Он почуял кровь.

— Найдёшь мне того, кто виновен в смерти Полины, — глухо прорычал Медведев, — будет тебе моя поддержка, принцесса и полцарства в придачу.

В номер я ввалился уже к вечеру, с ходу сграбастал Снежку в объятия и повалился с ней на кровать — отдыхать.

— Хватка у твоего папы воистину медвежья, — выдохнул я в белоснежную макушку. — Я на экзаменах так не потел…

— И? — Снежка повернула голову, чтобы видеть моё лицо.

— И завтра на пересдачу.

— И?

— И судя по тому, что я ещё жив, он не против наших отношений.

— Это хорошо… — выдохнула Снежка. — Я боялась, что отец тяжело воспримет настоящего, а не фиктивного жениха.

— Ну почему, я уверен, что Дмитрий Анатольевич осознанному выбору был бы как раз рад, — возразил я. — А вот покажи ты ему какого-то фиктивного хлыща — да, были бы вопросы.

— Что, даже Винсента? — поразилась Снежка.

— Гарсия? Прошёл бы по нижней планке качества, — пренебрежительно ответил я.

— Откуда ты знаешь? — с любопытством спросила девушка.

— Я бы оценил так же, — пояснил я.

— М… — Снежка извернулась, чтобы подтянуться ближе к моему лицу. — В любом случае я рада, что не ошиблась в выборе.

Долгий нежный поцелуй прервался сначала стоном наслаждения, а потом возмущённым девичьим вскриком:

— Ты где меня лапаешь⁈

— Я компенсирую, — насмешливо отозвался я. — А то вдруг тесть ещё предъявит, что мы плохо стараемся над внуками.

— А мы можем не обсуждать моего отца именно сейчас? — нахмурилась Снежка.

— Как скажешь, дорогая, — покладисто отозвался я.

Ещё один долгий поцелуй, и мне практически взмолились на ухо:

— Сильнее! Что ты меня дразнишь⁈

— Извини, — я не удержался от усталого зевка. — Всё же переговоры были довольно выматывающими.

— Устал? — в голосе девушки смешались забота и беспокойство.

— Ну… Не то чтобы… — неопределённо ответил я.

— Голоден? — спросила Снежка.

Вечный женский вопрос.

— Ну, мы съели пару чайников кофе, — неудачно пошутил я.

— Так может… — Снежана порывалась встать, но я удержал её в своих объятиях.

— Лень… К тому же есть куда более подходящий способ переключиться и отдохнуть. Так что, если сделаешь всё сама…

— То есть сегодня инициатива на моей стороне? — рубиновые глаза девушки заинтересованно блеснули в предвкушении.

Видно было, что она уже достаточно завелась, чтобы с энтузиазмом поддержать моё предложение.

— Ладно, — лукаво улыбнулась Снежка, и потянула платье через голову, соблазнительно выгибаясь.

Ладони сами собой потянулись и легли на безупречную талию, на совершенную грудь…

— Эй, ты сам сказал — я всё делаю сама! — шутливый гнев невесты заставил меня улыбнуться.

Недостаток опыта она компенсировала энтузиазмом, готовностью к экспериментам и богатым воображением. Спустя полчаса, приятно утомлённый, я решил, что теперь можно и перекусить, и мы заказали ужин в номер. А после ужина я взял инициативу в свои руки, и Снежка охотно уступила мне ведущую роль.

Девушка уснула первой, доверчиво прижавшись ко мне, а я, перезагрузившийся во всех смыслах, мягко поглаживал плечо невесты и думал над Планом.

По сути, данное Медведеву обещание мне ничего не стоило и не накладывало на меня никаких дополнительных обязательств. Я так и охотился за Старейшим, так одержимые называли самого первого симбионта, который давным-давно оказался на Земле и стал, как я теперь знал, причиной Восстания Машин. И, несмотря на победу, вырванную первым Рюриком для человечества, дальнейшие события были звеньями одной цепи.

Период расцвета, когда первый одержимый затаился среди победителей, строивших на основе разработок пришельцев новое будущее. Саботаж «Ковчега», встреча с первым крейсером пришельцев, неудача и долгое затишье, во время которого Старейший готовил плацдарм вторжения, попутно откусывая всё больше власти и могущества, но оставаясь в тени.

