Княгиня сидела за столом, перед ней лежали разложенные бумаги — очевидно, подготовленные заранее. Её осанка выдавала в ней женщину, набравшую опыта через года жизни, а взгляд, острый и оценивающий, напоминал, что перед мной не просто мать невесты, но и старшая женщина в роду, хранящая интересы Щербатовых.

— Игорь Олегович, поскольку мой тесть сейчас сильно болен, то он даровал мне возможность вести переговоры от его имени. — начала говорить женщина, — Полагаю, нам нужно обсудить более практические детали брака.

Я кивнул и занял положенное место. Княжна Ольга села рядом с матерью, её лицо оставалось невозмутимым, но я заметил, как её пальцы слегка сжали край платья.

Первым делом зашла речь о приданом. В наше время многие считали этот обычай архаичным, но в кругах, где брак был не столько союзом сердец, сколько слиянием капиталов и влияния, приданое оставалось важнейшим пунктом переговоров.

— Мой тесть не скупиться на хорошее приданное. — начала княгиня, — невеста получает владения на Урале с железорудным месторождением, значительные пашни в Ростовской губернии, усадьбу Зареченскую и прилегающие угодья. Кроме того, в её распоряжение переходит часть коллекции фамильных драгоценностей, оценённая в триста тысяч рублей.

— Это более, чем щедро, — ответил я, — но если позволите, то я бы хотел уточнить вопрос о доходах с этих земель.

— Усадьба приносит стабильный доход от лесного хозяйства и частично — от винокуренного завода. В последние годы управляющий вёл дела успешно, так что ваши опасения напрасны.

— В таком случае, — я сделал паузу, — моя семья со своей стороны гарантирует внесение в брачный контракт суммы, равной половине оценочной стоимости приданого, а также передачу пакета акций нефтедобывающих вышек под Баку.

Княжна Ольга, до этого момента хранившая молчание, слегка приподняла бровь.

— Нефтяные вышки? — переспросила она. — Интересный выбор.

— Они приносят стабильный доход, — пояснил я. — А в нынешние времена стратегические ресурсы — куда более надёжное вложение, чем земля.

— Прагматично, — заметила она, и в её голосе вновь прозвучала та же холодная насмешка, что и в парке.

Княгиня Мария Васильевна, игнорируя этот обмен репликами, продолжила:

— Кроме того, в приданое входит дом в Москве, на Китайской площади. Он невелик, но расположение делает его ценным.

Это был важный козырь. Дом в столице означал, что после свадьбы мы могли бы проводить там время, оставаясь в центре светской и политической жизни. У меня и без того в Москве был дом, но наличие сразу нескольких имений позволит менять их, чтобы жилища не приедались.

— Это более чем удовлетворительно, — согласился я.

Следующим пунктом стал вопрос о дате свадьбы.

— Мне бы хотелось, чтобы к середине лета вопрос с церемонией был завершён. Меня ещё ожидает дальнейшая работа в столице и хорошо было бы вернуться к ней как можно быстрее, особенно после моей «командировки».

Княгиня нахмурилась, — Середина июля — это слишком рано. Подготовка к такому событию, как сочетание двух княжеских семей требует значительно больше времени. По меньшей мере, нужно пригласить множество гостей, многие из которых занимают важные государственные посты и не смогут скорректировать свою работу за столь маленький срок.

— И всё же. — я добавил в голос нажима, — С моей стороны тоже есть большое количество высокопоставленных людей, но если они захотят выказать нам своё уважение, то найдут каким образом совершить поездку на наше бракосочетание.

— Хорошо. Если уж торопиться, — произнесла княгиня Ольга неожиданно, — то можно ускориться, но нужен будет список гостей, поскольку расселить их — задача не из тривиальных.

— Так и быть, дочь моя. — Мария Васильевна вскинула брови, смотря на Ольгу, — Тогда я возьму эти задачи на себя. — взгляд перешёл в мою сторону, — Не извольте гневится, князь, но вы не из столицы и не знаете всех наших правил. К тому же, мужская рука грубее.

— Я не возражаю.

