Эффект усиливался, и вероятно поэтому Технотрек наконец рассказал докторам, откуда это взялось. Ну а дальше понеслось: Минздрав дернул Минсвязности, и они вместе явились туда, где и родилось агрессивное творение.

— Ты понимаешь, — печально сообщила мне Хмарь. — Они хотят, чтобы я что-нибудь придумала, чтобы снять с него эту заразу. А я понятия не имею, что делать. Мы даже не сохраняли ту версию, которую они у нас сперли. Но даже если б мы ее сохранили, то как ее снимать, я все равно не знаю. У нас такого ни разу не было. Помнишь, как на нас тогда упал крупный образец? Никуда он не встраивался, просто рассеялся. А мой фрагмент еще и живет своей жизнью у него на лице, прикинь! А министерские смотрят на меня так, как будто я специально скормила конкурентам опасный продукт и наслаждаюсь зрелищем.

— Ну не знаю! — я осмотрел рожу Марша на фотке. — В каком-то смысле это красиво. Я бы наслаждался. И теперь мы точно квиты. Помнишь, какая была фиолетовая башка у Больеша в прошлом году? Вот теперь у Марша такая же. Даже лучше.

— Но голосов-то Больеш не слышал!

— Ну и что? Справедливость не обязана быть симметричной!

Хмарь засмеялась, попыталась стукнуть меня, но я перехватил ее руку, притянул к себе и поцеловал. Когда через некоторое время мы оторвались друг от друга, она вспомнила:

— Так! У нас же лекция!

— На лекцию мы сейчас пойдем. Давай пока вот о чем договоримся. Это не твоя проблема.

— Ну как же, моя!

— Нет. Чисто с органической точки зрения, было бы интересно подумать, как с него снять эту фигню. В свободное время, да. Но никакой твоей вины в этом нет, а Минсвязности опять много на себя берет. Они вообще сначала должны были зайти к нашей администрации, насколько я помню.

— Да! Я пыталась их туда отправить. А они такие — этот продукт сделан за пределами кампуса, значит, те правила на вас не распространяются!

— А старушки твои что?

— Они то же самое говорят: если тебе охота, займись снятием. Но вообще занимают позицию «что ты мне сделаешь?»

— Ну! Идеально! Почему ты так не можешь?

— Не знаю… Мне его жалко… И они сегодня вечером опять припрутся на Плющиху и будут проверять нашу автоматику. Меня так Олимпия выгонит…

— Вот когда выгонит, тогда и будем печалиться. Не выгоняет же пока! Пошли на лекцию, а я тут кое-что предприму.

— Только не лезь драться, я тебя очень прошу?

— С кем? С Минсвязности? Для этой битвы я пока не дорос. Займусь партизанщиной.

— Не! Не! Я тебе не разрешаю!

Я поцеловал Хмарь в нос.

— Зато я тебе все разрешаю! Можешь произвести еще кучу кусков и пусть они на всех прыгают. Слышишь? Прорвемся. Всё, погнали, а то опоздаем.

Из личного на лекции я успел только составить список дел: оценить доки Вальтона и накляузничать Марго, что Хмарь обижают. Если не поймаю Марго, метнусь к Антонине. Еще я заказал три комбинезона нам на склад, чтобы все было как у людей. Зря я что ли познакомился с ними, пока дронам аккумуляторы прикручивал.

В результате пришлось применить план Б. Марго я не нашел, на мое письмо она мне не ответила и даже не прочла, и после обеда я рванул в центральный корпус к Антонине. А то писать друг другу мы еще сто лет будем. В сообщениях у меня бесновался Вальтон, но я его пока отложил в сторону. Сначала Хмарь.

На входе в центральный корпус я догнал Антонину и Вадима. Не очень это здорово, я бы хотел переговорить с Антониной отдельно, с другой стороны, могу сразу жаловаться обоим. Я сделал лицо лопатой и обратился так вежливо, как мог:

— Антонина, у меня юридический вопрос. Я хотел бы по этому поводу записаться к вам на прием. Как это сделать?

Эти двое заржали, Антонина ответила, что у нее есть десять минут, и она готова выслушать мой юридический вопрос. Вадим изобразил недовольство, но согласился на время разговора прогуляться за кофе.

— Да я, собственно, собираюсь жаловаться на ваше ведомство, — сообщил я Вадиму. — Так что вы тоже можете присутствовать. Наверное.

