-Ладно. На вот! Передай своему другу, что это для него! – распорядился Денор, сунув в руки Берка веревку, за которую привел в пещеру упиравшуюся овцу.
-Это тебе! – жизнерадостно перевел Берк, обернувшись к «великану».
Звур подошел к овце и с интересом на нее посмотрел. Потом вопросительно взглянул на Берка и взял в руки веревку. Покрутил ее. Затем грихольм издал явно счастливый звук, напоминавший одновременно хмыканье и хрюканье. Он принялся отвязывать веревку с шеи овцы и вскоре уже любовался своим сокровищем, любовно сооружая на конце веревки лассо. Грихольм накинул его на ближайший крупный камень, лежавший на полу пещеры, и счастливо улыбнулся, оскалив неровные зубы вместе с выступавшими из нижней челюсти клыками. Денор на всякий случай перегородил путь надумавшей удрать овце.
Великан что-то пробормотал, чуть склонив голову в знак признательности.
-Она ему очень нравится. Веревка в смысле, - сообщил Берк.
-Мы видим! – заверил Аблог.
Балиан между тем присоединился к Темному Властелину. Оборотень обходил все углы пещеры, настороженно принюхиваясь. Замер подле горы грязно-серых шкур, явно служивших грихольму в качестве ложа. «А ведь там есть волчьи!» - сообразила Гвиана. – «И могут быть… нет! Только не это!» Оборотень медленно выволок одну из шкур из-под груды остальных. Волк, которому она когда-то принадлежала, явно был крупным. Очень крупным. Темный Властелин замер. Посмотрел на Балиана.
-Он мог не знать. Твои сородичи и сами не редко нападают на всех, кто попадется. Даже грихольмов.
-Это был просто волк! – усмехнулся поднесший шкуру к лицу Балиан. – Запах другой!
С этими словами он вернул шкуру на место. Гвиана встретилась взглядом с недоумевающим грихольмом. «Ну, мы хороши!» - вдруг подумалось магине. – «Ворвались тут и ворошим его жилье, как ни в чем ни бывало!» Надумай кто-то переворошить перины в ее постели, Гвиана бы на месте прикончила. Будь у нее постель. А Звур просто созерцал их, с недоумением косясь на своего старого друга. Берк пожал плечами.
-Он добрый. Я же вам говорил!
Маленький Берк был одинок. Бабушка у него была «странная». Не то, чтобы знахарка, так знала парочку заговоров, да сносно разбиралась в травах. Все жаловалась, что вот ее мать в этом разбиралась, да передать свое умение толком не успела. Приходилось самой постигать что-то, методом проб и ошибок. Своих родителей он почти не помнил. А когда не стало и бабушки, Берк ощутил, что он совсем один в целом мире. Соседи помогали, кто как. Кто-то подкармливал, кто-то помог заготовить дров на зиму. Мужчины брали мальчишку с собой иногда на охоту. Делились частью добычи. Лето, осень и весну, как многие его ровесники, Берк проводил в качестве пастушка. Помогал старшим искать отбившихся коз и овец. Играл на вырезанной из деревяшки дудочке, да носился с остальными ребятишками наперегонки. И все же, он был один. Не только потому что никому не нужен. Берк всегда отличался чем-то от сверстников и односельчан, сам не зная толком чем.
А еще, как ни странно, он любил одиночество. Может, полюбил вынужденно, может всегда был таким. Берк любил бродить по лесу, в поисках удравших овец или поспевших ягод. Ему нравилось часами разглядывать проплывавшие над головой облака и сочинять истории, представляя себе рыцарские сражения, прекрасных дам и свирепых драконов, что их похищали. В его фантазиях сам Берк неизменно отказывался светлым рыцарем, который всех, конечно же, спас, а потом у него появился дом и семья тоже…
Так было, пока однажды, бродя пол лесу, он не попался в ловушку, сплетенную Звуром из тонких растительных побегов. Искусно замаскированная сеть подняла испуганно завопившего мальчика и закачалась, угрожая вот-вот треснуть его о ближайшее дерево. Вытащив свой ножик, какие были у каждого пастушка, Берк попытался освободиться. Но сеть оказалась прочной, Звур делал ее на совесть. В конце концов, он бы выбрался. Но великан пришел раньше. Осмотрев добычу, барахтавшуюся в сети, Звур хмыкнул, отцепил ее от дерева и понес к себе в пещеру, перекинув за спину. Помимо исполинского роста он отличался исполинской же силой. Так что перенести тощего десятилетку в пещеру ему было не сложно. Там Звур достал его из сети и Берк понял, что его сейчас убьют. Вокруг было темно, страшно, и повсюду валялись кости. Пронзительно заорав, он накинулся на зеленого великана со своим перочинным ножом. Даже оцарапал слегка.
