Но в этот момент чат ожил и появилось сообщение от Мур.

Мур: Уговорил. В Гамлете через 20 мин. Успеешь — выпьем кофе вместе, а не успеешь, выпью без тебя. А еще ты должен меня узнать. До встречи!

— Что это такое? — изумился Оба. — Что значит «ты должен меня узнать»? А фоток не было что ли? Вы на что меня подписали, демоны?

— Да ладно, — возмутился Самсон. — Она симпатичная. Просто шифруется, как и ты, видишь, лица толком не видно, зато фигура и волосы ого-го.

Он пролистал фотографии Мур перед носом у Обы.

— Да чтоб я сдох! — возмутился Оба. — Это Соль! Я вам точно говорю, Соль.

— Не Фа? — прищурился Самсон.

— Соль! — подтвердил Оба. — У Соль родинка на шее, а у Фа на правой руке. Не, ну это бред. Я рассорился с Фа, а теперь вместо нее иду встречаться с Соль. Идите к черту.

— Строго говоря, — осторожно вставил реплику Килик. — Ты идешь встречаться с Мур.

— И вообще я Келембет, — заржал Оба и сменил гнев на милость. — Ну так-то вы правы. Может, мне с самого начала надо было поговорить с Соль, чтобы прекратить всё это безобразие. Пусть повлияет на сестру. Всё, я погнал.

— Давай-давай, успехов! Толстовку переодень. Соль не Соль, а прийти должен в нормальном, — напутствовал Обу Самсон.

Оба скривился, но мысленно признал, что сосед прав. Сам он после душа был умеренно свеж, а вот толстовку и впрямь стоит целую надеть. Он стащил через голову любимую полосатую кофту, которая только что по швам не распадалась, и вынул из шкафа новую черную с логотипом университета. Должно подойти. Общая территория, общие интересы, знание превыше всего и всё такое.

Планшет Оба бросил Килику, которому было обидно, что девушку нашел Самсон, а не он. Килик теперь мечтал поискать запасных вариантов, но все это Обу уже не интересовало — он идет подписывать сепаратный договор с Соль! Оба выскочил на улицу. Времени оставалось в обрез.

В Гамлет Оба ворвался через девятнадцать с половиной минут, но все равно пришел не первым. Рыжая красавица уже стояла у стойки и ждала, пока бариста нальет ей раф. Ну что же, ничего страшного. Он не опоздал.

Оба тихо подошел к ней, изобразил очередь и, соблюдая правила игры, осторожно спросил:

— Мур?

Девушка повернулась к нему:

— Оба?

Оба окаменел. Перед ним стояла Фа.

— Надо было по геолокации догадаться, — неловко засмеялась Фа.

— Угу, — кивнул Оба. — Пойдем поговорим.

— Мы уже говорим.

— Не поспоришь, — ухмыльнулся Оба и обратился к баристе. — Девушкин кофе сделайте, пожалуйста, с собой.

Бариста замялся. Он уже почти закончил работу и остались только последние штрихи. Он планировал еще насыпать по кругу модных шипучих шариков. Но даже на этой фазе переливать напиток было уже нельзя.

Увидев замешательство баристы, который застыл у стойки над чашкой, Оба сообразил, в чем дело.

— Ясно. Сделайте новый с собой. И еще мне ведро черного. Всё на мой счет. И тот, и этот, и предыдущий.

Фа пробурчала что-то неразборчивое, что поговорить и тут можно было бы, но Оба проигнорировал ее.

Они выкатились на улицу со стаканами в руках, оставив уютное кафе за спиной. На улице было уже темно, но не холодно и не мокро, октябрь по-прежнему держал марку теплой осени.

Когда они отошли от кафе метров на тридцать, Оба заговорил:

— Так. Поправь меня, если я неправильно излагаю. Мы расстались с тобой, потому что ты чувствовала, что не можешь себе позволить никакой личной жизни, пока любимая сестра страдает в одиночестве. И я волен занять себя сам на неопределенный период. Что я вижу сейчас? Ты выставляешь фотки сестры на сайт, а сама идешь развлекаться вместо нее? Как тебя понимать?

Фа вздохнула.

— Ты не понимаешь, это другое.

— Я весь внимание.