Кто был его носителем сейчас — я всё ещё не узнал, хотя очень рассчитывал найти эту информацию в памяти одержимого Феликса. Увы — он знал только своего родителя, потомка Старейшего. Так что даже шерстить среди Магнусов было не вариантом. Тот же Люциус Магнус при всех своих талантах, превосходящих обычного землянина на голову, был простым человеком. Если одержимые и были среди Тысячи Сынов — сейчас ловить их среди членов Унии будет чрезвычайно утомительной и расточительной в плане времени и ресурсов задачей.

А время мне очень дорого.

Итак, от Феликса я знал личность его родителя и прозвища некоторых других членов Унии. Я невольно оценил игру слов — видно было, что название выбирал тот, кто хорошо изучил человеческую культуру. Одновременно и союз, и единение — такова была та судьба, что ждёт человечество в случае победы пришельцев. Одержимые прятались под масками, прозвищами и фальшивыми именами.

С одной стороны, имена типа Модели или Художника были достаточно говорящими, чтобы вести поиск в соответствующей области, с другой — в случае опасности одержимому ничего не стоило сбросить оболочку и затеряться среди запасных тел. А временным носителем мог оказаться кто угодно, даже случайный прохожий. Несколько быстрых смен тела — и след будет безнадёжно потерян.

Стоило признать: полноценная организация инопланетных шпионов — это был уже серьёзный противник как для меня, так и для Департамента. Пожалуй, выглядело иронично, как обе стороны действовали в тени, ведомые противоположными целями. И огласка не нужна была никому — и на тех, и на других испуганное человечество с удовольствием объявит охоту. Вот и получалась война плаща и кинжала, прямо как между спецслужбами времён Холодной войны.

Итак, личность и маска родителя мне были известны. Модель — Милена Саймон, известнейшая топмодель, Мисс Вселенная, икона стиля и актриса. Публичная персона такого уровня, что на кривой лошади к ней не подступишься. Попытка атаковать в лоб заранее обречена на провал. Пожалуй, даже персона уровня Дмитрия Медведева будет лишь равной. Как к ней подступиться — я обдумывал уже долгое времени, ещё с того момента, как узнал от Феликса имя. И увы, пока ничего адекватного не придумалось. Нет, всегда оставался план десантироваться с орбиты в «Палаче», схватить диву в кулак-манипулятор и утащить в обезьянье логово, спасаясь от преследующих самолётов, но как это приблизит меня к остальным одержимым — вопрос.

Другой ниточкой был таинственный наёмный убийца, который уже дважды ускользал от меня после неудачного покушения на Снежану. Я был уверен: и на станции «Розовый дворец», и в европейском городе действовал один и тот же человек. В разных телах, сменив внешность и личность, но что это был некий Охотник — в этом я не сомневался. Как не сомневался и в том, что именно он стоял за покушением, оставившим мою невесту без матери. Слишком в его духе было и само покушение, и его последствия.

Но в третий раз ловить его на живца я не мог.

Нет, я был уверен, что если раскрою Снежане, что мы охотимся на убийцу её матери, она с радостью сыграет роль приманки. Но готов ли я сам в третий раз рисковать здоровьем и благополучием девушки? Уверенного ответа у меня не было. В конце концов, одержимый не пожалел потратить небольшую армию, и все эти огромные ресурсы ушли только на осуществление отвлекающего манёвра, лишь бы увести её защитника в сторону от цели. Успею ли я в третий раз, если Охотник прекратит развлекаться, плюнет на привычку играть со своей жертвой, чтобы эта была именно охота и наслаждение от преследования цели, вопрос. Ведь настоящий ликвидатор, имея в своём распоряжении такие ресурсы, которыми располагала Уния, выбрал бы ракетный удар. Да, дорого, да, куча жертв, зато цель — развязать войну, где обезумевший родитель будет рвать и метать в поисках виноватых — которых ему будут услужливо подкладывать — будет выполнена.

Так как же выманить этого ксено-хищника в мясном скафандре, не рискуя при этом жизнями близких — вопрос. Но постепенно у меня начал складываться план. Ведь у меня была ещё одна ниточка, на которую я очень рассчитывал.