— Вот какая молодежь пошла. Наглая, — фыркнула Антонина. — Ну давайте сэкономим время и поговорим все вместе.

Они выслушали историю о пострадавшем Марше, посмотрели друг на друга, потом опять на меня. Вадим откинулся на кресле и вытянул ноги:

— Как говорил мой отец, не знаешь как поступить — поступай по закону.

— Вопрос по какому, — ухмыльнулась Антонина и покопалась у себя в планшете, отсылая куда-то запрос. Ответ пришел мгновенно. — Вы же, я смотрю, квалифицировали эту историю как угрозу массового поражения. И запустили протокол в обход основных правил.

Она с иронией посмотрела на Вадима, но тот даже бровью не шевельнул. Тогда Антонина подключила стационарную клавиатуру, что-то напечатала и отправила.

Вадим глянул на свой комбраслет и хмыкнул.

— А ты его только что оспорила. Имеешь право. Один пострадавший в результате криминальной операции не считается массовым пострадавшим. К тому же он незаразный. Ну и что мы будем делать? Разбираться-то с этим как-то надо. Кому поручим?

— Думаю, — осмелел я, — эта проблема произошла на территории, близкой к биокристаллам. Потому что человек тоже немного биокристалл. А разработка Хмари — как раз та переходная форма, которая переведет нас от старых кристаллов к новым, потому она и проявила такую неуместную активность. Но это у нее пройдет.

— Ну это чудесно, — вздохнул Вадим. — Кто бы только занялся этими связями?

— Например, я.

Тут они оба уставились на меня так, как будто впервые увидели.

— Да я смотрю, у вас далеко идущие планы, — протянула Антонина. — И готовое решение есть?

— Нет. Но у меня есть доступ к уникальному набору биокристаллов. И много идей. Пока остальные укрепляют мир, который и так вроде бы не падает, я мог бы заняться. Ну и народ еще подтянется, есть желающие. И тогда ни у кого не будет причин терзать нашу студентку.

— Даже не знаю. Звучит разумно. Вам нужен грант, полагаю, это бы существенно расширило ваши возможности, но я их не раздаю. Поговорите у себя в инкубаторе, они точно знают больше, — посоветовала безопасница.

Я кивнул. Логичный в общем-то путь, я и так собирался. Правда я знаю, что биокристаллами у нас никто сейчас не занимается, ну так я буду. Главное, помещение найти. Ну и Хмарь я почти отбил. А как они будут лечить Марша, не мое дело. Но тут помощь пришла с неожиданной стороны.

— А, знаете, Риц, мне нравится эта мысль. Тем более, что подходящий грант есть у нас, — сообщил мне Вадим. — Висит он, бедный невостребованный, уже месяцев шесть. Потому что весной единственным претендентом на него был Вальтон с основным исполнителем Кулбрисом, но мы отказали ему, потому что тогда шла подготовка к закукливанию территорий, а с Кулбрисом не все так просто…

Мы с Антониной с интересом ждали продолжения, но Вадим решил, что он уже все сказал и замолчал.

— А теперь? — решил уточнить я. — Закукливания не будет? Совсем? У меня было ощущение, что все наладилось, но, может, я себя обманываю?

— Вы все правильно поняли. Весной мы действительно думали, что объявят коллапс, но обошлись кризисом, а это гораздо более спокойная ситуация. Дочиним все в рабочем порядке и будем жить дальше. Я думаю, и статус кризиса будет отменен, как только Восточная библиотека вернется в строй.

— Шикарно! — обрадовался я.

Я скучал по отчислениям из Восточной библиотеки. Надеюсь, Красин там все допилит как надо, и мой бюджет начнет пополняться. Заказ трех комбинезонов уже проел в нем приличную дыру.

— Может быть, что-то и в вашем ведомстве есть, поспрашивайте. Только я вас очень прошу, если у вас появятся идеи, как снять это безобразие с лица у пострадавшего, сообщите. Доктора его пока подержат у себя.

— Пострадавшего! — фыркнул я.

— Ладно-ладно, я помню, что у вас с ним старые счеты. Но ведь это с кем угодно может случиться, надо не злорадствовать, а готовиться. Тем более, что мы уже оштрафовали Технотрек в пользу Плющихи, и группа ЛОЛ должна быть довольна.