-Мое имя сложно перевести в двух словах, - тепло улыбнулся Джохар. – Если объяснять более подробно, то что-то вроде «слуга дьявола в красках».

-Как это?

-М, - призадумался Шут. – Ближе всего будет назвать меня клоуном, который становится последним, что видит человек, прежде чем отправиться к дьяволу в гости. Посмертно.

-Убийца-клоун?

-Можно и так сказать, - согласился Джохар. – Катарису очень нравилось называть меня Шутом после того, как узнал, что означает мое полное имя.

-А я думала, он укоротил твое «Шуттар».

-Так и есть. Но в моем случае оно означает не совсем то, что кажется на первый взгляд. Катариса это совпадение всегда забавляло.

-Действительно, - согласилась Мышка. Вздохнула, подняла голову. Некоторое время серые глаза рассматривали два изумруда за темно-зеленой челкой. – Кажется, я догадываюсь, какой тебе стоит выбрать костюм для Арены.

-Полагаюсь на твое чувство прекрасного, - усмехнулся Джохар искоркам в глазах своей девушки. – А сейчас предлагаю лечь спать. Нам стоит выспаться хорошенько, уже завтра могут понадобиться все силы.

-Хорошо, - не стала спорить Мышка. Мужчину опрокинули на спину и нависли сверху. Серо-зеленые глаза смеялись, как и сама девушка. – Спать, так спать.

Покинули таверну ближе к полудню. Со своими ночными прогулками и собраниями, оба проспали все на свете. Спустились, сонные, вниз. Правда, вещи успели собрать. Перед уходом решили перекусить. Так что, когда все-таки выдвинулись в путь, солнце уже высоко стояло над головой и нещадно жарило всех, кто имел неосторожность очутиться под его лучами в этот солнечный день.

Мышка с опаской поглядывала на Шута, однако тот не выказывал ни малейшего беспокойства по поводу солнечных ванн. Парень не счел нужным переодеваться, так и оставшись в своих привычных одеждах. Разве что тоже бандану купил, чтобы не получить ненароком солнечный удар. Только его головной убор был бледного оранжевого цвета, без висюлек, концы тоже гораздо короче. К изумрудным волосам очень шел именно этот цвет, хотя Мышка честно предполагала, что выбор пал вовсе не из-за сочетания. Оранжевый напоминал пламя костра на голове у Катариса. В конце концов, всегда можно отрицать тот факт, что с ними вообще кто-то приехал. Вдруг преследователям показалось? Всякое случается на этой жаре.

Путь выдался долгим. Однако ни Шут, ни Мышка не расстраивались такому положению вещей. В конце концов, у них отдых от мастеров, чемпионов и Арены. Когда они еще смогут побыть вот так вдвоем? Если не считать соглядатаев, которых периодически оба чувствовали где-то неподалеку. Убегать и не думали. Пока к ним не приближались и не мешали, можно было не обращать внимания. Так что оба наслаждались покоем, тишиной и обществом друг друга. По этой причине не стали нанимать ни коней, ни повозки, просто шагали по бледно-желтому песку дороги вдоль побережья.

Мышка иногда сворачивала в сторону с дороги, тогда они шагали по полю, устланному драгоценным ковром из всевозможных полевых цветов. Жара им не мешала, многие из них разрастались так, что трава под ногами действительно становилась одним целым.

Джохар не мешал своей девушке развлекаться, наоборот, всячески поддерживал и поощрял любое начинание и увлечение. Он прекрасно знал, какой была ее жизнь до их встречи. Правая рука своего отца, который занимался довольно темными делишками в городе. Там не до развлечений и обычных женских радостей. Хотела и была полезной даже в ущерб собственным желаниям. Здесь же, вдали от прошлого, Мышка могла быть самой собой, обычной восемнадцатилетней девушкой, коей и являлась на самом деле.

Путь обещал быть очень долгим. Когда в один из дней на небе вместо солнца и небесной синевы появились черные тучи, Джохар с Мышкой все-таки решили, что чем дальше мокнуть, лучше воспользоваться услугами одной из повозок, благо ходило их по тракту достаточно. Так что часть пути они проделали не на своих двоих, а в повозке с сеном. От дождя его укрыли тентом, так что парочка осталась сухой. Возницей оказалась добрая женщина, которая мало того, что приютила двух путешественников, так еще и напоила теплым молоком и накормила свежей булкой. Оказалось, что она с сенокоса, немного задержалась и вот теперь догоняет своих. Им тут недолго, в принципе, ехать. Предложила и переночевать у нее, места всем хватит. Даже если в доме окажется тесно, все-таки пятеро братьев, родители и еще бабушка с дедушкой, то можно заночевать в сарае, там тепло и сухо. А уж ужином их накормят.

