Молчание послужило ответом. Саросса не хотела называть истинную причину своего побега. Для них всех она – рабыня, а это значит, что она вещь. Ее желания никого не будут интересовать, и делать с ней тот человек мог все, что угодно. Он имел на это все права, заплатив за нее такую сумму. Вот только она не хотела быть экзотической зверушкой. Только не снова.

-Хорошо. А ты знаешь, что делают с рабами, которые поднимают руку на своего хозяина? - Кеннар, видимо, понял, что отвечать ему не собираются, потому продолжил сам.

-Убивают, - не задумываясь, отозвалась Саросса. Взгляд золотистых глаз уперся в один из мешков, да так там и оставался.

-Не боишься смерти?

-Нет, не боюсь, - уголки губ дрогнули в грустной улыбке. Саросса подняла голову на парня возле себя. – Она уже давно меня поджидает. Все никак дождаться не может.

Кеннар некоторое время смотрел пристально на девушку. Странное создание. Даже гнев слегка притупился на то, что посмела ударить Хари-Хана. Притупился, но не исчез.

-Что ж, я тебя разочарую. Убивать тебя Хари-Хан разрешения не дал. Вернется, сам разберется с тем, что делать с тобой. Однако сочту своим долгом напомнить, что подняла руку ты не только на своего хозяина, но и на человека, которому обитатели острова обязаны слишком многим. Бить тебя у меня настроения сейчас нет. Поэтому просто имей в виду. До возвращения Хари-Хана будешь помогать прочим слугам и делаешь все, что они тебе скажут. Поступит хоть одна жалоба, не обессудь. Стража будет приглядывать за тобой.

-Вы очень добры, - пробормотала Саросса, которая уже успела распрощаться с жизнью. Впрочем, облегчения не наступило. Пустота в душе никак не желала пропадать.

-Не стоит питать иллюзий по поводу моей доброты. За Хари-Хана я любому глотку перережу. Так что помни, что я тебе сказал. А сейчас идем, покажу твое место работы на ближайшее время.

Привели Сароссу на кухню, где оставили на попечении кухарок. Здесь никто не знал, чем так провинилась рабыня, за которую отвалили сумасшедшую гору золота. Гадать тоже не стали, просто поручали ту или иную работу. Ничего очень тяжелого. Там почистить, тут нарезать, что-то помыть.

Главной на кухне оказалась госпожа Марша. Это была дама в теле, добродушная, розовощекая, с горящими и живыми глазами. Она явно испытывала удовольствие от своей работы. Нагружать девушку сверх меры не позволяла, но и сидеть без дела тоже не давала. Так что к вечеру Саросса с непривычки не чувствовала рук и просто валилась с ног от усталости.

Спать ей постелили в комнатушке, не сильно отличающейся от чулана, где произошел разговор с Кеннаром после поимки беглянки. Такая же заваленная кладовка. Остальные служанки, как поняла Саросса, на ночь расходились по своим домам в город.

За работой дни текли сами по себе. Иногда непрошенные мысли возвращались к теме Ксонуса и пропажи связи с ним. Сначала другие служанки спрашивали внезапно замершую девушку, что с ней, но после очередного окрика со стороны главной кухарки, перестали лезть с расспросами. За что Саросса была благодарна. Она сама ничего не понимала, запуталась, чтобы еще объясняться с кем бы то ни было.

-Как она? – через неделю в кухню заглянул Кеннар. Нужную девушку в легкой светло-серой простой тунике с поясом он обнаружил сразу в углу огромного зала. Та сидела на полу и чистила камин.

-Саросса? – Марша кинула взгляд в ту сторону. – Хорошая девушка, работящая. Немного странная, но кто из нас без причуд? Кеннар, правду ли говорят, что эта девочка стоила дороже самой королевы?

-Это действительно так. Что тебя смущает?

-Какая-то она слишком простая для такой суммы. Если не брать в расчет особенности ее внешности. Кеннар, у меня просьба.

-Слушаю.

-Разреши выпускать ее на улицу.

-Зачем?

-Кеннар, девочке нужно хотя бы иногда выходить на свежий воздух, погреться на солнышке. Она у тебя здесь как в темнице. Смотри, какая потерянная.

-Потерянной она была задолго до того, как попала к тебе в руки, - хмыкнул Кеннар. – Хорошо, я посмотрю, что можно будет сделать для ее прогулок.

