Тишина.

Повсюду вокруг Элль царила тишина и темнота, настолько непроглядная, что девушке потребовалось некоторое время, чтобы по движению век определить, открыты у нее глаза или закрыты. Она оказалась одна в бескрайнем плотном мраке, и больше вокруг не было ничего. Ни звуков борьбы, ни запаха крови и разложения, ни образов и лиц. И даже собственные чувства показались Элоизе притупленными, хотя она готова была покляться, что буквально мгновение назад она ощутила их все остро, как никогда.

Она попробовала осмотреться, но это никак не помогло. Тогда девушка провела по воздуху руками и ощутила одну нить, бесконечно жаркую и пульсирующую. Элль ухватилась за нее, обжигая пальцы, и направилась вперед. Шаг за шагом, она шла все увереннее, уже не боясь споткнуться. И темнота стала расступаться. Обретать очертания, напоминать стаю облаков, в котором белым пятном маячила Феррис. Элль пошла на этот свет, цепляясь за нить уже двумя руками, пока от белого света не начали слезиться глаза, но остановиться она уже не могла. Ноги сами несли ее вперед, пока нить не оборвалась, а темнота не осталась позади.

Элль остановилась в пятне серебристого света и замерла. Все внутри сжалось от предвкушения. И тогда навстречу ей вышла женщина. Высокая и гибкая, как шелковая лента. Хоть в темноте не было ветра, но ее густые каштановые кудри развевались, а легкие одежды танцевали в воздухе, взвивались вверх и в стороны при малейшем движении. В прорезях длинной юбки мерцали смуглые бедра, на щиколотках и запястьях звенели усыпанные драгоценностями браслеты. Воздух вокруг нее задрожал от магии.

Она откинула невесомое покрывало, и Элль невольно зажмурилась от безукоризненной красоты ее лица. Девушка не могла подобрать слов, чтобы описать ее, но все во внешности незнакомки было совершенно, будто она была создана богами.

— Ну, здравствуй, дитя, — проговорила она низким рокочущим голосом. — Как я рада видеть тебя, Элоиза.

— А вы…

Незнакомка вопросительно вскинула бровь и хитро улыбнулась, и ее имя вспыхнуло в уме Элль. Девушка опустила голову и упала на колени.

— Великая Мятежная Рошанна.

— Так-то лучше, — самодовольно проговорила богиня, звякая браслетами. — Я давно жду здесь того, кто сможет вывести меня из мира теней.

— Но я сама не знаю, как здесь оказалась, — проговорила Элль, все еще едва веря своим глазам и ушам.

— А я знаю, — улыбнулась Рошанна и наклонилась, чтобы взять ладони Элоизы в свои и помочь ей подняться. — Ты получила щедрый дар, но опять решила отправиться за тем, чье время среди людей истекло. Лучше помоги себе.

Она сжала руки девушки и шумно вдохнула.

— Что же вы натворили, пока мы бродили впотьмах? — ее голос дрожал от возмущения, а губы скривились. — Сколько времени прошло?

И тут внутри Элль что-то оборвалось. Стальная нить, удерживавшая все ее чувства под замком, лопнула, хлестнула по обнаженным нервам, и вырвала вопль боли, а за ним и слезы. Они хлынули рекой, Элль даже не пыталась их остановить. Все чувства обрушились на нее разом: ужас, потеря, тоска. Отец, который так и не смог ее полюбить, Доминик, который даже мертвый вел себя, как капризный ребенок, требующий внимания и общего восхищения им. Ирвин, который единственный из всех, кого она знала, сдержал обещание. Все, кому она когда-либо верила, оказались мертвы. А теперь и она оказалась на полпути на ту сторону.

Рошанна обняла девушку, как заботливая мать, позволяя выплакать всю боль и горе в складки тонкого одеяния. Мягкая рука легла на ее плечо.

— Ничего, дитя. Теперь я с тобой, и мы справимся. Мы сможем остановить этот ужас.

Элль удивленно подняла на богиню заплаканные глаза и чуть не растворилась в ее сиянии. Рошанна смотрела на нее сверху-вниз, и ни одна черта ее лица не лишилась мягкости. Она ладонью утерла слезы со щек Элоизы и улыбнулась, когда девушка спросила:

— Как?

— Уступи мне свое место ненадолго, и мы прекратим это безумие навсегда.

И Элль согласилась.