-Никогда не думала, что на свете встречаются настолько добрые люди, - произнесла тихо Мышка, когда они уже подъезжали к деревушке. Отсюда до моря было рукой подать, шум прибоя несколько заглушала барабанная дробь капель по тенту.

-Здесь на островах много хороших людей, - ответил Джохар, глядя наружу. Вне уютной и защищенной повозки дул резкий и порывистый ветер, гоняя листья, сорванные с деревьев, и траву. Даже небо, казалось, стало еще ниже и тяжелее. И вот-вот упадет на землю, наткнувшись на макушки деревьев, как на гвозди. – И чем дальше они от планов Саттара или его принцев, тем им живется легче.

-Он такое чудовище, этот ваш Саттар?

-Да как сказать? - пожал плечами Джохар. – На мой взгляд, не очень. Довольно скрытный, сам себе на уме и ему никто не указ. А когда перестают считаться с чужим мнением, начинаются проблемы во взаимопонимании. К тому же Саттар не любит объяснять свои мотивы. Поэтому зачастую прибегает к силе, чтобы добиться нужного эффекта. В конечном счете, его действия редко вредят людям, но когда заставляют, противодействие не заставляет себя ждать. Отсюда и все беды.

-Мне бы тоже не понравилось, если бы я не понимала того, для чего что-то делаю.

-А как же Сай? Его мотивы и приказы ты понимаешь всегда?

-Так то папа. Он никогда не навредит.

-Тебе – безусловно, но за других я бы не сказал, - заметил Джохар, посмотрел на недовольную мордашку, улыбнулся. – Не ругайся, я же любя.

-Да уж. Он тоже тебя безумно любит, - съязвила под тихий смех Мышка. Сама не выдержала и рассмеялась.

Ее обняли теплые руки и притянули к себе.

-А я люблю тебя, - поцеловали девушку в макушку.

Мышка подняла голову и нашла губы своего возлюбленного. Так их и застали в объятиях друг друга.

-Голубки, подъем, - смеющийся голос донесся из темноты. Несмотря на не самое позднее время, на улице стало довольно сумрачно. Огонь в фонаре, защищенный от непогоды стеклянной крышкой, создавал мягкое пятно света и ненадолго ослепил двоих в повозке. – Отдохнете в доме, нечего на ветру оставаться, мокрые оба. Идемте, примете ванну, вытретесь, поужинаете и можете наслаждаться дальше обществом друг друга.

-Простите, - спохватилась Мышка и скатилась из повозки наружу к женщине, что поджидала их, укутанная в непромокаемый плащ.

-Да ничего, что я, не понимаю ничего, что ли? – усмехнулась уже немолодая, но еще не растратившая своей красоты женщина. – Сама когда-то была такой. Эх, какие наши годы! Идемте, идемте. Раньше завтрашнего дня все равно не распогодится.

Горячая ванна после уличной сырости показалась обоим сказкой, как и обжигающая еда, от одного запаха которой слюни текли рекой. Дабы не тревожить и не мешать добродушным хозяевам, Джохар с Мышкой ушли в сарай, заодно помогли сгрузить привезенное сено. Правда, вновь пришлось принимать ванну, поскольку перепачкались все страшно. Зато и спалось после этого просто великолепно.

На следующий день гостеприимные хозяева накормили их вкусным завтраком, дали с собой свежий и еще теплый каравай, кусок колбасы, кусочек сыра и бутылку с молоком. Отказаться так и не получилось, как оба ни старались убедить, что у них все хорошо и это вовсе не обязательно. В итоге Джохар успокоил совесть своей девушки тем, что оставил пару золотых монет на столе в гостиной. От них бы непременно отказались, так что сделал это втихаря. Найдут, пусть порадуются.

Несколько дней Джохар с Мышкой еще следовали вдоль побережья, а затем свернули на развилке направо и отправились вглубь острова. Проселочная дорога не сильно отличалась от той, по которой они шагали до этого, а вот пейзаж менялся стремительно. Если у моря все пестрело и зеленело, было множество пальм, то чем дальше они отходили от моря, тем ниже становились деревья и кустики, даже травка стала ниже, добавился красновато-ржавый оттенок. Даже небо стало отливать алым.