— Хорошо. Тогда назначим свадьбу на первое августа. Оповестите об этом своих родных и гостей.

Последним обсуждался вопрос о том, где мы будем жить после свадьбы.

— Поскольку Ольга — княжна Имперской крови, — начала Мария Васильевна, — я надеюсь, вы не будете возражать против того, чтобы ваши дети носили двойную фамилию — Ермаков-Щербатов.

Это было важное условие. Для Щербатовых, чей род был непосредственно связан с августейшей династией, фамилия оставалась важным условием. По сравнению с ними, род Ермаковых, будучи полученным лишь в самом конце шестнадцатого века, находился минимум на ступень ниже в сложной титульной иерархии русских дворянских семейств. Если Ливены, бывшие лишь графьями, не могли настаивать на таком изменении, то Щербатовы действовали с позиции сильного, пусть и ведомого великокняжеской рукой.

— Я не против. Мы союз двух равных родов, а потому общая фамилия будет правильным решением с какой стороны не посмотри.

— Это радует. — женщина облегчённо выдохнула и кивнула каким-то своим внутренним мыслям, — Что касается места проживания… — княгиня перевела взгляд на дочь.

— Я предполагаю, мы будем делить время между Томском и Москвой. — сказал Ольга, переводя взгляд с матери на меня, — В Москве всегда много дел, здесь кипит вся жизнь государства, а потому нельзя надолго отрываться от неё, но и про Сибирь забывать не стоит. Это край стойких людей. К тому же, там находятся производства Игоря Олеговича, которые так или иначе необходимо посещать.

Слова Ольги подтверждали, что она не намерена становится простым украшением для моего дома. Девушка в моих глазах раскрывалась всё сильнее и сильнее, став не просто умной дворянкой, а объектом интереса. В отличии от большинства своих сверстниц, ей не прельщала выступить в качестве невесты в стратегическом браке. Наверняка, не будь она старшей внучкой князя Щербатова, то вовсе бы попыталась миновать участь выхода замуж.

— Очень хорошее решение. Мы не можем постоянно оставаться в одном жилище. Страна у нас большая и везде нужен пригляд.

Княгиня, удовлетворённая ходом переговоров, сложила руки.

— В таком случае, полагаю, мы договорились.

Когда формальности были улажены, я вышел в парк, чтобы перевести дух. Воздух был наполнен ароматом цветущих лип, а где-то вдали слышался смех служанок.

Неожиданно рядом со мной появилась Ольга.

— Вы довольны результатом? — спросила она.

— Это не тот случай, когда уместно говорить о довольстве, — ответил я. — Но условия справедливы.

Она кивнула, затем, после паузы, произнесла:

— По крайней мере, мы оба понимаем правила этой игры.

— Да, — согласился я. — И, возможно, даже сможем извлечь из неё пользу.

Она улыбнулась — впервые за весь день, и в этой улыбке было что-то, что заставило меня задуматься, что, возможно, этот брак окажется не таким уж невыносимым.

Раннее августовское утро встретило Москву прохладой, но уже к полудню воздух раскалился, наполненный густым ароматом нагретого камня, цветущих лип и далёкого дыма фабричных труб. Столица жила в своём обычном ритме — грохот экипажей по брусчатке, крики разносчиков, мерный перезвон колоколов, — но сегодня к этому привычному гулу добавилось нечто новое: оживлённый шёпот, переходящий в открытые разговоры о событии, которое должно было стать главным в светской хронике месяца.

Сочетание родов Ермаковых и Щербатовых не просто объединяли два знатных рода — оно скрепляло союз, за которым стояли интересы, простирающиеся далеко за пределы семейных гостиных.

Местом для церемонии и последующего празднества был выбран «Эрмитаж» — самый роскошный ресторан Москвы, чьи залы не раз становились свидетелями исторических встреч, громких сделок и великосветских праздников. Его дорогой фасад, украшенный колоннами и лепниной, сегодня блистал ещё ярче: гирлянды из живых цветов обрамляли вход, а над дверями был растянут гербовый балдахин, на котором золотыми нитями были вышиты переплетённые вензеля Ермаковых и Щербатовых.