Чудовище снова хмыкнуло и наградило его легким щелбаном по лбу. Затем отошло куда-то вглубь пещеры, и не успел мальчишка сообразить, в какой стороне выход, как Звур принес ему кусок жареного мяса. Видно то, что осталось от предыдущей трапезы великана. Мясо было свежеподжаренное и аппетитно пахло. Правда, Берка на счет его происхождения глодали весьма понятные сомнения. Но он все же попробовал, убедившись, что валявшаяся неподалеку шкура определенно принадлежала пропавшей недавно козе. Потом Звур уселся напротив него, подобрав под себя скрещенные ноги, и ткнул себя в грудь широким кулаком.
-З`вур! – представился он и повторил несколько раз этот жест.
Поразмыслив, Берк пришел к выводу, что прямо сейчас ему ничто не угрожает. Хотел бы великан его убить, убил бы. Кормить-то к чему? Да и из сети вытряхнул, связывать не пытается…
-Берк! – сообщил мальчишка, ткнув себя в грудь костлявым кулаком.
Так началась их дружба, не похожая ни на что другое. Прознай деревенские, с кем Берк свел знакомство, сочли бы сумасшедшим. А то и выгнали его из деревни. Но зато теперь он был единственным, кто рисковал приблизиться к «запретным местам», куда старшие запрещали ходить ребятне, ничего впрочем, толком не объясняя. Самому Берку бабушка когда-то говорила, что в той стороне топь и сгинуло много людей в свое время. Может и так, но великан явно тут был не причем. Людей он не трогал, а в той же стороне, что его пещера и правда находилось болото, только чуть дальше.
Пару раз Берк даже спасал от своего друга овец или коз, с трудом объяснив, что за то, что они удрали, по первое число попадет самому Берку. Зато потом он принес Звуру большую крынку молока. А в другой раз запеченный с травами свиной окорок, которым его самого угостила семья, жившая по соседству.
Объяснить Звуру степень своего родства с Темным Властелином, для Берка оказалось непросто. Он размахивал руками и как мог подбирал знакомые «великану» слова. Даже нарисовал на полу пещеры оставлявшим белый след камнем несколько человечков, пытаясь донести, что Гэлред – его родоначальник. Сам Темный Властелин наблюдал за его попытками со скучающим сочувствием. А когда надоело подошел к грихольму и бросил несколько отрывистых слов на непонятном рокочущем языке. После чего Звур уставился на Берка и Темного Властелина с крайним изумлением, поочередно переводя взгляд с одного на другого.
-Вы знаете их язык, Господин? – понял Аблог.
-Они же служили в моей армии. Пришлось кое-что выучить, - усмехнулся Гэлред.
-Что ты ему сказал?! – заинтересовался Берк, впервые увидев своего друга таким растерянным.
-Я сказал ему, что являюсь «старейшиной» твоего рода. Очень давним. У грихольмов это что-то вроде синонима «предков». Они им поклоняются.
-Ого! – вырвалось у Берка. – Должно быть, он принял тебя за живое божество!
-Причем твое личное! – хмыкнул Гэлред. – Да, что-то вроде этого. Ну, уж, как смог, так и объяснил. Ты же хотел с ним поделиться.
-Ага! – смутился парень.
Похвастаться новообретенным родичем помимо великана ему было не перед кем. В деревне за него, конечно, порадовались бы, исключи он из рассказа такие слова как «Темный Властелин» и «Воскрешение». Но по-настоящему его радость мог разделить только Звур. Издав короткий довольный звук, грихольм от души хлопнул паренька по плечу широкой лапищей. Тот едва не свалился.
-И что теперь? – осведомилась Гвиана. – Мы все еще собираемся проводить Звура к его сородичам? Как я понимаю, искать для него придется поселение грихольмов, а не великанов?
