“Что же ты такое? И почему до сих пор портишь жизнь людям? И город у подножия горы — тоже твоя работа? Вот почему он казался мёртвым… Интересно, а откуда о тебе узнал колдун? Может, граф Алексей Вольский не один попал в твои сети?” — думал сыщик и от этих мыслей ему становилось не по себе. “Пора прекратить этот круговорот жертвоприношений и освободить всех несчастных, попавших в твою ловушку.”

Кравцов, осторожно, боясь перегнуть или сломать, развернул свернутый трубочкой кусок бересты, внимательно рассматривая его. Но его поверхность оставалась пустой, будто заклинание стерлось временем. Алексей Валерьевич вздохнул, бережно перевернул старинный свиток и увидел то, что и ожидал: знак — змеи, опутывающей сосуд. Его руки задрожали, а сердце гулко бухнуло, отдаваясь в груди, лоб покрылся испариной. Он был на верном пути — здесь явно было древнее заклинание, спрятанное от посторонних глаз, предназначенное для той, кто осталась — для Анны. Кравцов радостно вздохнул, но тут же напрягся, вспомнив, что в усадьбе Анна тоже не смогла увидеть текст. А вдруг и здесь будет также?

Сыщик вскочил и стал быстро нарезать круги возле каменного ложа, на котором, прижавшись к брату, беспокойно спала Анна. Ему было так жалко ее будить, но вид Сергея вызывал тревогу. Под глазами молодого графа расползлась синева, сквозь которую просвечивали тонкие, едва пульсирующие вены. Рот был слегка приоткрыт, очерченный тёмной тенью. Парень дышал с хрипом, а тщедушное тело колотила дрожь. Кравцов потрогал его лоб и сморщился — жар съедал несчастного, казалось ещё немного и он воспламениться. Но самым страшным было не это — Сергей начал высыхать. Его молодая кожа напоминала старый ботинок, у которого в местах сгиба ноги образовались глубокие трещины.

Кравцов охнул, сопоставляя вид молодого графа и той застывшей мумии, из своего видения, которую сбросили первобытные воины с каменного ложа, освобождая место для новой жертвы.

На мгновение Алексею Валерьевичу показалось, что он увидел сотни глаз — человеческих жертв, привязанных именно к этому каменному ложу, которые с мольбой уставились на замершего от ужаса Кравцова. Они были в разной степени истощения, и от каждой из них тянулись невидимые трубки к кровожадному идолу…

— Алексей Валерьевич, очнитесь! — услышал сыщик и, открыв глаза, обнаружил себя лежащем на каменном полу пещеры. Прямо над ним свесилась голова Анны, которая все еще лежала рядом с братом.

— Вы в порядке? Вам надо отдохнуть, мой дорогой. А потом мы обязательно что-нибудь придумаем. Свяжем нашу одежду с веревкой или используем ветви-лианы деревьев… Но для этого нужны силы.

Девушка уже встала с ложи и подсовывала мешок под голову Кравцову.

— Поспите, а я покараулю. Вы же не железный.

Кравцов схватил руку Анны и притянул девушку к себе.

— Я, кажется, нашел выход получше, — зашептал сыщик, вставая и увлекая девушку за собой к стене. Он постоянно оборачивался. Сыщику казалось, что за ними постоянно наблюдают, подслушивают каждое слово, дышат им в затылок.

— Помните про кусок бересты, которую мы нашли в письме графа Николая Алексеевича? Ну тот, который в усадьбе был абсолютно пустой? — продолжил Кравцов.

— Да, там вроде бы, должно быть древнее заклинание, переданное колдуном. Правильно? — кивнула Анна.

— Точно. Так вот, на обратной стороне бересты, я нашел тот же знак, что и на этом местном великане, — прошептал Кравцов, указывая на трон с идолом. — Для меня кусок бересты все так же пуст, но я уверен, что сейчас для вас он откроет свои тайны. Все сходится…

Сыщик замолчал и посмотрел на застывшую в одном положении фигуру Сергея.

— Анна, нам нужно спешить, ваш брат очень плох — силы покидают его. Призрак Человека без лица или этот древний божок усиленно выпивают его жизненную силу. И нам…

Кравцов замолчал и опять оглянулся через плечо, ему показалось, что за спиной Анны он увидел мерзкую улыбку Призрака. Сыщик быстро оттолкнул девушку за себя и прямо посмотрел в лицо врагу. Но… там никого не было: древний идол, нетронутый временем, неподвижно сидел на своем троне. Лишь птица, случайно залетевшая в этот жуткий храм взмахнула крыльями, моментально разгоняя духоту и пыль, и тотчас испуганно вылетела обратно.