***

— Это что вообще такое? — почти визжал Редер в лицо Амаль Мартинес. — Что за хрень у вас тут творится?

— Алхимия, — невозмутимо ответила женщина.

— Тот парень разложился за секунду! А этот… — на месте сына Летиции Верс тоже была бесформенная масса, которая к тому же воняла, как выловленный из реки труп пьянчуги. Лероя несколько раз успело вырвать. Амаль оставалась непреклонна.

— Я не стану передавать своих людей в рабство, как скот, — только и сказала она. — Что бы вы ни говорили, это не спасение.

— Так значит, вас устраивает происходящее на улицах?

— Ни капли, но лучше пускай народ Темера сам решает свои проблемы, без участия чужаков.

— Вы своей же рукой подписываете им приговор! Амаль, где ваша сознательность? — хватался за лысину Редер, но женщина будто заперлась внутри себя и бесцветным голосом отвечала.

— Я предала свой народ и понесу заслуженное наказание, — только и ответила она.

Редер терял самообладание. Он уже много лет работал над выстраиванием отношений между Галстеррой и Темером, но эта ночь перечеркивала все и отправляла его усилия — как говорят местные — в Бездну.

— Как хотите, госпожа, у нас еще вся ночь впереди. — он окликнул других членов экипажа. — Кто-нибудь нашел проклятую бабку? Не могла же она испариться!

И вдруг на скамье что-то завозилось. Кудрявая девица подняла голову и оглядела кают-компанию светящимися, как две Феррис, глазами. Вообще в Галстерре не верили в богов, не возводили им храмов, но тут вся делегация захотела прочитать охранную молитву. Мужчины взялись за оружие, но девица оказалась быстрее. Она взмахнула рукой, и металл расплавился, обжигая кожу.

Девица безучастно посмотрела на них и зашевелила губами. Она не произнесла ни звука, но под сводами черепов у всех зазвучал раскатистый голос: «Убирайтесь!»

И всех как одного обуял дикий, первозданный ужас. Тот, что прячется в тенях неизвестности, что хватает за горло в непроницаемой тишине кошмарного сна. Амаль раскрыла рот в немом крике, глядя на сереброглазое существо, что еще несколько минут назад было жалкой девчонкой, и склонила голову.

Девица взмахнула рукой, будто в танце, и все присутствующие позабыли, что могут ходить и совершать какие-то движения, кроме прерывистых вдохов. Девчонка скользнула к Амаль, забралась с ногами на стол и пригнулась, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Обхватила ее лицо ладонями, прижала пальцы к вискам и шумно вздохнула. Из глаз Амаль брызнули слезы, но она не опускала веки даже на секунду, позволяя серебряным светящимся глазам прочитать все, что им было нужно, на дне ее зрачков.

Это заняло несколько бесконечно долгих мгновений, а затем девица выпустила голову советницы из рук, и та безвольно упала на стол. Девица выпрямилась, уселась на столе в полоборота и взглянула на Редера. Она разомкнула губы и произнесла:

— Уберите оружие. Больше никому не придется воевать за магию в Темере.

С этими словами она выпростала перед собой обе руки и потянулась к иллюминатору. Тот открылся внутрь, сминая и вспучивая металлическую обшивку корабля, и девушка выскочила прямо в разрывающуюся вспышками ночь.

Мужчины ломанулись к дыре в борту, чтобы увидеть девицу, бегущую над водой, как лунный блик.

***

— Погоди! Постой, прошу! — кричала Элль.

Полумрак вокруг нее трепетал. Она не рисковала выйти из пятна света, в котором ее оставила Рошанна, но стелившиеся вокруг тени периодически меняли очертания. Становились похожими то на людей, то на трепещущие под ногами волны, то на приближавшийся город.

— Что такое, дитя?

— Что ты имела в виду, когда говорила про магию?

— Ты же читала Писание, — вздохнула Рошанна. — Я завершаю то, что должно было быть сделано много лет назад.

— Но наша жизнь зависит от магии!

— И ваша смерть тоже, — бесстрастно парировала богиня. — Мы поклялись защищать человечество, но если эти железные люди научились обходиться без колдовства, то и вы справитесь. Вы посчитали себя равными богам, и вот, что получилось. Вы никогда не станете равными нам. Даже мы не всегда могли управиться с данной нам властью и силой. Но когда подобных нам много… Это лучше остановить.