Мы глухо чокнулись.

Спустя ещё час неспешного разговора, Аня начала клевать носом. Её голос затих, предложения обрывались на полуслове, а взгляд то и дело стекал в сторону небес. Я не стал будить её, просто молча поднял на руки, укутал маск-халатом и уложил на расстеленное место. Лёгкое дыхание, еле слышное. Она уже где-то там, в полусне. Я только убрал в сторону горелку и встал у бетонного края крыши.

Внизу раскинулся город, как он есть. Полумёртвый, но всё ещё живой. Переулки, затопленные тенью. Разбитые фасады, местами подпертые грубо сваренными укреплениями. В одном месте ветер трепал пластиковую растяжку с рекламой детского молока. Абсурдный кадр: пустота, руины и младенец на фоне.

Вдалеке мерцали точки. Нет, точно не мираж. Настоящие огни. Одиночные и групповые. Некоторые мерцали ритмично, как если бы кто-то подавал сигналы. Похоже это костры. Далеко, конечно, километра три, а то и пять.

Да, люди ещё явно были

Но меня не это волновало. Интересовало больше то, где самые большие группы выживших. Я был уверен, что такие группы могли быть в метро. Но пока что мне с этим очень не везло.

А теперь вот… огни. Надежда? Или ловушка? А если вспоминать и бандитов…

Я уже собирался уходить спать или тренироваться, как вдруг:

Вжжжж-жжж.

Раздался механический гул. Сначала где-то далеко, почти неразличимо. А потом всё более отчётливо. Громыхание подвески, лязг брони. Судя по всему колонна. Причём не пара машин, а целая цепь. Кто-то ехал медленно и слаженно, продвигались подобно армейцам.

Следом за гулом начали раздаваться хлопки, и за домами, в квартале от нас, появлялись вспышки. Одна. Другая. А затем глухой звук взрыва.

От раздавшегося эха я замер на месте. В сердце что-то вздрогнуло. То ли радость, то ли тревога. Тишина ночи больше не была тишиной. Воздух звенел.

Я прищурился, всматриваясь в темноту. Зрачки уже привыкли, но всё равно было тяжело. К огромному сожалению, мой скан туда не доставал. А от этого становилось немного грустно.

— Вот это уже совсем интересно… — пробормотал я, почти не осознавая, что говорю.

Эта ночь, сначала похожая на передышку, вдруг накрылась другим ощущением. Как будто в тишину кто-то вбросил камень, и по поверхности побежали круги. Снова водоворот событий.

Позади, в укрытии, тихо дышала Аня. Даже не проснувшись от царящего невдалеке безумия. Один вдох – на весь мир.

Я сжал край ограждения. Тело снова наполнялось тревогой.

Пограничная система, где-то недалеко от границы пузыря.

Перед орбитой станции “Альт-Гар” раскинулась тяжёлая цепь кораблей, словно кто-то высыпал по пространству грозди стали. Флот Командора Альберта держал построение, распластавшись в космосе подобно клинку, нависшему над чертой неизведанного.

С момента прибытия прошло два цикла. Время, потраченное на соблюдение всех протоколов, и шифрование каналов прошло не зря. Сейчас осталось только закончить с планами, после которых будет ясно, что делать дальше.

Внутри главного командного блока было тише, чем в вакууме за бортом. Звуки приглушенно раздавались в помещении, удивляя всех своей дисциплинированностью. Как и всё вокруг. У одной из дверей, ведущей к залу защищённой связи, неподвижно стояла Листура. На ней была надета боевая броня, в которой она выходила на полевые задания. Та была без единой царапины, а её взгляд резал чище лезвия. Складывалось впечатление, что даже пыль не рискнула бы пройти мимо.

За дверью, в центре круглого зала, на ступенчатом постаменте сидел сам Альберт. Его фигура сияла спокойствием, собранная, но с некоторым напряжением в мышцах. Пальцы касались массивных подлокотников кресла, а глаза не отрывались от одного из дисплеев. Экран, отвечающий за дальнюю связь, светился чуть ярче чем остальные.

Сеанс был запланирован. Он знал, кто выйдет на связь. И понимал, что разговор будет не самым простым. В том числе и для него.