-Ничего не надо придумывать, - отмахнулась госпожа Марша, дунула на непослушный локон, выбившийся из-под колпака. – Ты же знаешь, что старик Генгенай не любит отрываться от работы, из-за чего постоянно пропускает обеды. А иногда и ужин. Вот пусть она и носит ему еду. Двух зайцев одной стрелой. Кстати, о зайцах. Кеннар, нам обещали привезти мясо еще на той неделе. А до сих пор ни слуха, ни духа его в моих кладовках. Ты что, хочешь, чтобы к возвращению хозяина у нас на кухне вообще мышь повесилась?

-За это не волнуйся, мышь у тебя здесь не повесится, котов слишком много. Марша, обещаю сделать все возможное, - Кеннар мысленно выругался. Он совсем позабыл оповестить порт о том, что они могут возвращаться к привычному графику, так как беглянку поймали. Так ведь ни один корабль не отчалит. Ох, права вдруг окажется госпожа Марша, не успеют подойти корабли, придется довольствоваться Хари-Хану одной рыбой.

-Да уж, сделай, пожалуйста, - Кеннара оставили одного.

После обеда Саросса сильно удивилась, когда услышала о приказе главной поварихи. Мало того, что с самого утра до вечера ее не выпускали с кухни, так вне ее стража не отставала ни на шаг, внимательно отслеживая все перемещения, чтобы не дай бог не сбежала опять. А тут разрешили не только выйти днем, так еще и на улицу. Стража, правда, никуда не делась, но близко не подходила, не мешала. Но какая разница, если появилась возможность увидеть голубое небо, солнце, ощутить свежий ветерок на коже, услышать далекие крики чаек?

Стариком Генгенаем, как его называла Марша, оказался сухонький дедушка. Седые чуть взлохмаченные тонкие волосы на макушке, короткая светлая щетина и добрые и очень умные светло-серые глаза. Одеждой ему служила светло-салатовая не заправленная длинная рубаха с закатанными рукавами, поверх нее жилетка без застежек, коричневые выгоревшие штаны. Обуви у дедушки не было вовсе.

Саросса нашла его в саду со стороны Изумрудного зала. Худенький невысокий старичок буквально терялся на фоне роскошных розовых кустов. Повариха сказала, что его невозможно ни с кем спутать, так что и ошибиться она не боялась.

Садовник был так занят работой, что не сразу заметил, что к нему подошли. Пришлось окликнуть два раза. Наконец пот вытерли рукавом со лба и на девушку обернулись.

-Ты меня, что ли, кличешь, маленькая? – голос оказался мягким и приятным, немного тихим. Лучистые морщинки у глаз придавали лицу доброты, отчего мужчина буквально светился. Или это просто солнечные лучи падали так на его светлые белоснежные волосы.

-День добрый, господин, - поздоровалась Саросса, склонившись в поклоне. – Меня госпожа Марша прислала к вам. Говорит, что вы обязательно опять пропустите обед. Так я его вам принесла.

-Брось. Брось ты эти свои «господин». Чего я, граф какой али маркиз? Зови как все – Генгенаем, - отмахнулся садовник, поднялся с кряхтением на ноги. Отряхнул руки друг о дружку, вытер о штаны, осмотрелся. – Что ж, обед – это хорошо. Хороший работник должен хорошо есть. Иначе не сможет хорошо работать. Идем вон туда, в тенек, а то припекает сильно. Последняя растительность выгорит, поливать нечем, - провел старичок широкой ладонью по волосам, подмигнул Сароссе и направился к раскидистому кусту с небольшими красными ягодками.

Как выяснилось чуть позже, это были не ягодки, а маленькие и очень плотные бутончики. Генгенай заметил заинтересованный взгляд девушки. Саросса осторожно наклонила к себе веточку, чтобы посмотреть поближе.

-Это Цвет жизни, - пояснил он, методично работая ложкой. – Наваристый сегодня суп получился. Передавай мою благодарность красавице Марше. Ух, как вкусно. Подай хлебушка, маленькая. Вот спасибо. Хороший куст. Вырос из вот такой веточки. Махонький был, на ветру дрожал. А сейчас, смотри, какой вымахал. Я его рассадил, теперь в саду их уже четыре штуки. Цветы вот такие, мясистые, ярко-алые. А запах какой! Поговаривают, из них духи можно делать хорошие. Не знаю, правда или нет. Мастер Хари-Хан не разрешает к этим кустам прикасаться. Говорит, что не всякая красота должна быть выгодной. Иногда нужно просто быть, радовать, да так, чтобы на душе становилось спокойно.