь, блядь! — выругался я, чувствуя, как паника подкатывает к горлу. — Не смей умирать, слышишь? Не сейчас!

Её пульс истончился до едва уловимой нити, которая в любой момент могла оборваться. Дыхание стало прерывистым и поверхностным — редкие, судорожные вдохи с долгими паузами между ними, словно она уже забывала, как нужно дышать. Время утекало не минутами, а секундами, отсчитывая последние мгновения её жизни.

И тут меня пронзила внезапная идея. Мой взгляд инстинктивно метнулся к обездвиженной твари, висящей в чёрном коконе спор. Существо ещё не было мертво. Я забрал лишь часть его жизненной силы, оставив внутри настоящий резервуар, полный энергии, которую можно использовать…

Я подхватил Диану и потащил к твари. Она оказалась лёгкой, словно пушинка, потеря крови сделала её тело почти невесомым. Её голова безвольно моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы, а конечности болтались, лишённые всякого тонуса. Я аккуратно положил Диану рядом с монстром, который продолжал слабо подёргиваться в своей чёрной тюрьме.

От существа исходило зловоние, сравнимое с запахом канализационного коллектора, отвратительная смесь гнили, химических реагентов и чего-то неопределимо чуждого, от которого к горлу подкатывала тошнота. Но сейчас было не до брезгливости. Я опустился на колени между ними и положил одну руку на грудную клетку Дианы, а другую на тело монстра.

Сконцентрировавшись, я активировал одновременно Поглощение из твари и Исцеление для Дианы, создавая между ними живой канал через собственное тело.

Сначала это ощущалось как тёплый ручеёк, текущий через руки. Но через секунду температура взлетела до невыносимой. Твою мать, как же это было больно! Энергия монстра оказалась не просто чужеродной, она была грязной и токсичной, словно радиоактивные отходы. Она хлынула в меня неконтролируемым потоком, сначала обжигая нервные окончания, затем прожигая более глубокие ткани.