Они вернулись на территорию кампуса и остановились под раскидистой липой. Половина листвы уже облетела, и, наверное, сегодня, потому что они скопились прямо под деревом. Фа неловко переступила с ноги на ногу, раздался сердитый хруст сухих листьев. Ответить она не успела, потому что на них с разбегу налетела Соль.

— Фа! — возмущенно крикнула она. А опознав Обу, с места в карьер заорала так, что с соседней елки упали две шишки.

Оба напряженно вслушивался в речь второй близняшки, которая за десять минут не дала вставить сестре ни единого слова, и концу десятой захохотал. Когда-нибудь этот мир разорвет от благонамеренности и идиотизма.

Выходило так, что как Обе друзья принудительно завели профиль на сайте знакомств, так и Фа точно так же настояла на регистрации сестры на том же сайте. Только если Оба совсем не занимался перепиской, то сестры вели свою в четыре руки. И обмен репликами с Самсоном вела как раз Соль. А о свидании договорилась Фа, когда Соль бросила планшет на кровати и вышла. Фа планировала ускорить процесс, а также лично отсмотреть кандидата и решить, достоин ли он сестры.

Соль была в ярости. Мало того, что сестра по локоть влезла в ее жизнь, погрузив в мир безличных кандидатов. И совалась в переписку. Так еще и свидание назначила без нее. И, учитывая, что в центре событий опять оказался Оба, дело выглядело уже полным безобразием. Когда Оба засмеялся, обе сестры в изумлении замерли: Фа с закрытым ртом, а Соль с открытым.

Отсмеявшись, Оба вытер слезы, поставил стакан с кофе на спинку скамейки и посмотрел на сестер:

— Короче, у меня один вопрос — а вы-то где взяли кота?

Соль опустила глаза.

— Это мамин. Ну и наш тоже, но в общаге мы, понятное дело, без него. По тем же причинам снят, что и твой.

— Но неплохо вышло, я должен сказать, — заметил Оба. — Ну и что мы будем делать?

— Вы будете делать, что хотите! — заявила Соль. — Но никто из вас не будет заниматься моей личной жизнью. Тебе, сестрица, я запрещаю кому бы то ни было рассказывать, что ты что-то делаешь или не делаешь из-за меня. А тебя, ложный Келембет, я пойду и забаню.

Она развернулась и двинулась вглубь кампуса.

— Э! — прокричал Оба. — А не хочешь поговорить с человеком, с которым ты на самом деле общалась сегодня вечером? Это был не я, если что. Это мой сосед!

— Я ни с кем не хочу разговаривать! — бросила через плечо Соль и исчезла в темноте.

Некоторое время Фа с Обой смотрели ей вслед.

— Нехорошо вышло, — пробормотала Фа. — Я должна перед тобой извиниться. За самонадеянность и всякое такое.

— Ты, главное, реши, хочешь ли ты и дальше устраивать личную жизнь сестры или все-таки заняться своей.

— Наверное, нет, — вздохнула Фа.

— Что «нет»?

Фа сделала глоток и поморщилась. Пока они выясняли отношения, кофе, несмотря на термостойкий стаканчик, потерял всякий вкус. А, может, просто заразился настроением от Соль.

— Не хочу заниматься жизнью сестры. Может, вернемся? Закажем кофе по новой.

— Закажем по новой, — согласился Оба.

Они двинулись обратно к «Гамлету» и даже успели до наплыва толпы. Лучшего столика им уже не досталось, но и самый маленький у стенки годился. Бариста чуть не упал, когда увидел их обоих у стойки, но взял себя в руки и повторил оба напитка.

Когда они наконец-то устроились и посмотрели друг на друга, Фа осторожно спросила:

— А как того парня звали? Ну который с Соль сегодня переписывался?

Дел был вагон и маленькая тележка, поэтому что я делал? Ничего. Зато я сообразил, что раз в моем распоряжении оказался целый особняк, то можно заодно какие-то помещения использовать и по прямому назначению, например, гостевую спальню.

Так что воскресным утром мы с Хмарь валялись на гостевой кровати и разглядывали на планшете план захвата мира.

— И ты хочешь одних и тех же людей затащить и в соревнования, и на грант? Думаешь, потянут? — сомневалась она. — Все же еще и сессия скоро.

— Гранта пока нет, поэтому и люди на него не нужны. У меня со всеми вами только устные договоренности, и как только, так сразу. Ну и от Гелия согласие на ваш перевод тоже есть. И тоже устное. Мир первобытных коммуникаций, да.