Внутри зала вспыхнул мягкий импульс. Энергетический буфер активировался, и в воздухе заструились линии голографической синхронизации. В следующую секунду в воздухе вспыхнула чёткая проекция силуэта сенатора, статный, холодный, вырезанный из самых твердых пород их материнской планеты.

— Во славу Первых, Ваше Превосходительство. — Альберт чётко отдал ритуальное приветствие, склонив голову по церимониальному протоколу.

Голографическая фигура сенатора Каллиана Тэрна, стоявшая в центре зала защищённой связи, едва заметно усмехнулась. Он ответил холодным и точным жестом. Как будто их отмеряли циркулем.

— Во славу, Командор Альберт.

Никакой излишней вежливости, не было пустой болтовни. А в воздухе повисло короткое молчание.

Альберт тянуть не хотел, поэтому сразу перешел к делу.

— Сенатор. В системе Акке-та моей группой флота была уничтожена сводная пиратская эскадра в полном составе. Однако, один шаттл был спасен, его сняли с флагмана. Перехвачен был аккурат при попытке уйти в зону прыжков.

Он сделал короткую паузу, во время которой быстро пробежался пальцами по сенсорам. — На борту находилась часть пиратов, не из командирского состава. И некоторое количество пленных рабов. Среди них были живые примитивы с ИНП-1.

Слова повисли в воздухе, как после столкновения. На секунду командору показалось, что в станцию ударил залп флагманского линкора Натарианцев.

Сенатор прищурился. На мгновение взглянул вбок, будто сверяясь с информацией, поступающей в режиме реального времени.

— Ты сейчас направил эти данные мне? — спросил он, не показав и тени эмоций.

— Так точно, Ваше Превосходительство. Пакет передан по защищённому каналу. Внутри содержится полная запись допроса, энергетические профили, расшифровки биомаркеров и тактильные сканы нейропрофилей. Всё, что удалось собрать за этот короткий срок.

Сенатор Каллиан Тэрн чуть приподнял бровь. От чистого интереса. Голограмма его фигуры слегка задрожала, для незнающего наблюдателя, это могло быть каким-нибудь внутренним сбоем сетей. Но на самом деле, так влияли силы сенатора на принимающие устройства.

— И где они сейчас? — голос Каллиана Тэрна прозвучал строже, чем прежде.

— Разделены. — без колебаний отрапортовал Альберт. — Один содержится в изолированной капсуле, на стабилизирующих препаратах. Крайне истощён, с множественными повреждениями. Второй… под наблюдением, содержится в стандартной каюте, но с некоторым комфортом, если можно так выразится. Мало ли… Остальные помещены в базовые камеры, по протоколу удержания пленных.

— Остальные рабы?

— Переданы на корабли торгового флота федерации. Они являлись их резидентами, все согласно протоколу. — коротко кивнул Командор. — Документацию сверили, подтверждения получили от их командира.

Каллиан слабо кивнул, но глаза его оставались прикованы к Альберту.

— А ты? Протокол соблюдён и тобой? — невесело усмехнулся сенатор, хорошо зная характер Командора.

Альберт выдержал маленькую паузу, потом медленно выдохнул.

— По документам да. Фактически, конечно, нет. Примитивы с ИНП-1, о которых говорил, их в реестры никакие не заносил. Всё под шифром.

Голограмма сенатора замерла, затем он медленно произнес, потирая подбородок.

— Это же прямое нарушение.

— Да, совершенно верно. — безэмоционально подтвердил Альберт. — Все как вы и приказывали.

Сенатор вскинул бровь, а потом неожиданно рассмеялся, довольный ответом своего собеседника. — Молодец, хорошая работа. Всегда знал, что на тебя можно рассчитывать. — Допрос проводил вместе с Листурой?

— Да. Вместе. Всего две записи, у вас оригинал. У меня копия. Остальное уничтожено.

— Почему не привлекал аналитиков или дознавателей?

— Потому что был риск участия Коула во всей этой истории. А вы знаете… — хрипло сказал Альберт.

Сенатор Тэрн нахмурился, взгляд его потемнел, и он звонко цокнул языком, звук прозвучал не очень приятно.