Эдик сам двинулся вперёд, наседая ещё с троицей на второго монстра, всаживая ему удар за ударом в голову. Едва ли они проходили легко, но от такого обилия, тот визжал и махал своими конечностями в попытках достать обидчиков, но выходило у него это крайне плохо. Хотя нескольких бойцов он смог достать. Кровь брызнула на пол, а пара ребят упали, подобно куклам на пол. А следом за ними, упали и монстры, медленно растекаясь в склизкую жижу.

— Быстрее, оказать помощь! — прошипел Эдик, вытаскивая из аптечки бинты.

Их проводник уже стоял у лестницы, дожидаясь, пока перебинтуют товарищей, и водил в разные стороны своим носом подобно зверю. — Они шли тут, двигались вверх по лестнице. Почти не прятались, что достаточно непривычно… Следы уж слишком прямолинейные. — он провёл рукой по стене, после чего нагнулся и принюхался. — Странно, тут с запахом “раны” все сложнее, она чувствуется, но не так ярко как раньше.

— А что в этом странного? — уточнил их временный лидер Эдик.

Мужчина покачал головой в стороны, удивляясь, как можно задавать такие глупые вопросы. Но в слух сказал другое. — Раны так быстро не затягиваются. По крайней мере, не затягивались раньше, до всего вот этого…

Подъём по лестнице шёл медленно, вязко, как сон с температурой под сорок. Они двигались в тишине, только редкое дыхание и глухой скрип ботинок по бетону выдавал их присутствие в этом здание. Двое раненых плелись ближе к середине колонны, чтобы быть прикрытыми и не замедлять их движение совсем.

Один из бандитов, тот, кому монстр выдрал клок мяса из бедра, почти уже не мог переставлять сам ноги. Его несли под руки двое других бойцов.

Эдик глянул на него краем глаза: побледневшее лицо, бессвязный взгляд, пузырьки пены в уголках губ. Сейчас он и звуков боли не издавал. Значит, организм начал сдаваться. И чем выше они поднимались, тем заметнее это было. Боец уже не с ними. Просто мешок набитый смертью.

— Дотащите до верха. — буркнул Эдик, даже не оборачиваясь. — Потом разберёмся, что делать дальше.

Они добрались до крыши, когда на небе виднелись мириады звезд. А солнца уже не было видно. Вокруг не было ни души, собственно, они и не надеялись их сейчас тут найти. Они знали, что их цель ушла от сюда. Но все равно проверить крышу было просто необходимо. Мало ли найдутся какие-то зацепки.

— Давненько ушли, судя по следам. — пробормотал один из бойцов.

— Заткнись. — коротко бросил Эдик, проходя внутрь. — Это было и без того очевидно.

На крыше было пусто. Лишь следы стоянки. Пустые упаковки еды, пара банок от тушенки, задорно стукающиеся о бетон. И один газовый баллон, откатившийся к краю крыши.

— Судя по всему, ушли ещё утром. — подтвердил их провожатый, вглядываясь в горизонт, пытаясь высмотреть цели где-то на соседних крышах.

Эдик молча кивнул. Потом махнул рукой.

— Всё, раскладываемся, здесь и остаёмся на ночь. Дальше пока никуда не пойдем.

Никто не стал спорить, многие из них на ногах уже часов по семнадцать. Даже самые голодные до погони понимали, что ночь наступила, и её лучше переждать в безопасном месте.

А внизу, в переулках, уже начинали подвывать твари, мигрирующие из одной части района в другую. Это можно было с завидной регулярностью наблюдать ночами, но до сих пор так никто и не знает, с чем это связано. Несколько особенно громких рыков прокатились по разрушенным кварталам, отдаваясь эхом в пустых оконных проемах.

Ближе к центру крыши, под бетонным козырьком, укрывшим шахты вентиляции, устроили лежанки для раненных. Кто-то подложил им под голову свои куртки, кто-то оставил рядом пару фляг с водой. Но никто не сказал ничего утешительного. Все понимали, что сейчас это мало поможет. Особенно тому, которому вырвали клок мяса из ноги.

Час за часом ночь поглощала город. Звуки на улицах стихли, только изредка слышался глухой скрежет когтей или падение чего-то тяжёлого где-то внизу. Бойцы несли дежурство по очереди. Эдик никак не мог уснуть, и просто выкуривал одну за другой сигареты, которых осталось совсем мало.