— Наверное, я, и правда, очень устал. Мерещится всякое, — пробормотал Кравцов. — Давайте поторопимся с этим и если не получится, воспользуемся вашим довольно умным предложением с удлинением веревки.

Анна тихо глотала слезы, всматриваясь в увядающее на глазах лицо брата. Она погладила спутавшиеся волосы Сергея и поцеловала его в лоб. Времени у них не было — каждая секунда промедления приближала молодого графа к неминуемой смерти. Анна, отчётливо понимала, что кусочек бересты — единственный шанс спасти брата. Даже если они смогут удлинить верёвку и каким-то чудесным образом выберутся через отверстие в пещере наверх — ее брат, увы, обречен. Никто из них не сможет разорвать невидимые трубочки, через которые этот жуткий идол утолял свою жажду, поддерживая себе жизнь.

Анна выпрямилась и решительно посмотрела на Кравцова:

— Давайте попробуем, Алексей Валерьевич. Я согласна с вами: эту древнюю магию может победить только другая магия. Я очень надеюсь, что это поможет Сергею.

Сыщик сжал ее руку, чувствуя все, что творилось у нее в душе. Он аккуратно вытащил из мешка кусочек бересты.

Передавая древний свиток Анне, он заметил, мимолетное изменение: шум падающих камней усилился, заглушая любые звуки внутри пещеры, журчание воды превратилось в шипение. Ее чистота и прозрачность исчезла, уступая место толстому телу змеи, которая, показав плоскую голову, стала медленно выползать из земли. Раскрыв пасть и показав раздвоенный язык и ядовитые зубы, змея поднялась на хвост, заслонив собой своего господина, и раскачиваясь, готовилась к смертельному броску.

Но едва береста коснулась ладони девушки, как вокруг неё начал клубиться густой белый дым, превращая большую пещеру, отданную под прихоти каменного идола, в пульсирующее светом помещение. Змея, сделав выпад, наткнулась на невидимое препятствие и отползла назад.

Анна бережно развернула свиток бересты и увидела, как на нем стали проявляться строки, словно текст заклинания писался прямо сейчас, будто кто-то невидимый именно в этот момент водил пером, выводя каждую букву, каждое слово. Анна, провела глазами по написанным строчкам, и замерла. Она не знала этого языка, никогда не видела этих букв, напоминающих крылатых птиц, которые то взлетали крыльями вверх, то опускали их. А некоторые буквы изображали просто сидящих на земле птиц, которые грозно смотрели вдаль.

Девушка с горечью посмотрела на Кравцова, который разглядывая ее лицо с нетерпением ждал.

— Алексей Валерьевич, миленький. Я ничего не понимаю. Эти буквы похожи на птиц. Что они обозначают?

Анна с тоской и отчаянием смотрела на брата, отдавая себе отчёт, что навряд ли сможет ему помочь.

— Птичий язык? Это невероятно. Я слышал об его существовании. Это древний язык, давно забытый — мертвый, как сейчас говорят, — тихо произнес сыщик, понимая, что последний шанс сломить идола ускользает: этот язык никому недоступен. Хотя…

Кравцов внимательно посмотрел на светлый дым, словно идущий от кусочка бересты и вдруг заметил седого старика, который, казалось появился ниоткуда и теперь смотрел на происходящее с глубоким интересом.

— Анна, а если вы закроете глаза и прислушаетесь к себе. Может вы увидите…ммм…кого-то. Или почувствуете…

Кравцов покачал головой и замолчал, не зная, как объяснить то, что видел и чувствовал сам. Он понимал, что увидеть старика можно только скрытым зрением. Но есть ли оно у Анны? Сможет ли она преодолеть в себе сомнения к этому дару и раскрыться перед ним?

Анна послушно закрыла глаза и положила руку на развернутый свиток. Никогда прежде она не верила ни в третий глаз, ни ясновидение. Нет она замечала за сыщиком его странное поведение, но не верила, что сможет что-то видеть сама. Ее сердце и разум протестовали, но душа была готова принять это таинственное явление.