Годовой доход всего этого великолепия был примерно равноценен порядка 7–8 миллионов рублей, что легко можно было сравнить с бюджетом небольшой страны в Европе или большого китайского государства под властью военачальников. К тому же, в золотых запасах могли храниться стандартные золотые слитки, в тридцать тонн.

Читая всё это, я удивлённо вздыхал и охал, чего обычно со мной не случалось. Если раньше я считал себя богатым человеком даже по дворянским меркам, то Щербатовы были способны дать мне бесконечную фору и даже за сотню лет я мог не достигнуть такого уровня благосостояния.

В имении меня встретила не целая плеяда из семейных, а тишина. Я ожидал увидеть всё семейство, по которому за месяцы разлуки успел по-настоящему соскучиться, несмотря на отсутствие как таковой кровной связи, но меня встретила лишь тишина. Я успел предварительно отправить сообщение о своём скором прибытии, но на пороге появились лишь помощники в виде молодого камердинера Прохора и счетовода Казимира.

— Я уже думал не увидеть вас, ваша светлость. — проговорил, всхлипывая Прохор, склонившийся в низком поклоне, — Люди говорили, что сгинули вы в тюрьме.

— Не стоит всем слухам верить, Прохор. — я посмотрел на помощников, — Где семейные мои. Хотелось бы с ними увидеться после такой долгой разлуки. Я отправлял письмо, когда проезжал Нижний Новгород. Надеялся повидаться со всеми.

— Они в гостях сейчас, ваша светлость. — ответил мне поляк Казимир, после почтительного поклона протягивающий мне ладонь, — Во Владивосток уехали. Там ваша матушка жениха для средней вашей сестры нашла. С родителями договариваться устремились они.

— Всё одно без моего личного разрешения вопрос они решить не смогут. — я вздохнул, после чего решительным шагом направился в сторону своего кабинета, слыша сзади быстрые шаги экономиста, — Казимир, мне нужны отчёты о делах моих производств и нефтяных месторождений. Надеюсь, без меня ты не забывал составлять отчёты?

— Как можно, ваша светлость? — в голосе поляка послышалась нескрываемая обида, — Всё циферка к циферке, рубль к рублю. Каждую монету лично отсчитывал.

Не прошло и пяти минут с того момента, как я уселся за крепкий кабинетный стол, как Казимир принёс толстый журнал, в котором он вёл записи практически всех доходов и расходов, которые случались с казной моего рода. У этого уроженца Кракова была удивительная способность отлично справляться с числами и если бы в это время существовал «Excel», то Казимир бы чувствовал там себя, как рыба в воде. Всё было настолько хорошо и подробно расписано, что потеряться в числах мог только слепой человек, который никогда не сталкивался с финансами.

— Казимир, я возможно что-то не понимаю, но откуда графа «Дивиденды от вложений»? — озадачено смотрел я, в который раз пересматривая едва заметную строчку в положении доходов с впечатляющей цифрой, — Не помню, чтобы перед своим отбытием я оставлял указания проводить инвестиции.

— Прошу прощения, ваша светлость, но я позволил себе небольшую вольность и от вашего имени провёл вложения в одну исследовательскую геологическую экспедицию в Аляске.

— И?

— Егор Яшкин оказался на редкость удачливым геологом. Он смог обнаружить сразу несколько залежей нефти. Как только прибыли новости об итогах экспедиции, то я сразу же выкупил несколько десятков десятин земли в этом нефтеносном регионе.

— Ты начал добычу нефти? Если там далеко подходящая инфраструктура, то эта задача будет слишком дорогостоящей и я бы не хотел влезать в столь сложный проект без других инвесторов.

— Нет-нет, у меня не было малейшей возможности связаться с вами, а потому я не рискнул без вашего дозволения реализовать такой проект. Товарищество «Мендельсон и Ко» предложили очень хорошую цену за ту землю, а потому я сразу оформил сделку, сделав прибыль, в три раза превышающую затраты на геологическую миссию и покупку земли.