Он сидел у края крыши, разглядывая ночное небо, и обхватив руками колени. В его голове бродил образ босса. Тот явно что-то знал, и явно чего-то ждал. Эдик не любил загадки, особенно такие, где ты можешь быть следующей жертвой.

К рассвету воздух на крыше стал чуть теплее. За горизонтом проступали слабые блики следующего дня.

Первым проснулся их “носатый” коллега. Он зевнул, потянулся и подошёл к одному раненому. В следующий момент резко выпрямился.

— Он… всё. — произнёс негромко, но очень отчётливо.

Тело уже начало остывать, а кожа принимала серый оттенок. Глаза остались полуоткрыты, словно наблюдали за уходящими в небе звездами.

Эдик подошёл ближе, кивнул и наклонился, закрывая мертвецу глаза.

— Лишний вес. — бросил один из бойцов с усталой мрачной шуткой.

— Забирать не будем, здесь и оставим. — Эдик произнёс спокойно. — Но укутайте в мешок, что ли... Чтобы запаха не было.

Он замолчал, и потом уже тише добавил.

— Через час… выдвигаемся.

Марков очень быстро добрался до контрольно-пропускной зоны, даже чересчур. Он никогда не изменял своим привычкам, в том числе двигаться сразу из точки “а” в точку “б”, и не тратить время на зрелища вокруг. Если, конечно, это не требовалось. Но сейчас зрелище само навалилось на него со всех сторон.

Толпа. Плотная, потная, взволнованная. Люди тянулись из темного зева тоннеля к ближайшим входам. Так обычно стекает вода в трещины. Кто-то с вещмешками на плече, кто-то с детьми на плечах, кто-то с пустыми глазами. Беженцы. Выжившие. Поломанные. Их становилось всё больше с каждой минутой, и, судя по всему, поток не собирался становиться слабее.

— Боец! — рявкнул Марков, резко ткнув пальцем в ближайшего солдата. Тот вздрогнул, дернулся, и бегом подскочил.

— Здравия желаю, товарищ командир! — вытянулся тот во фрунт.

— Где начальник охраны периметра? Живо ко мне. — не сбавляя шага, бросил Марков и сразу двинулся к ближайшему пункту досмотра в паре десятков метров от сюда.

Он успел сделать шагов десять, когда за спиной послышался топот и сиплый голос.

— Товарищ командир!.. Артём Артёмович! — догонял его невысокий мужик в несвежей форме. С залысиной, с глазами, в которых давно не было отдыха. Его потрепанный китель свисал, казалось, что человек похудел буквально за мгновение до того, как надел его.

Марков обернулся и нахмурился.

— Голочёв, докладывай. — коротко бросил он, переводя взгляд обратно на кипящую станцию.

Толпа двигалась, как слизистая масса. Там, где заканчивался порядок, обычно начиналась паника. Однако на станциях, где шефствовал Марков, чаще всего царил порядок и железная дисциплина.

Но сейчас, волны людей давили друг друга и напирали из глубин. Все это было не со зла, а от страха, именно страх толкал коленями, локтями, дыханием в затылок.

— Поток в основном идет с севера, то есть из центра. По первым докладам там три станции захвачены монстрами. — начал Голочёв хрипло, облизнув пересохшие губы. — Центр ещё держался, но буквально вчера начали эвакуацию.

— И ты открыл проход к нам? — голос Маркова был ледяным.

— Они уже были тут, Артём Артёмович. Десятки, сотни, тысячи. Семьи, дети… за ними гнались, наши разведчики ликвидировали несколько десятков “бет”, вроде видели “альфу” — Голочёв проглотил комок, который образовался в горле. — Мы либо впускаем, либо имеем кучу трупов рядом с нами, на которую сбегутся другие уродцы...

Марков молчал. Глаза его метнулись в сторону ближайшего входа, где бойцы и врачи, словно плотины, пытались сдерживать поток, рассортировать его и не допустить ещё большей паники. Он и сам прекрасно понимал, какие проблемы могли быть. Да и не оставил бы людей в беде, но в то же время, хотел понимать какие причины преследовали его подчиненные.