— Да ты гений, Казимир. Ты на ровном месте сумел сделать четверть миллиона рублей. Да мои заводы далеко не факт, что смогут сделать такую прибыль за год, а ты одним вложением смог организовать такой прибыток! — я восхищённо посмотрел на счетовода, на лице которого теперь вместо обиды было какое-то смущение, — Скажи честно, если у тебя есть ещё какие-то задумки, куда можно вложить деньги с хотя бы половиной от этой эффективности? Если имеется нечто такое, то я готов выделить тебе средства прямо сейчас. Получишь щедрый процент от итоговой прибыли. Поверь, Казимир, я тебя нисколько не обижу. Княжеское слово даю.

— Есть пара проект, которые, гипотетически, могут дать большую прибыль, но сейчас я не готов совершать такие манёвры. Прошу прощения за возложенные надежды. — Казимир сделал небольшой поклон, — Это требует очень много внимания, а в одиночку мне сложно совмещать такую работу с отслеживанием ваших финансов.

— Набирай себе помощников. — твёрдо сказал я, — Вскоре тебе придётся выполнить очень много работы. Мои дела с финансами и десятой доли той работы не занимают.

— Звучит пугающе, ваша светлость. — поляк опасливо глянул на меня, — Вы вновь решаетесь жениться? Не сочите за грубость, в то время меня с вами не было, но прошлый раз, когда в вашу казну пришёл большой прибыток — вы связали себя узами брака с семейством Ливенов.

— Ты если даром предвидения обладаешь, то я тебя церкви не задумываясь сдам. Мне проблемы с ведунами не нужны. — я улыбнулся, видя, как лицо поляка разглаживается.

— Я ещё и католик, так что православная церковь и без того меня не жалует.

— Согласен. Братство во Христе имеется лишь только на бумаге. — я хмыкнул, — Но если говорить серьёзно, то ты прав. Вскоре ожидается бракосочетание. Раскрывать фамилии я спешить не буду, но брак можно назвать стратегическим.

Счетовод кивнул и удалился из моего кабинета, а я откинулся на мягком кресле назад, прикрывая глаза. Пусть рядом не было Семёна, но я наконец ощущал себя в безопасности. Последние несколько месяцев ощущения были такие, словно в меня медленно, но, верно, загоняли рой раскалённых игл по всему телу. Правда, теперь мой брак опять стал разменной политической монетой в отношениях дворянских родов и даже государств. Казалось бы, к подобному отношению давно пора привыкнуть к тому, что в начале двадцатого века среди высших сословий отношение к браку было совсем иным, но всё равно ощущение того, что ситуация из ряда вон выходящая — меня никак не могло покинуть. Ладно бы, если с семейством своей жены я был знаком лично, но даже фотографии будущей жены я никогда не видел.

Сестёр нужно было женить — великий князь был в этой области прав. Они также являлись очень важным политическим ресурсом, которым было необходимо воспользоваться, чтобы заполучить союзников или просто составить выгодные сделки. Хотя, есть ли необходимость обременять сестёр несчастливым браком, если у меня есть возможность укрепиться в государстве без использования девушек как ресурсов? Надо думать и думать крепко.

На смотрины пришлось ехать без семейства — мать с сёстрами осталась во Владивостоке, гостя у дальних родственников и просто не успевала уехать вместе со мной, отчего очередное путешествие пришлось провести лишь в группе со своей прислугой. Даже Семён сейчас отдыхал в своей станице, решив после южных путешествий перевести дух.

Летнее июньское солнце стояло в зените, заливая золотистым светом бескрайние поля, окружавшие подъездную аллею к усадьбе княжеского рода Щербатовых. Моя чёрная машина, весело порыкивая мощным французским двигателем, медленно двигалась по дороге, обсаженной громадными вековыми липами, чьи густые кроны создавали плотную, прохладную тень, сквозь которую пробивались лишь отдельные золотистые солнечные блики, ложившиеся на дорожную пыль причудливыми искажёнными узорами. За окном мелькали ухоженные луга, где паслись породистые воронённые орловские рысаки, дальше — громадные стеклянные оранжереи, отражавшими небо, и наконец, в просвете между деревьями, показался сам дом — огромный, белокаменный, с колоннадой по фасаду и высокими, обрамлёнными вычурной лепниной, окнами, в которых весело играли солнечные зайчики.